– Мне нужна расписка, чтобы я мог подтвердить свои расходы.
Водитель взял деньги, выписал квитанцию. Клейншмидт схватил мой саквояж, и мы вышли на холод.
Винт самолета монотонно вращался. Крупный песок хрустел под нашими ногами…
– Меня вышвырнут со службы, если узнают, что я хоть что-то тебе рассказал. Предполагается, что ты вступишь в кабинет шефа, не имея ни малейшего понятия о том, что происходит вокруг и что произойдет с тобой, – буркнул сквозь зубы Клейншмидт.
– Что за строгости! – воскликнул я.
Клейншмидт измерил взглядом расстояние от нас до самолета, замедлил шаг, чтобы не подойти слишком быстро.
– В какое время ты оставил Берту Кул в отеле «Сал-Сагев»? – спросил он.
– Точно не скажу. Но было немногим более восьми.
– Куда ты направился?
– Вниз, в свой номер.
– Что ты там делал?
– Собирался.
– Ты не стал выписываться из отеля?
– Нет. Я оставил это для Берты. Они бы все равно приписали мне еще сутки за номер, а Берта у нас казначей. Она знала, что я уезжаю.
– Ты ни с кем ни о чем не разговаривал в отеле?
– Нет. Собрал саквояж и вышел. Оставил записку для Берты на конторке в номере.
– Этот саквояж – весь твой багаж?
– Да, а в чем дело, в конце концов?
Он – тихо:
– Кое-кто убит. Шеф полагает, что ты можешь иметь к этому убийству какое-то отношение. Не знаю, что заставляет его так думать, но кто-то ему намекнул. Он считает, что это серьезная версия. Но ты не теряй головы. И после того как мы зайдем в самолет, чтоб ни слова.
– Спасибо, лейтенант.
– Да ладно, не за что, – пробормотал он. – Просто продолжай прокручивать в своих мозгах то, что услышал сейчас, и постарайся раздобыть себе алиби.
– На какое время?
– От без десяти девять до отправления поезда.
– Увы, не смогу. Я приехал на вокзал около девяти и сразу сел в вагон.
– Проводник тебя не запомнил?
– Нет. Он с кем-то разговаривал. У меня легкий саквояж, и я вошел по ступенькам вагона без посторонней помощи. Я устал, сразу разделся. Лег.
– Прибереги все это на потом, – произнес Клейншмидт.
Перед самолетом возникла фигура пилота.
– Готово? – спросил Клейншмидт.
– Все в порядке. Прыгайте в самолет.
Мы вскарабкались в низкую кабину одномоторного самолета. Пилот посмотрел на меня с любопытством и спросил:
– Когда-нибудь летали на таких?
– Да.
– В курсе насчет ремня безопасности и прочего?
– Да.
Пилот задернул за собой шторку, двигатель взревел. Колеса несколько раз подпрыгнули, и мы резко набрали высоту, пересекая линию цветных огней внизу. Впереди прорезался описывающий круги луч авиационного маяка. Клейншмидт похлопал меня по колену, приложил палец к губам, поставил мой саквояж так, что тот оказался прижатым его ногой к стенке. Вне моей досягаемости. А раз так, он закрыл глаза и почти сразу начал храпеть.
Я и не думал, что он спит. Нечто вроде ловушки расставил? Чтобы посмотреть, не попытаюсь ли я достать что-нибудь из своего саквояжа. Краем ботинка он упирался в угол саквояжа, так что почувствовал бы сразу, если б я попытался дотронуться до саквояжа.
Мысленно я вернулся назад, к встрече в поезде: вспомнил, как он схватил саквояж и с тех пор не выпускал его из рук. Потом – как обследовал мою рубашку около уборной. Очевидно, на самом деле начальника полиции кто-то навел на меня…
Ластер, начальник полицейского управления, свирепо посмотрел на меня через стол и рявкнул:
– Садитесь!
Я пододвинул к себе стул, сел. Клейншмидт устроился в дальнем конце комнаты.
Я оглядел кабинет, посмотрел на окна.
Рассвет только разгорался. Длинные ленты облаков на востоке окрашены в яркий оранжевый цвет; красновато-розовый отсвет лег даже на щеки начальника полицейского управления. Электрические фонари снаружи выглядели уже слабыми и бледными, но утро только-только подходило к городу, без искусственного освещения еще не обойтись.
– Ваше имя Дональд Лэм, и вы утверждаете, что вы частный детектив. Так?
– Верно.
– Работаете в детективном агентстве Б. Кул?
– Да.
– Вы прилетели в город вчера днем на самолете, правильно?
– Да.
– И сразу же начали заваривать кашу?
– Нет.
Ластер изогнул брови.
– Нет? – саркастически переспросил он.
– Нет. Скорее меня пихнули в самую гущу каши.
Начальник подумал, не насмехаюсь ли я над ним.
