Мейсон размышлял вслух:
– Продолжай вы такое дело, как записи ставок, штраф не нанес бы вам большого ущерба. Но когда бросили дело, наверное, пришлось плохо.
Спенглер сказал:
– Буду откровенным. Я пытаюсь дать вам шанс получить сведения. Но вы пока даже не покупатель. Еще не купили ни сигареты. Только мешаете.
Мейсон открыл бумажник.
– Итак, дайте пару пачек сигарет. Я курю вот эти.
Спенглер смягчился.
– Я не хотел быть невежливым. Я просто, черт побери, переживаю. Я деньги заплатил за это место. И заплатил их с тем, что я смогу вести здесь записи пари. Оказалось, не могу. Не знаю, что случилось. Скорее всего, кто-то написал жалобу. И мне невозможно продолжать. Теперь я стою вот тут, черт возьми, сам не знаю, зачем стою. Думаю, потому что сюда вложены все мои деньги и делать мне больше нечего.
– Ну, – подбодрил Мейсон, – все обойдется. Большое спасибо за информацию.
Забрал пачки сигарет и сдачу, вышел и сел в машину. На полпути к своей конторе купил утреннюю газету, просмотрел колонки «Деловых предложений» и нашел, что искал: «Первоклассный табачный магазин, хорошее деловое предложение для подходящего человека. Владелец должен продать его из-за здоровья. Бухгалтерские книги показывают чистый доход более 7000 долларов за последние двенадцать месяцев. Рей Спенглер, улица Клифтон, около Седьмой».
С одной стороны длинного стола в тюремной комнате для посетителей сидел Перри Мейсон, а с другой стороны, за толстой сеткой, ссутулившаяся и потерянная Стефани Мальден, смотревшая на адвоката умоляющими глазами.
– Мистер Мейсон, вы просто обязаны верить, и все. Вам придется поверить мне. В конце концов, я ваша клиентка, и вы обязаны представлять меня.
– Я буду вас представлять, – ответил Мейсон, – независимо от того, верю вам или нет. Вы имеете право на то, чтобы вас представлял адвокат. Вы имеете право на судебное разбирательство, то есть разбирательство судом, а не каким-либо прокурором. Независимо от совершенного вами имеете право на ваш день в суде и на компетентный совет, чтобы самой усмотреть, защищены ли ваши права. Когда я беру на себя защиту, я сражаюсь за каждый дюйм каждого конституционного права клиента.
– Но я хочу, чтобы вы мне верили. Если будете смотреть на меня просто как на клиентку, частицу человечества, кого беспристрастно защищаете по служебной обязанности, такое отношение подорвет мою веру в себя. Не так ведет себя хирург, делающий операцию, когда на спасение пациента от смерти один шанс из тысячи.
– Вы, конечно, можете в любое время обратиться к другому адвокату, – сказал Мейсон.
Она сжала губы.
– У вас мои сто тысяч долларов, мистер Мейсон.
Мейсон ответил, понизив голос, но с раздражением:
– У меня ни цента ваших денег. Я вам об этом говорил раньше и хочу, чтобы вы это поняли.
– Я знаю, что они у вас, мистер Мейсон. Несомненно. Я сперва думала, вы сделали это для защиты моих интересов и ничего не скажете людям из налоговой инспекции, а некоторое время спустя, когда все успокоится, отдадите мне деньги или хотя бы мою часть. Теперь… я не знаю, что и думать.
Мейсон сказал:
– Я знаю, что думаю я. Думаю, что вы зашли в квартиру, открыли сейф, взяли деньги, а потом подстроили мне ловушку, чтобы я пошел туда и…
– Зачем бы мне это понадобилось, мистер Мейсон?
– Затем, чтобы сделать то, что делаете сейчас. Обвинить меня в присвоении ваших ста тысяч долларов и заставить меня делать то, что захотите вы.
– Мистер Мейсон, я никогда не была в квартире.
– И вы можете, глядя мне прямо в глаза, говорить, что никогда не были в квартире?
– Да, конечно.
– Никогда?
– Никогда.
Она смотрела на адвоката спокойно и твердо.
– Именно это меня в вас тревожит, – сказал Мейсон.
– Что именно?
– Что вы продолжаете говорить неправду своему адвокату. Это плохо.
– Я не обманываю.
Мейсон сказал:
– Я пытался защитить ваши интересы. Вы пришли ко мне в контору. Сказали, что вас кто-то преследует. Я захотел узнать, кто это, и нанял детективов, чтобы тайно выследить этого человека.
– Вы наняли детективов? – воскликнула она удивленно.
– Да, – подтвердил Мейсон. – Когда вы пришли ко мне во второй раз, за вами уже наблюдали нанятые мною люди, чтобы выяснить, кто вас преследует.
– И что они узнали?
– Что за вами не наблюдал никто.
– О! – произнесла она, и в голосе прозвучало мгновенное осознание сказанного.
