Инспектор давал инструкции констеблю — дородному сельскому парню, который все это время терпеливо ждал в холле. Когда майор Джефферсон повел всех в малую столовую, констебль важно шагнул в библиотеку. Впервые ему был доверен такой ответственный пост, и каким бы непродолжительным ни оказалось это важное задание, уважение констебля к своей особе невероятно возросло.
Появившись на месте трагедии, он мрачно осмотрелся; с минуту постоял, строго уставившись на тело умершего, а затем очень серьезно понюхал чернильницу. Как-то раз ему довелось читать историю, в которой говорилось, будто происшествие, считавшееся самоубийством, на самом деле оказалось убийством с помощью отравленных чернил. Констебль на всякий случай поставил чернильницу на место.
Глава 5.
Мистер Шерингэм задает вопрос
— А теперь, джентльмены, — сказал инспектор, когда все четверо уселись в малой столовой, — должен сказать, что мне предстоит проделать определенную формальную работу, хотя некоторым, — он слегка улыбнулся Роджеру, она может показаться не столь важной и нужной.
— Нисколько! — быстро откликнулся Роджер. — Меня все чрезвычайно заинтересовало. Вы даже не представляете себе, насколько это может оказаться полезным, если мне когда-нибудь вдруг захочется написать детективный роман!
— Я хотел бы знать, — продолжал инспектор, — когда каждый из вас видел мистера Стэнуорта последний раз живым. Например, вы, майор Джефферсон. Когда вы видели его последний раз?
— Спустя часа полтора после обеда. Часов в десять. Он вместе с мистером Шерингэмом курил в саду. Я хотел спросить, какие распоряжения будут на сегодня.
— Совершенно верно, — соглашаясь, кивнул Роджер. — Я помню. Прошло всего несколько минут после десяти часов. Церковные часы в деревне только что прозвонили.
— Что вы хотели спросить, майор Джефферсон?
— О, ничего особенно важного. Я хотел знать, в какое время ему нужно подать машину. Я всегда старался повидать его в это время вечера на случай, если будут какие-нибудь распоряжения наследующий день.
— Понятно. И что же он вам ответил?
— Он сказал, что машина утром ему вообще не понадобится.
— Мистер Стэнуорт выглядел как обычно? Не был ни возбужден, ни расстроен? Абсолютно как всегда?
— Абсолютно.
— И он оставался таким весь день? И во время обеда?
— Конечно. Между прочим, во время обеда он был в очень хорошем настроении.
— Вы хотите этим сказать, — поспешно спросил инспектор, — что обычно он не бывал в хорошем настроении?
— Видите ли, обычно он был в хорошем настроении, но, как всякий энергичный и своенравный человек, мог, если хотел, быть крайне неприятным.
— Скажите, в течение вашей службы в качестве его секретаря вы замечали, чтобы он получал в последнее время какие-нибудь неприятные известия? Финансовые или какие-нибудь другие?
— Нет.
— Вы бы знали, если бы такое случилось?
— Сомневаюсь. Если бы известия были финансовые, он мог бы мне сказать, так как я часто должен был писать письма, касающиеся его инвестиций и тому подобного. Во всем остальном, он не поставил бы меня в известность. Я совершенно в этом уверен. Мистер Стэнуорт был очень скрытен во всем, что касалось его личных дел.
— Ясно. Он имел приличный доход?
— Очень. Вы могли бы сказать — более чем приличный.
— Короче говоря, он был богат. А как размещались его капиталы? К примеру: может быть, он вложил все свои деньги в одно предприятие?
— Вы хотите сказать, находился ли он в таком положении, что был бы разорен в случае краха этого предприятия? Нет. Я уверен, что нет. Его деньги были помещены в большое количество компаний, и, кроме того, я определена знаю, что у него была очень крупная сумма в государственных ценных бумагах.
— Значит, мы можем с уверенностью сказать, что самоубийство не имело никакого отношения к финансам?
— Я в этом абсолютно уверен.
— Тогда скажите, были ли у мистера Стэнуорта родственники, кроме невестки?
— Мне об этом не известно, хотя я прожил с ним шесть лет. У него, разумеется, был младший брат, муж леди Стэнуорт. Но о других я никогда ничего не слышал.
— Понятно. Ну что же, майор Джефферсон, вы, как я вижу, не можете прояснить нам причину самоубийства мистера Стэнуорта. Подумайте, пожалуйста, как следует. Самоубийство — очень серьезный шаг, и причины, соответственно, тоже должны быть серьезными. Коронер обязан сделать все возможное, чтобы их выявить.
