— Вы научили его стрелять? — переспросил Мейсон.
— Да.
— И дали ему поупражняться?
— Да.
— Значит, вы сами неплохо стреляете? — констатировал Мейсон.
— Да, я был в команде, которая заняла первое место в чемпионате Западного побережья несколько лет тому назад, — ответил Эдисон.
— А что вы скажете об оружии? — спросил Мейсон.
— Эдгар взял его у меня. Теперь полицейские нашли его на дне высохшей канавы. Обнаружили совершенно случайно. Если бы они искали его днем, никогда бы не нашли. А ночью на него упал луч фонаря, металл заблестел, тут они и увидели револьвер.
— И вы говорите, что Фэррел был убит из него?
— Так предполагает полиция.
— Сколько в нем было патронов, когда его нашли?
— Ни одного. Все отпечатки пальцев были стерты, но полиция говорит, что стреляли из него недавно. И я должен согласиться с этим. Я всегда держал револьвер в образцовом порядке. А его нашли без патронов и нечищенным, в стволе видны следы пороха.
— Да, мистер Эдисон, — медленно произнес Мейсон, — плохо дело.
— Плохо?
— Отвратительно.
— Мистер Мейсон, — заговорила миссис Фэррел, — но ведь вы же не думаете, что Джон Эдисон мог…
— Я не думаю, — сказал Мейсон. — Но так может думать полиция. И так могут думать присяжные.
Снова повисла напряженная пауза. Мейсон поднялся со стула.
— Хорошо, мистер Эдисон, — сказал адвокат. — Я попытаюсь сделать все, что смогу. Приведите в порядок свои дела, вас должны арестовать еще до полудня. Когда они арестуют вас, ничего им не говорите. Ни одного слова. Вы поняли?
— Господи, Мейсон, но ведь нужно будет объяснить некоторые моменты и…
— Если вы начнете объяснять, то должны будете объяснить все моменты, — сухо сказал Мейсон.
— Что вы посоветуете?
— Ничего не говорить. Молчать, что бы вам не утверждали и как бы не угрожали. Сможете? — спросил адвокат.
— Да, я постараюсь, — ответил Эдисон.
— Хорошо. Я сделаю все, что могу, — сказал Мейсон. — До свидания.
Он покинул кабинет, оставив наедине бизнесмена и вдову его компаньона.
Когда Мейсон в восемь часов утра вошел в кабинет Пола Дрейка, тот изучал отчеты своих оперативников. Пустая чашка и тарелки в углу свидетельствовали, что он уже позавтракал яичницей, тостами и кофе. Перелистывая страницы отчета, другой рукой детектив водил электробритвой по шее.
— Доброе утро, Перри. Как дела?
— Это я пришел узнать, как дела, — ответил Мейсон.
— С чего начнем?
— С мистера Эдисона.
— Твой клиент здорово завяз в этом деле. Полиция нашла револьвер тридцать восьмого калибра, из которого по их предположениям было совершено убийство. Стреляли из него недавно, но патронов так и не нашли. Револьвер явно выбросили. После броска деревянная рукоятка стукнулась о камень, на ней остался след. Судя по отколовшемуся куску, по отпечатку на камне и по царапине на металле, бросили его довольно сильно.
— Номер револьвера проверили?
— Да, проверили, револьвер принадлежит Эдисону. У полиции сразу же возникло множество идей.
— Это точно, что убийство совершено револьвером тридцать восьмого калибра?
— Конечно. Полицейские измерили отверстие в оконном стекле — тридцать восьмой калибр. Кусок стекла с дыркой и расходящимися трещинами они изъяли, как вещественное доказательство.
— Пулю нашли?
— Насколько я знаю, пока нет. Хирург, наверное, в эти самые минуты делает вскрытие. Должен найти. Рана в голову не сквозная.
— Еще что нового? — спросил Мейсон.
— Я встречался вчера вечером с сержантом Холкомбом.
— Чего он хотел?
— Интересовался, как я узнал о подделке чеков. Утверждает, что Эрик Хэнсел шантажист, но, по мнению Холкомба, вся история подстроена, чтобы избавиться от шантажиста, который докучал твоему клиенту, Джону Р. Эдисону.
— Что ты ответил Холкомбу?
— Заявил, что ничего не знаю об отношениях Эдисона и Хэнсела.
Мейсон кивнул.
— Все в этом деле об убийстве говорит против твоего клиента, — сказал Дрейк. — Смотри, Перри, это может оказаться громким делом.
— Мне приходилось вести множество громких дел.
— Этого мог бы и не говорить, — усмехнулся Дрейк. — Но это дело будет для тебя не самым легким, я все же в таких вещах разбираюсь.
— В этом деле придется разобраться еще лучше. Мне нужны все данные о миссис Лауре Мэй Дейл, матери Вероники Дейл, которая с недавнего времени работает в универмаге Эдисона.
— Хорошо, — сказал Дрейк, делая пометку. — Я дам указание оперативникам поработать по этому вопросу.
