— Нет, конечно, но их можно объяснить. Это же какая-то дьявольщина, но я не вижу, как объяснить очевидный факт!
— В чем дело, что с тобой? — с интересом спросил Алек. — Ты же и сам чертовски загадочен.
— Я? Как вам это нравится?! Это не я загадочен. Загадочно все остальное — факты… люди… Послушай, давай найдем где-нибудь местечко, посидим и постараемся разобраться. Я что-то теряю способность соображать, и мне это совсем не нравится.
Роджер направился в конец газона, где под высоким кедром стояло несколько садовых кресел и с ходу бросился в одно из них. Алек последовал его примеру, но с большей осторожностью. Алек был широкоплечим, рослым парнем, и ему уже приходилось нарываться на неприятности с садовыми креслами.
— Продолжай! — сказал он, выуживая из кармана свою трубку. — Ты меня заинтересовал.
Роджер был не прочь продолжить свои рассуждения.
— Так вот, прежде всего давай обратимся к человеческому фактору. Не показалось ли тебе поведение четырех человек в течение последних четырех часов по крайней мере примечательным, если не сказать странным?
— Нет, — честно ответил Алек. — Не показалось. Два человека, пожалуй, вели себя странно. Ну а кто же остальные двое?
— По-моему, один из них дворецкий. Он не выглядел особо огорченным смертью мистера Стэнуорта, верно? Правда, нечего было и ждать выражения сильных эмоций от этакой неуклюжей громадины. Но хотя бы какие-то чувства!
— Да уж… огорчения не было заметно, — согласился Алек.
— И обрати внимание на его положение в доме. Почему бывший боксер-профессионал превратился в дворецкого?! Эти две профессии как-то не очень гармонируют. И вообще, почему Стэнуорту вздумалось нанять бывшего профессионального боксера? Как-то я от него такого не ожидал. Он казался мне особенно педантичным во всем, что касается этикета. Снобом, пожалуй, я бы его не назвал. Для этого он был слишком славным и веселым. Но ему нравилось, чтобы его считали джентльменом. А джентльмены не нанимают бывших боксеров-профессионалов в дворецкие, не так ли?
— Пожалуй, такого действительно мне слышать не приходилось.
— Точно! Это и моя точка зрения! Алек, сегодня ты положительно в ударе! Блестяще!
— Премного благодарен, — проворчал Алек, разжигая трубку. — Блестяще, но явно недостаточно для того, чтобы определить, кто же четвертый из твоих подозреваемых. Ну давай! Выкладывай!
— Не бросай спичку! Я тоже прикурю. Разве тебя не удивило, что еще кое-кто с удивительной стойкостью (почти равнодушием) принял известие о смерти мистера Стэнуорта? И это после того, как новость была сообщена с прямотой, граничащей с жестокостью и грубостью?
Алек помолчал, разжигая трубку другой спичкой.
— Господи! Ты имеешь в виду леди Стэнуорт?
— Именно ее, — подтвердил Роджер.
— Да, я обратил внимание, — заметил Алек, глядя поверх трубки на своего собеседника. — Но, по-моему, они недолюбливали друг друга.
— Ты прав. Недолюбливали. Я бы даже сказал, она просто-таки ненавидела старину Стэнуорта. Я не раз замечал за последние три дня, и меня это немало озадачивало. Теперь же… — он помолчал и несколько раз затянулся дымом из трубки. — Теперь меня это удивляет намного больше… — закончил он тихо, почти про себя.
— Продолжай! Продолжай! — подбадривал его заинтересовавшийся Алек.
— Так вот. Перед нами четыре человека. Два из них вызывают прямое подозрение, а поведение двух других не соответствует сложившимся обстоятельствам. В любом случае можно сказать: четверо в этом доме ведут себя несколько странно.
Алек молча кивнул. Он думал о пятом, чье поведение сегодня ранним утром было более чем странным. Алек с усилием отогнал от себя эту мысль. Во всяком случае, Роджер никогда об этом ничего не узнает.
— Теперь перейдем к фактам, — продолжал Роджер, и Господь свидетель, эти факты тоже довольно странные. Прежде всего — место раны. Оно выглядит просто невероятным. Невозможным, как сказал бы каждый, кто увидел эту рану собственными глазами. Трудно поверить, что человек мог убить себя таким странным образом! Пока я больше ничего не стану говорить об этом, так как и без того есть немало тем для обсуждения и есть о чем поговорить.
— Поговорить! Уж конечно можно не сомневаться, если этим занят ты сам! — непочтительно пробормотал Алек.
— Погоди! Это серьезно. Так вот, если верить сказанному, то прошлой ночью все отправились по своим постелям в довольно приличное время, не так ли? Миссис Плант после встречи с мистером Стэнуортом в холле; Барбара и ее мать вскоре после того, как вы вернулись из сада, а Джефферсон и ты, когда кончили играть в бильярд.
