— О, мистер Мейсон! — воскликнула она. — Эдгар умер в три двадцать пять утра.
— Мои соболезнования. — Мейсон обнял ее за плечи. — Он очень много значил для вас, не так ли?
— Да. Я так его любила! — Она уткнулась лицом в плечо Мейсона и разрыдалась.
Адвокат похлопал ее по спине:
— Постарайтесь успокоиться, Диана. Не забывайте, что мы должны довести дело до конца. Придется посмотреть фактам в глаза.
— Я знаю, — всхлипнула она. — Но я… просто не в состоянии сейчас что-то решать… Если бы я не обещала встретиться с вами здесь… Я хотела позвонить Хоумеру Гейджу и предупредить, чтобы они меня не ждали. Я…
— Тихо, тихо. Мы привлекаем внимание, Диана. Давайте отойдем в сторону. Постарайтесь взять себя в руки. Вам необходимо выполнить одну работу. Вы обязаны это сделать.
— Чего мне ждать?
— К сожалению, я думаю, что у вас впереди крупные неприятности.
— Что вы имеете в виду?
— Боюсь, что вас втянули в игру, старую как мир. Кто-то присваивает тысячу долларов, принадлежащих компании, и исчезает. Второй человек, знающий об этом, спокойно прибирает к рукам еще четыре тысячи. Того, кто взял тысячу, обвиняют в присвоении пяти.
Диана Дуглас посмотрела на Мейсона красными от слез глазами, округлившимися от удивления.
— Вы хотите сказать?..
— Я хочу сказать, что теперь компания «Эскобар» утверждает, что у них недостача в размере двадцати тысяч долларов.
— Двадцати?! — в ужасе повторила Диана.
— Да, — подтвердил Мейсон. Адвокат помедлил несколько секунд, а потом поинтересовался: — Как вы обычно добираетесь на работу? На машине или…
— На автобусе.
— Кто займется организацией похорон? У вас есть еще родственники?
— Нет. Я встала сегодня рано утром и все сделала.
— Почему вы вчера не сели на самолет, как я вам говорил?
— Потому что мне показалось, что кто-то за мной следит. Мистер Мейсон, я не сомневалась, что за тем такси, в котором я сидела, направляясь на вокзал «Юнион», ехал мужчина в автомашине. Я попыталась затеряться в толпе, но не думаю, что мне это удалось. Меня не оставляло чувство, что этот ужасный человек шпионил за мной и не выпускал меня из виду, поэтому я отправилась в женский туалет, оставалась там некоторое время, а затем пошла на несколько уловок. Выбежала из ворот и направилась к поезду, вернулась, ну и так далее. В аэропорт я приехала на десять минут позже, чем следовало. Самолет улетел. Я решила поужинать и сесть на более поздний самолет.
— Почему вы не позвонили в Детективное агентство Дрейка или еще кому-нибудь?
— Я… я об этом не подумала. Я знала, что вы сели на тот самолет и встретите меня здесь утром, и… мне это просто не пришло в голову. Затем, когда я приземлилась в Сан-Франциско, я позвонила в больницу и мне сообщили, что моему брату хуже, я сразу же кинулась туда и… была вместе с ним, когда…
— Успокойтесь, успокойтесь. На вашу долю выпали тяжелые испытания. Теперь я хочу, чтобы вы сели на автобус, вернулись домой и легли спать. У вас есть снотворное?
— Да, лежат какие-то таблетки.
— Примите их, — велел Мейсон. — Ложитесь в кровать и забудьте обо всем… Чек кассира у вас с собой?
— Да.
— Дайте его мне. Скорее всего, я им не воспользуюсь, но лучше, если он останется у меня. И вот ваш чемодан.
— Что вы намерены делать? — поинтересовалась Диана, протягивая чек Мейсону.
— Поднимусь в компанию «Эскобар» и немного надавлю на них. По крайней мере, попытаюсь.
— Мистер Мейсон… двадцать тысяч долларов! Боже праведный!
— Да, это шокирует, — кивнул адвокат.
— Но что мы можем предпринять?
— Нужно посмотреть. Игра стара как мир, и расчет практически безошибочен. Бедняк играет на скачках, влезает в долги, крадет две или три тысячи долларов и исчезает из города, затем какой-то умник, прячущийся в тени, прибирает к рукам оставшиеся наличные. Все сваливают на бедняка. Если его не поймают, на нем висит полная сумма. Если его ловят и он отрицает, что взял все, настаивая на двух или трех тысячах, ему никто не верит. Его сажают в тюрьму за все пропавшие деньги.
Мейсон положил чек в бумажник и пошел с Дианой к выходу на улицу.
— Садитесь на автобус, возвращайтесь к себе на квартиру и ложитесь спать, — велел он. — Я возьму компанию «Эскобар» на себя… У вас личный телефон или звонки идут через коммутатор, общий для всего дома?