— Все должно быть сделано очень аккуратно, — заметил Мейсон. — Миссис Дейл не должна знать, что ее персоной кто-то интересуется.
— О чем ты говоришь, Перри, — заверил Дрейк, — мои парни свое дело знают. Я пошлю лучших людей.
— Прекрасно, — сказал Мейсон. — А теперь, Пол, слушай меня внимательно. Я хочу, чтобы ты хорошенько запомнил то, что я скажу.
— Что ты имеешь в виду?
— Я хочу, чтобы ты понял то, о чем я промолчу.
— Я слушаю.
— Мистер Эдисон посадил в свою машину Веронику Дейл на шоссе, она хотела, чтобы ее подвезли. Он отвез ее в город. Она показалась ему невинным созданием, каких по его мнению теперь почти не осталось.
— Когда это произошло?
— Во вторник вечером.
— Где именно?
— В двадцати милях к востоку от города.
— Продолжай.
— Эдисон взял на себя роль заботливого папаши. Поставь себя на его место. Он весьма богат, он точно рассчитывает каждый свой шаг. Он посадил к себе в машину это ангельское создание. Молодая девушка мимоходом заметила, что на попутных машинах хочет добраться до города, в котором она никого не знает, где ей негде остановиться и что денег у нее ни цента. А приедет она в этот незнакомый город поздно вечером и проделала трудное путешествие чуть ли не через полстраны на попутных машинах.
— Как детектив, — заметил Дрейк, — я не могу понять, как это ей удалось сохранить свою невинность, если она совершила такое путешествие.
— Действительно, она нарисовала малоправдоподобную картину. Эдисон использовал свое влияние, чтобы достать ей комнату в отеле «Роквей», довез ее до отеля и решил, что на этом его роль завершена.
— А что произошло?
— Девушка была арестована на улице за бродяжничество.
— На улице?
— Именно.
— Господи, Перри, но полиция не хватает девушек просто так!
— Знаю, — ответил Мейсон. — Но, возможно, девочка хотела чтобы ее арестовали.
— Ты хочешь сказать, она вовсе не так невинна?
— Я считаю, что она лишь играла свою роль.
— Зачем?
— Эдисон нанял меня, и я помог ей выбраться из тюрьмы под залог. А затем добился, чтобы дело было прекращено.
— Когда?
— На следующее утро после ареста.
— Что было дальше?
— Ко мне в офис пришла ее мать, Лаура Мэй Дейл. Она сообщила мне фиктивный адрес.
— Чего она от тебя хотела?
— Отблагодарить меня за услуги, оказанные ее дочери.
— И отблагодарила?
— Выписала чек на сто пятьдесят долларов, — усмехнулся Мейсон.
— Вдобавок к гонорару от Эдисона, — заметил Дрейк.
— Слушай внимательно, Пол, и не перебивай. Ты должен понять то, о чем я умолчу.
— Я слушаю, слушаю, — кивнул головой Дрейк.
— Мать Вероники Дейл, — продолжал Мейсон, — прибыла из небольшого городка, расположенного где-то милях в пятидесяти от Индианаполиса. Там у нее ресторан. Она очень боялась за свою дочь, готовую вступить в мир. Дочь не знала, что мать здесь. Мать не хотела, чтобы она узнала об этом. Мать желала проследить за тем, как Вероника устроится, получит работу или, метафорически выражаясь, засеет поле.
— Вот как? — улыбнулся Дрейк.
— Именно так.
— Поле даст неплохой урожай, — заметил Дрейк.
— Я хочу, — сказал Мейсон, — чтобы ты повидал Джона Эдисона до того, как его арестуют. Он знает, что ты работаешь на меня. Пусть он вызовет Веронику.
— И что мне с ней делать?
— Отвезешь ее к Делле, — ответил Мейсон.
— Почему бы тебе самому этим не заняться? — спросил детектив.
— Вполне может случится, — медленно сказал адвокат, — что в ближайшее время я буду не волен в своих передвижениях.
Мейсон встал с кресла и вышел из кабинета Дрейка. Детектив остался размышлять над его словами.
Мейсон вошел в свой кабинет в дверь из коридора и увидел в кожаном кресле для посетителей лейтенанта Трэгга.
— Здравствуйте, мистер Трэгг. Как вы попали сюда?
— С помощью наглости, — ответила за лейтенанта Делла Стрит.
— Господин лейтенант, вам известно, где расположена моя приемная? — нахмурился Мейсон.
— Конечно, известно, мистер Мейсон. Но если бы я ждал вас в приемной, а вы бы вошли сюда через эту дверь, то Делла Стрит могла бы дать вам знать, и вы бы скрылись.
— У меня сегодня масса дел, — холодно заметил Мейсон, — и я надеюсь, господин лейтенант, что вы не отнимете много времени. Мне кажется, что полиция считает себя людьми особого сорта и не желает считаться с правилами, установленными для прочих людей.
