Видя, что стороны не пришли к согласию и вряд ли быстро к нему придут, я позволил себе вставить:
– Поверьте, миссис Пайн, так вы ничего не добьетесь. Право же, не получится. Его нельзя подкупить или запугать.
Она уставилась на меня, и в ее глазах я, очевидно, уже не был прежним милым Арчи. Только не теперь.
– Я не пыталась его запугивать! – заявила она.
– Знаю, что не пытались. Это я так, ради красного словца.
Миссис Пайн повернулась к Вульфу. Затем снова ко мне.
– Но… – Она явно обдумывала какую-то неожиданную мысль. – Скорее всего, у него можно отобрать лицензию. С теми налогами, которые я плачу, и с моими знакомствами это наверняка возможно. Разве частному детективу для работы не нужна лицензия?
Тут я сам едва не лишился дара речи, но кто-то ведь должен был разрулить ситуацию.
– Разумеется, нужна, – подтвердил я. – И мне, кстати, тоже. Вы можете испробовать и такой подход, Алиса, хотя в успехе я сомневаюсь.
– Меня зовут Сесили.
– Знаю. Я имел в виду Алису из Страны чудес. Вы мне чем-то ее напомнили.
– Чудесная книга, – объявила она. – Я совсем недавно ее перечитала. А вы двое партнеры в своем агентстве?
– Нет, я просто работаю на него.
– Не понимаю почему. Как можно терпеть такого? Сколько вам понадобится денег для создания собственного агентства?
– Пфуй! – вмешался Вульф. – Несусветный вздор. Сделав легкое усилие, мадам, вы обнаружите, что я вполне благоразумный человек. Способны вы принять мое предложение?
– Не знаю, – благоразумно ответила миссис Пайн. – Сначала послушаем, что именно вы предлагаете.
– Все просто. Подобные фортели не помогут вам добиться своего – ни от меня, ни от мистера Гудвина. Впрочем, даже если бы я принял ваш смехотворный план, никто бы не гарантировал, что деньги не будут потрачены зря. Ваши опасения, возможно, безосновательны. Очевидно, вам кажется, что выяснение истинных причин гибели мистера Мура грозит крупным скандалом, который разразится со всей неизбежностью или, как минимум, весьма вероятен. Позвольте спросить, почему вы так в этом уверены?
В ее обращенном к Вульфу взгляде мелькнуло уважение.
– Умно, – великодушно похвалила она. – Если я обосную свою уверенность, это заметно продвинет ваше расследование. Вот только я вовсе не уверена. Просто не хочу рисковать.
– Но разделяете ли вы мнение брата, что мистер Мур действительно был убит?
– Разумеется, нет. Обычный несчастный случай.
– Встречались ли вы с мистером Муром в тот день? В день его гибели?
– Нет. Я не видела его уже долгие месяцы.
Тут миссис Пайн рассмеялась. И смеялась от души, словно что-то и впрямь показалось ей донельзя забавным.
– Он собирался жениться! На девице из конторы, по фамилии Ливси. Эстер Ливси. Он как-то звонил мне и все рассказал. Вы, конечно, и представить себе не можете, какой это абсурд, вы ведь его не знали.
– Вы рекомендовали мистеру Муру не вступать в брак?
– О боже, нет. Это не привело бы ни к чему хорошему. Если бы я знала девушку, то смогла бы дать ей совет-другой. Но только не Уолдо. – Миссис Пайн снова повернулась ко мне: – Он всегда такой, Арчи? Сказал, что хочет дать совет, а вместо этого устроил перекрестный допрос?
– Всегда, – согласился я. – Но он это не специально: просто у него мысли скачут.
– Мое предложение, – сказал ей Вульф, полностью меня игнорируя, – зависит от обстоятельств. Оно не имеет силы в том случае, если вы не говорите нам всей правды. Допустим, вы не представляете себе фактов, раскрытие которых может вызвать газетную сенсацию, и всего лишь хотите обезопасить себя от риска. Отчего бы не положиться тогда на мою осмотрительность? Я умею хранить секреты и не получу ни удовольствия, ни выгоды, вызвав ненужный общественный резонанс. Почему бы не помочь мне покончить с этим делом? Все упирается в несговорчивость вашего брата. Ведь это он упорствует, называя гибель Мура убийством. Возможно, ему просто нравится слово. Полагаю, вы лучше, чем кто-либо, знаете своего брата. Вы могли бы помочь в общении с ним. И начать прямо сейчас, рассказав нам о нем. Почему бы и нет? К примеру, я слышал, что это вы просили его устроить мистера Мура на работу. Встретил ли он эту просьбу какими-то возражениями?
