– Сколько ей лет?
– Двадцать четыре, двадцать пять, двадцать шесть.
– Что означает двадцать семь, двадцать восемь или двадцать девять. Симпатичная?
– Очень.
– А у нее как с кожей? – усмехнулась Делла Стрит.
– Я обратил внимание только на лицо и руки.
– Рада слышать, что хоть иногда ты консервативен.
– Мне кажется, что ты упустила смысл.
– В твоем рассказе об Элеоноре я его не упустила.
– Там упустить что-то было просто невозможно, – улыбнулся Мейсон.
– Ладно, продолжай.
– Дело в том, что Сьюзен Грейнджер не сомневается, что Элеонора забралась к ней в квартиру, пока она находилась в Лас-Вегасе, отрезала ножницами донышки у тюбиков с краской и…
– Я это уже слышала, – перебила Делла Стрит. – Не удивляйся, что мне сегодня сложно сохранять секретарскую бесстрастность, но не забывай, что, сыграв вчера вечером роль таинственной мисс Богатой Скуки, я хорошо потренировалась, парируя реплики нескольких мужчин.
– Все в порядке, Делла, – улыбнулся Мейсон. – На самом деле я всегда ценю твои замечания. Вопрос в том, был ли это на самом деле вандализм?
– Что ты хочешь сказать?
– Предположим, Элеонора преследовала вполне определенную цель?
– Отрезая донышки у тюбиков с краской и выдавливая содержимое в ванну? Зачем ей это делать, если только…
– Ты меня неправильно поняла. Ты принимаешь версию Сьюзен Грейнджер за чистую монету.
– Ты не считаешь, что вандализм – дело рук Элеоноры?
– В настоящий момент я не стану это комментировать, но мы имеем Сьюзен Грейнджер, молодую, симпатичную женщину, твердо стоящую на ногах, занятую написанием серьезной книги, требующей глубоких исследований. Сьюзен ездит в Европу два или три раза в год, ходит там по музеям и постоянно носит с собой тюбики с краской. Наверное, ее знают на таможне. У нее сложилась определенная репутация: серьезная молодая женщина, увлеченная искусством, копирующая работы старых мастеров. Таможенники спрашивают: «Как дела, мисс Грейнджер? Что купили во время последнего путешествия?» И она отвечает: «Немного нижнего белья и духи. Все вот в этом чемодане». Таможенники открывают чемодан, перебирают сложенное женское белье, разглядывают бутылочки с духами и благодарят: «Спасибо, мисс Грейнджер». Они закрывают ее чемодан, ставят печать на декларации, и Сьюзен подзывает носильщика.
– А драгоценные камни надежно скрыты в тюбиках с краской?
– Ты наконец уловила мою мысль, Делла. Мы, конечно, имеем последовательность, на которую не может не обратить внимания циник и скептик, привыкший в результате долгой адвокатской практики к холодным бесстрастным рассуждениям. Сьюзен Грейнджер – серьезная, правда, симпатичная молодая женщина, собирающая материал для научной работы по искусствоведению, отправляется в Лас-Вегас вместе с Дугласом Хепнером – как и еще одна известная нам девушка, – согласившись провести выходные с мистером Хепнером, который весьма своеобразно подошел к делу, что оказалось неприемлемым для мисс Грейнджер.
– Но он уговорил ее составить ему компанию, не так ли?
– Уговорил, но опять же, Делла, следовал все тому же образцу поведения. Они остановились в Барстоу на автозаправочной станции. Хепнера обуяло страстное желание позвонить своей дорогой мамочке в Солт-Лейк-Сити. Он сообщил ей, что сейчас с ним находится некая Сьюзен Грейнджер и они направляются в Лас-Вегас, чтобы провести там выходные.
– Какой милый подход! – воскликнула Делла Стрит. – Сьюзен, наверное, была просто счастлива.
– Теперь мы знаем, что мать Дугласа Хепнера – это симпатичная брюнетка с прекрасной фигурой и таинственным образом жизни. Сьюзен Грейнджер также сообщила мне, что в ее отсутствие в ее квартиру кто-то забрался, отрезал донышки у тюбиков с краской и выдавил содержимое в ванну. В баночках с кремом и бутылочках с лосьонами в сумке Элеоноры мы обнаружили целое состояние из драгоценных камней. Сьюзен Грейнджер не стала заявлять в полицию о том, что произошло… Я считаю, что при сложившихся обстоятельствах здесь есть над чем поразмыслить.
– Черт побери! – Делла Стрит не могла сдержать эмоций.
– Весьма своеобразная манера поведения. Повторяющийся подход.
– И какой подход!