– Нет? Но… разве не вы вовлекли в происшествие лейтенанта Клейншмидта, вступили в драку со служителем в «Кактусовой роще», а затем подрались на улице с человеком по фамилии Биган?
Я пожал плечами.
– Служитель в «Кактусовой роще» ударил меня. И вызвал полицию. Прибыл лейтенант Клейншмидт. Что касается того, другого, то он ни с того ни c сего накинулся на меня и Клейншмидта. Лейтенант бросился за ним, но тот человек бежал… очень быстро.
Я искоса взглянул на лейтенанта. Он сидел ухмыляясь. Ему понравилась предложенная мной версия «происшествия» с тремя драками.
Ластер попытался зайти с другого конца:
– Вы вчера навещали Хелен Фрамли, правильно?
– Да.
– Откуда у вас ее адрес?
– Его мне дал клиент нашего агентства.
Начальник заглянул в какие-то записи на своем столе, поднял глаза и спросил:
– Гарри Биган ее дружок, верно?
– Понятия не имею.
– Похоже, что это было так.
– Не мне судить.
– Вы были в том поезде на Лос-Анджелес, который отбывает отсюда в девять двадцать?
– Это верно.
– Едва успели на этот поезд, правильно?
– Нет, неправильно.
– В какое же время вы сели в поезд?
– Как только состав прибыл на вокзал.
– Вы хотите сказать, что вы ожидали на вокзале и сели в поезд, как только он остановился?
– Именно так.
– Лэм, обдумайте свой ответ хорошенько, он может в корне изменить все дело.
– Для кого?
– Для вас… среди всех прочих.
– Я затрудняюсь найти какую-либо вескую причину, почему я должен тщательно размышлять о том, в какое время я сел в поезд.
– Вы собираетесь придерживаться вашего ответа?
– Совершенно верно.
– Вы не садились в поезд прямо перед его отходом?
– Нет.
– Может быть, вы сели в поезд, когда он уже некоторое время стоял у перрона?
– Нет.
– Вы сели в вагон, как только поезд остановился?
– Нет, я подождал, пока выйдут другие пассажиры. Это заняло минуты две, не больше.
– Значит, вы стояли рядом с вагоном, ожидая, пока выйдут другие пассажиры? Так?
– Правильно. И к чему этот вопрос ведет?
– Сначала я хочу побольше разузнать об этом поезде. Вы были на вокзале в девять ноль пять?
– Я был на вокзале уже около девяти часов.
– Где именно на вокзале?
– Со стороны городской площади, где было прохладнее.
– О! – Ластер воскликнул так, будто поймал меня на каком-то катастрофическом признании. – Значит, вас не было внутри вокзала?
– А разве я говорил, что был внутри?
Он нахмурился.
– Вы ожидали поезда, находясь снаружи?
– Верно.
– В течение какого времени до прихода поезда?
– Не знаю. Минут пять, может, десять.
– Встретили вы там кого-нибудь из знакомых?
– Нет.
Начальник глянул на Клейншмидта:
– Введите Клатмеров, Билл.
Клейншмидт вышел из кабинета через ту дверь, что открывалась в коридор.
Я спросил начальника полицейского управления:
– Теперь, когда я ответил на все ваши вопросы, может быть, вы скажете мне, в чем дело?
Но тут вошла женщина, соседка Хелен Фрамли; на шаг позади – ее муж. Они выглядели так, будто провели бессонную ночь. Глаза покраснели, а щеки набрякли.
Ластер спросил меня:
– Вы знакомы с мистером и миссис Клатмер?
– Я встречался с ними.
– Когда вы в последний раз видели их?
– Вчера.
– В какое время?
– Не помню.
– Видели ли вы их вчера вечером после восьми тридцати?
– Нет.
Начальник обратился к Клатмеру:
– Этот человек утверждает, что болтался на вокзале, ожидая поезда, приходящего в Лас-Вегас в девять ноль пять. Что вы на это скажете?
На вопрос ответила миссис Клатмер:
– Это абсолютно невозможно, господин начальник, я вам уже говорила. Это было бы чудо! Мы не покидали перрон до того момента, как поезд тронулся. И мы как раз говорили о нем, и, если бы он был там, я бы его заметила.
– В какое время вы приехали на вокзал?
– Я думаю, было без пяти или без десяти минут девять. Нам пришлось подождать прихода поезда что-то около десяти минут. Поезд прибыл вовремя.
Ластер взглянул на меня:
– Получайте.
Я спросил его:
– Не возражаете, если я закурю?
Он помрачнел. Клейншмидт улыбнулся.
Ластер обратился к миссис Клатмер:
– Этот человек утверждает, что он находился не на перроне, а снаружи, перед зданием вокзала, где было прохладней, и там ожидал прибытия поезда. А где находились вы?
– Некоторое время мы были внутри вокзала, а потом мы вышли на перрон. Но мы видели, как пассажиры покидают вагоны и как новые садятся. Не то чтоб я любопытна, но мне просто интересно знать, что происходит вокруг. Я люблю наблюдать просто так.