— Через коммутатор.
— Попросите, чтобы вас не беспокоили. Поспите. У меня есть номер вашего телефона. Предупредите оператора, чтобы соединял только со мной. Сегодня пятница. Во второй половине дня я планирую вернуться к себе в контору. Если я вам понадоблюсь, вы можете связаться со мной через Детективное агентство Дрейка… Еще раз примите мои соболезнования. Мне жаль вашего брата и жаль вас. Вам пришлось столько перенести за последние несколько дней! Отдохните и в случае необходимости звоните мне… Где остановка автобуса?
— Вот здесь. И, мистер Мейсон, я должна вернуть вам деньги за авиабилет. Я помню, что вы заказывали два и просили отнести их на ваш счет. Когда я приехала в аэропорт, я сразу же бросилась к стойке регистрации, надеясь, что вылет задержали на несколько минут. Я хотела расплатиться кредитной карточкой, но не нашла ее. Наверное, я ее потеряла. Девушка за стойкой регистрации сказала, что билет оплачен и…
— Выкиньте это из головы, — перебил Мейсон. Адвокат проводил Диану до деревянной скамейки у края тротуара.
— Садитесь на первый же автобус. Я иду в «Эскобар» и посмотрю, что можно сделать.
Девушка импульсивно обняла Мейсона и поцеловала.
— Мистер Мейсон, вы — прелесть! — воскликнула она.
Мейсон стоял в коридоре шестого этажа и рассматривал помещение компании «Эскобар», занимающейся импортом и экспортом.
Взору адвоката открылась экспозиция, на которой демонстрировались предметы восточного искусства, изделия из слоновой кости и перегородчатой эмали.
С другой стороны от входа выставлялись фигурки и статуэтки, напоминающие миниатюрную скульптуру ацтеков.
Двойные двери из толстого стекла вели в небольшой зал, где на стеклянных полках стояли другие предметы искусства. Табличка на входной двери гласила: «Компания „Эскобар“. Импорт и экспорт. Только оптовая торговля».
Мейсон толкнул дверь в выставочный зал. Сидевшая за коммутатором девушка механически улыбнулась:
— Я могу вам чем-нибудь помочь?
— Я хотел бы встретиться с мистером Гейджем.
— Которым? — уточнила девушка. — Мистером Франклином Гейджем или мистером Хоумером Гейджем?
— С Франклином Гейджем.
— Его сейчас нет. Он в командировке.
— В таком случае с мистером Хоумером Гейджем.
— Как о вас доложить?
— Перри Мейсон.
— Вы хотели переговорить с ним насчет покупки, о каких-то предметах искусства или…
— У меня гораздо более личный вопрос.
— Какую фирму вы представляете?
— Я не представляю никакую фирму. Меня зовут Перри Мейсон. Я — адвокат из Лос-Анджелеса. В настоящий момент я здесь, чтобы поговорить об одной сотруднице вашей фирмы, Диане Дуглас.
— О! О да… да, правда? Минутку.
Девушка сняла трубку и быстро начала что-то объяснять, однако система была установлена таким образом, что Мейсон не слышал произносимых слов.
Через несколько секунд дверь в дальней части комнаты отворилась, и появился крупный коренастый мужчина, которому еще не исполнилось и сорока лет, с темными волосами, зачесанными от висков назад, густыми черными бровями, наблюдательными серыми глазами, скрытыми за очками в черепаховой оправе. Тонкие губы, вытянутые в прямую линию, говорили о целеустремленности.
— Мистер Мейсон? — обратился он к адвокату.
— Да.
— Я — Хоумер Гейдж. По какому вопросу вы хотели со мной встретиться?
— Диана Дуглас.
— Что с ней?
— Это ваша сотрудница?
— Да. Однако в настоящий момент ее нет в конторе. Ее брат серьезно пострадал в автокатастрофе, и она страшно переживает. Если вы пришли выяснить насчет ее кредитоспособности или каких-либо гарантий, я уверяю вас, что у нее прекрасная репутация.
— Ни то ни другое. Я пришел, чтобы переговорить с вами о ней самой.
— Ну, я вас слушаю.
— Если вы хотите, чтобы мы говорили здесь, будем говорить здесь. Я представляю мисс Дуглас. На каком основании вы заявили полиции Лос-Анджелеса, что она присвоила двадцать тысяч долларов, принадлежащие этой…
Гейдж поднял обе руки ладонями к Мейсону, прося его замолчать.
— Остановимся здесь, мистер Мейсон. Мы не говорили ничего подобного.
— Значит, намекнули.
— Мистер Мейсон, сейчас не время и не место для обсуждения этого вопроса.
— Чем вас не устраивает время?
— Ну… я не предполагал… вы не звонили… меня никто не предупредил.
— А вам требовалось предупреждение?
— Не обязательно.