Мейсон спокойно продолжил:
– Когда вы ушли из моей конторы во второй раз, за вами опять-таки следили те, кого я нанял. Кроме них, никто за вами не наблюдал. Вы солгали мне, когда сказали, будто вас кто-то преследует. И солгали только для того, чтобы вынудить меня пойти в меблированные комнаты в Диксивуде. Когда ушли из моей конторы в тот второй раз, вы понятия не имели, что за вами действительно наблюдают, но только мои люди. Из конторы вы отправились прямехонько в меблированные комнаты в Диксивуде.
– Это ложь, мистер Мейсон. Ваши детективы просто соврали вам. Я ничего такого не делала. Повторяю вам, я никогда там не была. Наблюдавшие за мной детективы, должно быть, решили заработать вознаграждение, сообщив вам то, чего вы ожидали. В конце концов, разве не так уж редко детективы дают ложные сообщения?
Мейсон сказал:
– В этом случае на задании были двое. Я надеялся, что сможем поймать тех, кто за вами наблюдает, и хотел быть уверенным, что мы их не упустим. Поэтому настоял, чтобы мое детективное агентство послало на задание двоих независимых детективов. Они оба следовали за вами, оба знают, что вы пошли в меблированные комнаты в Диксивуде, доехали в лифте до девятого этажа и пробыли там около десяти минут.
Мейсон неотрывно смотрел на нее через сетку. Она на миг отвела глаза, затем опять взглянула на него.
– Итак? – после долгой паузы спросил Мейсон.
– Хорошо, – сдалась она устало. – Я была. Я пошла туда. Просто чтобы закрыть сейф. Я доверяла вам, но подумала, вы совсем рехнулись, если оставили квартиру в том виде, в каком ее нашли. Вы сказали, что картина снята, часть штукатурки отсутствует, дверца стенного сейфа открыта. Это было бы на руку любому агенту налоговой инспекции, который придет туда и заявит, что я взяла деньги из сейфа. Я не могла этого допустить.
– Как вы вошли? – спросил Мейсон.
– С помощью ключа.
– Какого ключа?
– Дубликата, который я сделала с ключей моего мужа. Я же сказала, что клала их в воск, и…
– Тот ключ вы отдали мне, – сказал Мейсон. – Помните?
– О…
Она закусила губу.
– Продолжайте, – повторил Мейсон. – Где вы взяли тот, что у вас?
– Когда ключи были у меня, я сделала не один дубликат.
– Значит, ключей у вас было по два.
– Да.
– Зачем?
– Не знаю. Я только подумала, что это неплохо.
– Чтобы один ключ дать мне, а другой оставить себе?
– В то время я так далеко не заглядывала.
– Откуда мне знать, что это действительно так?
– Поверьте мне на слово.
– Однажды я вам поверил, но это не привело ни к чему хорошему, – напомнил Мейсон.
– Только в одном, мистер Мейсон. Я не сказала вам правды единственно об этом.
– Хорошо. Что вы делали в квартире?
– Вошла и увидела все то, о чем вы рассказали. Я заперла сейф. Очень осторожно, чтобы не оставить отпечатков пальцев. Поместила плиту штукатурки на место и повесила картину. Это все, что я сделала. Я сделала только это и ушла.
– И это единственное, в чем вы меня обманули?
– Да, конечно.
Мейсон вздохнул.
– Теперь расскажите об остальном.
– О чем остальном?
– О деле. За что вас здесь держат? О смерти вашего мужа.
– Они думают, что его убили.
– Каким образом?
– Я этого не знаю. Они думают, что это сделала я. Вместе с Рамоном Кастеллой.
– А это так и есть?
На ее лице появилось отвращение.
– Я его ненавижу.
– Почему вы его ненавидите?
– Потому что я убеждена – он двуличный и всегда мешал лучшим стремлениям моего мужа. Потому что… Ну, потому что он мне не нравится.
– Он когда-нибудь приставал к вам? – спросил Мейсон.
Поколебавшись мгновение, подтвердила:
– Да.
– Вы сказали об этом мужу?
– Нет.
– Почему же нет?
– Потому что… Ну, потому что в то время… Ну, я… Ну, это произошло при таких обстоятельствах, что я не… Я не хотела беспокоить его.
– И все же пошли на квартиру к этому человеку.
– Да.
– Зачем?
– Хотела узнать, кто отвез мужа в аэропорт.
– Почему захотели узнать это?
– Потому что… Рамон думал, что отвезла я, а я думала, что он.
– Вы не отвозили?
– Нет.
– И он не отвозил?
– Сказал, что нет.
– Кто же это сделал?
Опять долгая пауза.
– Продолжайте, – сказал Мейсон, – соберитесь. Так кто же отвез доктора Мальдена в аэропорт?
– Это мог бы сделать единственный человек.
– Кто именно?
– Дарвин Керби.
– Кто этот Дарвин Керби?
