Инспектор Квин мрачно поглядел на часы в столовой.
— Без двенадцати восемь, — проворчал он. — Эта новая повариха непунктуальна.
— Еще не освоилась на нашей кухне, — предположил Эллери.
— Она слишком симпатичная, чтобы быть настоящей поварихой, — сказал инспектор и бросил проницательный взгляд на сына.
— В самом деле? Я как-то не заметил, — с невинным видом отозвался Эллери.
А на кухне все шло через пень-колоду.
Никки потянула носом. Что-то явно пригорало. Поглядев на плиту, она констатировала, что из духовки поднимается сизый дымок. Она торопливо бросила пустые консервные банки в мусорное ведро под мойкой и открыла дверцу духовки. Чад, который повалил оттуда, заставил ее закашляться. Она быстро выключила газ и стала дуть туда. Но чем больше она дула, тем выше поднимались огоньки пламени над аппетитным сочным мясом.
Никки подбежала к водопроводному крану, намочила тряпку для мытья посуды и набросила ее на пламя. Ее тут же обрызгало мельчайшими капельками жира, и она почувствовала, будто в кожу ее вонзились сотни раскаленных иголочек. Она закрыла дверцу и стала ждать, а когда снова решилась открыть ее с массой предосторожностей, огонь уже потух.
Она извлекла тряпку. От мяса по-прежнему поднимался едкий чад. Длинной вилкой она наколола его, достала и бросила в мойку, пустив горячую воду. Затем она вытерла кусок мяса чистым кухонным полотенцем п положила на поднос подгоревшей стороной вниз.
Созерцая взыскательным взглядом свое произведение, она вдруг услышала сзади такой звук, будто лопнула петарда от фейерверка: вода в горшке, куда она поставила разогревать банку с зеленым горошком на гарнир, давно выкипела, и банку разорвало.
Никки с трудом удержала слезы. Ведь она и без того перенервничала сегодня за день. Ужасная ситуация, в которой она оказалась, мучила ее гораздо больше, чем она показывала перед Эллери. Хотя она сама знала, что невиновна, — кто, кроме Эллери, поверит в это? По закону, она подлежала розыску и допросу, — поскольку скрылась. И когда ее найдут — а это рано или поздно произойдет — тогда… Да, тогда ее отправят в тюрьму. И начнутся бесконечные допросы. Один за другим. Она попыталась вспомнить, что читала в детективных романах про такие ситуации. Интересно, сразу же ее оденут как всех арестантов? Об этом обязательно надо спросить Эллери. Если он увидит ее в этой полосатой робе — ужасно!
Словом, это был отвратительный день, а тут еще это подгоревшее мясо, эти угли на сковородке, от которых до сих пор так воняет!
В столовой Эллери сказал:
— Не убивайся так, пап. Лучше кушай свой суп. Инспектор все еще не успокоился.
— Это, по-твоему, суп? Не убивайся. Сначала нам подменяют труп. Только мы его удачно находим, как его у нас снова крадут вместе с носилками и санитарной машиной. Тебе легко говорить — не горячись. Попробуй тут не горячиться. Кроме того, сколько еще мы должны, собственно, ждать второе, как ты думаешь?
— Послушай, пап. Ты настолько выбит из колеи похищением трупа, что не способен трезво оценить все дело.
— Ты думаешь? А хоть бы и так. Зато уж шеф растолковал мне и объяснил все, как есть. Ткнул меня носом!
— Похищение проясняет, по крайней мере, одну сторону дела, — невозмутимо продолжал Эллери. — Оно говорит о том, что какие-то из планов убийцы мы основательно расстроили. Назовем его, к примеру, мистером X. Мистер Х вынужден теперь принимать решения в спешке. В сам день убийства ему не удалось избавиться от трупа: не смог ни уничтожить его, ни спрятать так, чтобы никто не нашел. Ему пришлось выигрывать время, чтобы разработать и осуществить новые планы. Только по этой причине он и подменил труп — сделал то, что показалось нам совершенно бессмысленным и глупым. Но Х тянул время не зря: у него возник план, как ему вывезти труп из дома. Он предоставляет полиции забрать тело и даже погрузить в машину, на которой затем и увозит.
— Не бог весть какие новости. Будто я сам всего этого не знаю, — проворчал инспектор.
— Прошу прощения, папа, но я сомневаюсь, что ты делаешь из этого необходимые выводы.
— Которые, конечно же, напрашиваются сами собой?
— Вот именно. Пусть убийца действует гениально — положение его было и остается трудным. Избавиться от трупа так, чтобы его ни в коем случае не нашли, не так-то легко. Надо либо зарыть его, либо утопить, либо сжечь. В первом случае нужно время, чтобы выкопать достаточно глубокую яму; во втором случае надо найти груз и достаточно глубокий водоем, а в третьем требуется печь, горючее, время, и чтобы никто не мешал. Так как Х не имеет ни одного из этих необходимых условий, ему пришлось перепрятать труп, и снова ненадолго. На все остальное у него просто не было времени.