— Правильно! — кивнул Алек. — Около одиннадцати тридцати. Я запомнил.
— Так вот, — с торжеством воскликнул Роджер, — кто-то лжет! Я работал в своей комнате до половины второго и слышал шаги в коридоре. И не один, а два или три раза между полуночью и перед тем, как кончил работу. Конечно, в то время я не обратил на это особого внимания, но уверен, что не ошибся. Значит, если все говорят, что к одиннадцати тридцати были в своих комнатах (кроме мистера Стэнуорта, который, по-видимому, заперся в библиотеке), то я повторяю: кто-то лжет! Ну, что ты думаешь об этом?
— Один Господь знает! — беспомощно ответил Алек, энергично попыхивая трубкой. — А что ты сам об этом думаешь?
— Кроме того факта, что кто-то лжет, — ничего… Пока! Однако в настоящее время и этого вполне достаточно. Кроме того, есть еще кое-что. Ты помнишь, где были ключи? В верхнем кармане жилета, а не там, где их обычно хранил мистер Стэнуорт. Инспектор сказал, что мистер Стэнуорт, должно быть, ошибочно положил их не в тог карман. И, по-твоему, это соответствует действительности?
— Может быть. Я не вижу тут ничего абсолютно невозможного.
— О нет! Не абсолютно невозможного. Тем не менее это довольно невероятно. С тобой, например, такое случалось?
— Положить что-нибудь не в тот карман? Господи, ну конечно, и не раз!
— Нет, ты прямо-таки болван! Не просто не в тот карман, а в верхний карман жилета вместо нижнего!
Алек подумал.
— Не знаю, случалось или нет.
— Скорее всего — нет! Опять странная ошибка. Люди вообще не часто пользуются верхним карманом жилета. Положенные вещи нелегко оттуда достать. Однако предположи следующее: ты хочешь сунуть что-то в нижний карман жилета, который висит на стуле. В таком случае легче сунуть эту вещь по ошибке в верхний карман жилета. Такое со мной случалось сотни раз.
Алек потихоньку свистнул.
— Понятно, к чему ты клонишь. Ты имеешь в виду…
— Совершенно верно! Жилет на чьих-то плечах — то же самое, что жилет, висящий на стуле. Если мы поразмыслим о возможностях, тогда самое вероятное, что кто-то другой положил ключи не в тот карман. Совсем не Стэнуорт.
— Так кто же, по-твоему, это сделал. Джефферсон?
— Джефферсон! — с презрительной насмешкой повторил Роджер. — Разумеется, нет! В этом все дело! Джефферсон искал эти ключи и не мог их найти только потому, что они оказались в другом кармане, а он об этом не знал. Все довольно просто.
— Прости, старина! — извинился Алек.
— Разве ты не видишь, что все еще больше усложняется. Вот и пятая загадочная личность, которую следует добавить ко всем остальным подозреваемым.
— Значит, ты не думаешь, что это миссис Плант? — нерешительно спросил Алек.
— Я знаю, что не миссис Плант. Она пыталась открыть сейф, дергая за ручку. Ключей у нее не было. Да и в любом случае, будь у нее ключи, она не имела бы возможности положить их снова на место. Нет! Надо искать что-то другое. Погоди, давай припомним, когда же библиотека оставалась пустой? — Роджер задумался, а затем продолжал рассуждать вслух: — Джефферсон оставался там один, когда я был в столовой. Между прочим, хотел бы я знать, почему миссис Плант потеряла сознание… Тут придется подождать, пока откроют сейф. Ключей Джефферсон не нашел. Потом мы с ним пошли в сад… Потом я встретил тебя, и почти сразу после этого мы поймали миссис Плант. Сколько времени я пробыл с Джефферсоном? Минут десять, не больше. В таком случае ключи брали в течение этих десяти минут, прежде чем миссис Плант вошла в библиотеку. Позднее не было возможности. Ты помнишь, мы после этого следили за библиотекой, пока не явилась полиция? Или тогда, или… — он замолчал.
— Или… — с любопытством произнес Алек.
— Да так, ничего… В любом случае поводов для размышлений достаточно, не так ли?
— Ты прав. Подумать есть над чем, — энергично попыхивая трубкой, согласился Алек.
— Да, еще кое-что… Возможно, не так и важно… На правом запястье Стэнуорта была небольшая царапина.
— Розы! — поспешно сказал Алек. — Он постоянно возился с розами.
— Да-а, — с сомнением произнес Роджер. — Мне это, конечно, приходило в голову. Но почему-то я не думаю, что это царапина от розовых кустов. Она была довольно широкая и не такая глубокая и тонкая, какие бывают от шипов. Должно быть, что-то совсем другое… Как видишь, целая куча фактов! Что ты теперь обо всем этом думаешь?