– Представь, как чувствует себя девушка, отправившаяся в путешествие вместе с Дугласом Хепнером. Романтическая атмосфера. Они уезжают из большого города, подальше от привычной обстановки и общих знакомых. Просто никому не известные мужчина и женщина, движущиеся в неизвестном направлении. Они планируют провести вместе день, два или три. До этого момента все было прекрасно. Дуглас Хепнер умел найти подход к женщинам. Все прилично. В наше время для сопровождения юной леди уже не требуется дама преклонного возраста. А если юная леди уже перевалила определенный возрастной барьер, то имеет полное право самостоятельно принимать решения. Она свободна, никому ничего не обещала и считает себя умудренной жизнью. Дуглас Хепнер тормозит у автозаправочной станции и, пока машину заправляют, говорит: «Мне нужно позвонить. Пойдем вместе со мной». Девушка, естественно, составляет ему компанию. Она предполагает, что он намерен забронировать гостиницу, и ее интересует, закажет он один номер или два. Девушка не позволит, чтобы ее принимали как должное, и намерена сама решать за себя, а не позволять это кому-либо. Но душка Дуглас звонит «мамочке» и сообщает: «Мама, дорогая, мне так захотелось тебе позвонить. В такой момент мысли мужчины, естественно, обращаются к матери. Я собираюсь провести выходные с одной очень симпатичной девушкой. Мы сейчас в пути. Ее зовут так-то и так-то. Ее рост – пять футов четыре дюйма, вес – сто двенадцать фунтов, окружность груди – тридцать четыре дюйма, талии – двадцать шесть, таза – тридцать шесть, икры – тринадцать с половиной, бедра – девятнадцать. Адрес: квартира триста пятьдесят восемь в доме „Белинда“, Лос-Анджелес. Мама, когда-нибудь ты встретишься с ней лично, но сейчас я хочу, чтобы вы познакомились по телефону. Я передаю ей трубку».
Делла Стрит поморщилась:
– Могу себе представить чувства девушки, оказавшейся в подобной ситуации.
– Мы знаем реакцию Сьюзен Грейнджер.
– Другими словами, Хепнеру пришлось платить за два гостиничных номера.
– Ты абсолютно права, Делла.
– А когда Сьюзен Грейнджер вернулась домой, она обнаружила, что в ее квартиру вломились и… Шеф, с Элеонорой он использовал ту же тактику?
Мейсон кивнул.
– И как ты думаешь, что обнаружила Элеонора по возвращении?
– Она не вернулась. По крайней мере, к себе домой.
– Очень интересно. И кто-то выпустил пулю в затылок мистеру Хепнеру. Если романтические авантюры Дугласа Хепнера проводились по одной, весьма своеобразной, схеме, то можно предположить, что подобный конец был неизбежен.
– У тебя железная логика, Делла, но, как ты сама заметила, сегодня на тебя оказывает влияние дорогая гостиница, где ты живешь как незамужняя богатая леди. Давай вернемся к твоему второму образу…
Делла Стрит взяла в руки пачку писем и обратилась к Мейсону:
– Давно пора на них ответить. Я сейчас приготовлю блокнот для стенографирования.
Мейсон поморщился.
– Шеф, здесь только самые важные, требующие твоего личного внимания.
– Ну, наверное…
Их прервал кодовый стук Пола Дрейка в дверь.
– Впусти Пола, – попросил Мейсон.
– Думаешь, что тебе удалось отвертеться от ответа на письма? Это только временно, шеф. Сегодня все равно придется ими заняться. Мы уже и так давно откладываем эту работу.
Делла Стрит открыла дверь.
– Привет, Пол, – поздоровалась она.
– Привет, красотка, – улыбнулся сыщик Делле Стрит и сообщил: – Два моих оперативника представили отчеты о ваших вчерашних похождениях, мадам. Насколько я понял, вы зря времени не теряли?
– Это окружавшие меня не теряли времени.
– Каков смысл всего этого, Перри? – повернулся детектив к Мейсону. – Вообще-то я не хочу знать ответ на заданный мной вопрос.
– Да, лучше тебе его не знать, – согласился адвокат. – А что с трупом? Его идентифицировали?
– Это Хепнер. Его убили пулей тридцать восьмого калибра. У меня плохие новости, Перри.
– Насколько плохие?
– Зависит от обстоятельств. Ты представляешь, какие карты участвуют в игре и что в чьих руках находится? Я даже не в курсе, какие у нас козыри. Я просто передаю тебе информацию. Это улица с односторонним движением. Вернее будет сказать, что я думаю, что у меня плохие новости.
– Выкладывай.
– Этель Белан, занимающая квартиру триста шестьдесят в доме «Белинда», раскололась.
– И?
– Полностью раскололась.
– Кому?
– Полиции.
– Не предполагал, если честно. Что ей известно?
– Полученная информация держится в самом секретном сейфе. Полицейские улыбаются и облизываются, как кошка, которой только что удалось опрокинуть бутылку со сливками и наесться до отвала.