Попытаться стоило, но прием не сработал. Очевидно, Вульф не заметил, что у миссис Пайн аллергия на упоминания о брате. Хотя едва ли, обычно он подмечает все. В любом случае попытка провалилась. Нет, она не прекратила разговор. Напротив, судя по всему, была готова сидеть и болтать о том о сем всю ночь напролет, но только не раскрыть нам подноготную брата. Вульфу не удалось вытащить из нее ничего больше уже звучавшего утверждения, что брат миссис Пайн – человек необычный. Вот только она уже это говорила. Да мы и сами это знали.
Наконец Вульф опять ухватился за край стола, отодвинул кресло и встал. Миссис Пайн тоже поднялась на ноги, и я помог ей совладать с шубой.
В прихожей, когда моя ладонь уже легла на ручку парадной двери, гостья остановилась, лишив меня возможности распахнуть дверь, не задев пальцы ее ног, и с сочувствием произнесла:
– Надеюсь, завтра вашему лицу станет лучше.
– Спасибо. Я тоже надеюсь.
– И вы еще не ответили, какая сумма позволит вам открыть собственное дело.
– Совершенно верно, не ответил. Хочу сначала все посчитать.
– Любите посещать симфонические концерты?
– Да, изредка, когда укладываюсь спать. Посредством радио.
Это она тоже сочла забавным.
– В любом случае уже почти апрель. Гребля? Гольф? Бейсбол?
– Бейсбол. Хожу на все матчи, куда удается вырваться.
– Замечательная игра, правда? «Янки» или «Джайнтс»?
– И те и другие. Любая команда, что выходит на стадион.
– Я пришлю вам сезонный абонемент. По правде сказать, Арчи, мне кажется, мой брат совсем спятил. Только не рассказывайте мистеру Вульфу.
– Никогда и ничего ему не рассказываю.
– Тогда пусть это будет нашим первым общим секретом. Спокойной ночи.
Я проводил ее наружу, помог сойти с крыльца и добраться до обочины, где миссис Пайн перехватил шофер, уже открывший дверцу автомобиля. Возвращаясь назад по ступеням крыльца, я сделал зарубку в памяти: непременно позвонить утром Лону Коэну. Пусть знает, что я уже практически на содержании, но свои десять процентов комиссионных он не получит, поскольку успех мне принесли исключительно собственные боевые заслуги.
По возвращении в дом я прямиком устремился к лестнице, не желая больше рисковать. Впрочем, перемахивать ступеньки оказалось выше моих сил, а одолеть предстояло два марша. На площадке я перегнулся через перила и прокричал вниз:
– Пойду прикину, во что ей обойдется меблировка моего нового агентства! Доброй ночи!
К следующему утру, в четверг, главная арена отдела фондов совершенно преобразилась, насколько я мог судить. Где бы я ни засветился, входя или выходя, перемену можно было увидеть, почувствовать и даже отведать на вкус.
В среду я представлял собой комбинацию незнакомого мужчины, которого надлежало окинуть взглядом и снабдить ярлычком, и вторгшегося извне чужака, способного, по-видимому, воспринимать всех чудесных милашек лишь в качестве единиц персонала. Утром четверга я предстал в другой ипостаси – детектива, идущего по следу убийцы.
Так все они меня видели, и это бросалось в глаза. То ли Керр Нейлор запустил очередную крученую подачу, то ли открылась другая течь, не знаю, но прием, который мне оказывали повсюду, где бы я ни появился, не оставлял сомнений.
Табачные крошки в папке остались нетронутыми. Я не сильно расстроился из-за этого, поскольку не имел причин подозревать, что кто-то в офисе «Нейлор – Керр» намерен мешать следствию. В шкафу я оставил все как было. В десять утра дозвонился до Джаспера Пайна и представил ему отчет об эпизоде с миссис Бендини и мистером Гарольдом Энтони.
А также ввернул:
– Прошлой ночью к нам заезжала ваша супруга.
– Знаю, – фыркнул он и не стал развивать тему.
По-видимому, Пайн не видел никакого смысла интересоваться содержанием нашей беседы. Зачем? Ведь жена сама уже все рассказала. Когда я сообщил Пайну, что отдел фондов явственно видит во мне ищейку, он угрюмо посоветовал мне и вести себя как ищейка и выставил на лужок порезвиться.
Первым делом я улизнул с лужка в офис «Газетт», где повидал Лона Коэна, с которым успел созвониться заранее. Меня одолевало здоровое любопытство по поводу странных взглядов Пайна на увлечения супруги и ее общение с Муром. Желая вызнать всю правду, я переговорил с Лоном и парой репортеров, что позволило мне уйти из редакции удовлетворенным.
Одно из двух: либо Пайн долгие годы исповедовал убеждение, будто привычки жены мужа не касаются, и ему действительно было начихать, а миссис Пайн утратила всякий интерес к Муру в начале сорок шестого года, не забыв найти ему работу; либо парни из «Газетт» жили в мире грез, что навряд ли.