— Почему это не было времени? Я бы сказал, что прошедших девяти часов более чем достаточно.
— Ты не учел, что Х принадлежит к числу постоянных обитателей «Храма здоровья». Значит, он должен был вернуться туда после угона машины раньше, чем вы заметите его отсутствие.
— Эта малышка Портер, наверное, симпатичная? — вдруг осведомился инспектор Квин и в упор посмотрел на сына.
— Так, ничего. А что?
— Да просто ты из кожи вон лезешь, чтобы изобразить ее невинным ягненком.
Как раз в это время вошла Никки, держа в каждой руке по блюду. Услышав свое имя, она невольно замерла, и дверь, которая была на пружине, ударила ее сзади.
— Ох, — вырвалось у Никки. Инспектор обернулся к ней.
— В чем дело? Что… Да, а как вас зовут, собственно?
— Ни… Нелли, инспектор Квин. Инспектор снова повернулся к сыну.
— Кажется, ты упускаешь из виду, что она могла действовать и не в одиночку. Предположим, к примеру, что она и Барбара Браун — сообщницы. Тогда все ее поведение предстает совсем в ином свете, а?
Никки, которая подошла к столу и стояла за спиной у инспектора, лихорадочно вспоминала, с какой стороны положено подавать горячее. Справа или слева? Наконец она зашла справа, оказавшись между инспектором и Эллери, рассудив, что подаст одному справа, а другому — слева и по крайней мере наполовину застрахует себя от ошибки.
— Эта Никки Портер родом из Рочестера, — продолжал тем временем инспектор.
— Завтра утром мы получим ее фотографию и дадим в газеты. И тогда она будет у нас в руках, не пройдет и нескольких часов.
Никки уставилась на инспектора широко раскрытыми глазами.
— Что? — спросил тот и поднял на нее взгляд.
— Я… Я только хотела спросить, не будете ли вы… вы…
— Ну хорошо, хорошо, Нелли. — Инспектор с нетерпением поглядел к себе в тарелку. — И что же это такое, позвольте осведомиться?
— Антрекот, сэр, — робко ответила Никки.
Она поспешила скрыться на кухне.
Инспектор взял вилку и вонзил ее в свой кусок мяса. Понюхал его и, повертев, оглядел со всех сторон. Глаза у него полезли на лоб. Он скомкал салфетку и в сердцах швырнул ее на стол. Затем отодвинул стул и встал.
В дверях он ненадолго остановился, чтобы объявить Эллери, который, как истинный мужчина, жевал свое мясо, что пойдет поесть куда-нибудь в ресторан.
— И будь добр, позаботься о том, чтобы этой девицы у нас в доме уже и духу не было, когда я вернусь назад, — сказал он напоследок в сердцах.
Минуту спустя хлопнула дверь.
— О, Никки! — воскликнул Эллери.
Никки осторожно высунула голову в столовую.
— Боюсь, что из поварих вы уволены, — простонал он.
Когда инспектор в половине одиннадцатого вернулся домой, Никки уже была тщательно спрятана в стенном шкафу в спальне Эллери.
— Девица собрала манатки? — осведомился отец.
— Да. Уже и след простыл, — ответил Эллери.
— Хорошо. Придется есть в ресторане, пока не вернется Анни. Все, я отправляюсь на боковую.
— Спокойной ночи, папа.
В половине второго ночи в кабинете Эллери еще горел свет. Эллери лежал на кушетке, поместив ноги на специально подставленный журнальный столик. За эти несколько часов он еще раз прокрутил в своей голове все, что ему было известно по делу об убийстве Брауна. Но какую бы версию он ни выстраивал, все упиралось в одно: убийца не имел никакой возможности уйти из комнат Брауна так, чтобы его не заметила Никки. А это, в свою очередь, приводило к одному-единственному выводу: Никки Портер покрывала убийцу! Но кого, кроме Барбары, она знала настолько хорошо, чтобы покрывать? А у Барбары было железное алиби — в момент убийства она вместе с Джимом Роджерсом находилась в кабинете у инспектора Квина.
Вдруг Эллери вздрогнул. Дверь в его спальню стала медленно-медленно открываться. Оказалось, это всего лишь пришла Никки. Она надела его пижаму и вдобавок завернулась в его синий фланелевый халат. Рукава свисали, как у Пьеро.
— Эллери, я увидела, что у вас еще свет… Я не могу заснуть. Я так боюсь. Завтра они получат мою фотографию — что вы тогда скажете отцу?