— У меня нет ни малейшего представления, — спокойно сказал Джефферсон. — Меньше всего я мог ожидать нечто подобное от мистера Стэнуорта.
Инспектор повернулся к Роджеру.
— Итак, сэр, в последний вечер в десять часов вы были с мистером Стэнуортом в саду. Что произошло после?
— О, мы оставались в саду недолго, я бы сказал, не более двадцати минут. Я хотел еще поработать, и мы вместе вошли в дом.
— О чем вы говорили в саду?
— Преимущественно о розах. Мистер Стэнуорт был страстным любителем роз и очень интересовался розарием.
— Он выглядел веселым?
— Очень. Он всегда производил на меня впечатление бодрого, неунывающего, исключительно добродушного человека.
— Что-нибудь в его словах наводило вас на мысль, что он намеревался покончить с собой? Разумеется, не тогда, а раньше. Не было ли какого-нибудь случайного замечания или чего-либо в этом роде?
— Боже правый! Нет! Напротив, он много говорил о будущем… где собирается провести следующее лето и все в таком духе.
— Что произошло, когда вы вошли в дом?
— В холле мы встретили миссис Плант, и мистер Стэнуорт остановился и заговорил с ней. Я пошел в гостиную за книгой, которую там оставил. Когда я вернулся, они все еще стояли и разговаривали. Я пожелал обоим доброй ночи и поднялся в свою комнату. Это был последний раз, когда я его видел.
— Спасибо. Значит, вы тоже не можете помочь?
— Боюсь, что нет. Все случившееся — выше моего понимания!
Инспектор посмотрел на Алека.
— А вы, сэр? Когда вы видели мистера Стэнуорта последний раз? Алек подумал.
— Пожалуй, после обеда я его не видел. То есть я хочу сказать, что не говорил с ним, но заметил его один или два раза в саду вместе с мистером Шерингэмом.
— Значит, вы тоже были в саду?
— Да.
— Что вы там делали?
Алек вспыхнул.
— Видите ли, я… То есть…
Роджер поспешил на помощь другу.
— Господин инспектор! Мистер Грирсон и мисс Шэннон, которую вы еще не имели удовольствия видеть, вчера были помолвлены! — он серьезно взглянул на инспектора и многозначительно подмигнул.
Инспектор добродушно улыбнулся.
— В таком случае, думаю, нам не следует интересоваться, что делал вчера вечером в саду мистер Грирсон, весело заметил он. — По той же причине вряд ли стоит спрашивать и мисс Шэннон, когда мне придется встретиться с ней позднее. Выходит, мистер Грирсон, вы тоже ничем не можете помочь?
— Боюсь, что нет, инспектор. Я действительно очень мало знаю мистера Стэнуорта и впервые встретился с ним, когда приехал сюда три дня тому назад.
Инспектор Мэнсфилд встал.
— Ну что же, полагаю, джентльмены, это все, о чем я собирался вас спросить. В конце концов, даже если мы и не сможем выяснить, по какой причине мистер Стэнуорт так поступил, все достаточно ясно. Дверь и все окна были заперты изнутри; в руке револьвер, который, по словам доктора, был там еще при жизни. Не говоря об оставленном документе… Не думаю, что коронеру понадобится очень много времени, чтобы вынести вердикт.
— А как же предварительное слушание дела? — спросил Роджер. — Потребуется наше присутствие?
— Вы и мистер Грирсон должны быть, и тот человек, который участвовал, когда ломали дверь. Дворецкий, не так ли? Разумеется, вы, майор, и леди Стэнуорт, а также тот, кто последним видел Стэнуорта живым. Кто еще есть в доме? Миссис и мисс Шэннон и миссис Плант? Гм, не думаю, что потребуется их присутствие, если у них нет какой-либо важной информации. Во всяком случае коронер поставит в известность, кто должен присутствовать.
— Слушание состоится завтра? — спросил майор Джефферсон.
— Возможно. В таком простом деле, как это, нет никакой надобности в задержке. А теперь, майор Джефферсон, могу ли я здесь поговорить с леди Стэнуорт? И я бы хотел, чтобы вам удалось найти код сейфа. Разумеется, если возникнет необходимость, я могу узнать его на фирме, но это уж в крайнем случае.
Майор Джефферсон кивнул.
— Я попытаюсь, — коротко ответил он. — И пошлю одну из горничных пригласить леди Стэнуорт. Она в своей комнате.
Майор позвонил, вызывая горничную, а Роджер и Алек направились к двери.
— Вы могли бы предупредить остальных домочадцев, услышали они слова инспектора, — чтобы они оставались в доме, пока я с ними не поговорю? Разумеется, я должен расспросить каждого.
