Пока я доставал из бара бутылку пива и подавал ее Вулфу, присутствующие обменивались ничего не значащими замечаниями, а мисс Кольман снова предложила мне свою помощь. Все, за исключением мисс Тайгер, попросили налить им вина. Мисс Тайгер почти не дотрагивалась до стакана. Пока я обходил остальных, Хенчи уже почти выпил виски, и я поставил новую бутылку между ним и Остером. Он тут же снова налил себе. Потом я сходил в кухню и принес для себя стакан молока. Мне хотелось бы выразить свое расположение к мисс Тайгер и сказать, что я не хочу пить только потому, что не хочет она, но, по правде говоря, дело заключалось в том, что во время работы я позволяю себе выпить не больше бокала вина; я строго придерживаюсь этого правила с тех пор, как испортил одно важное дело, выпив в компании четыре рюмки мартини подряд. Возвращаясь в кабинет со стаканом молока, я услышал слова Остера:
— …Я не возражаю, поскольку не придавал этому обстоятельству никакого значения. Предположим, что кто-нибудь знал о разговоре по телефону или о записке. Предположим, что я видел эту записку на столе Уиппла. Следовательно, мне стало бы известно, что он не придет на квартиру раньше девяти часов, но я знал бы и другое: что не застану там Сюзанну. Вот почему было бы бессмысленно идти туда в восемь часов. Именно поэтому я считаю интересующую вас деталь несущественной.
Вулф кивнул и отставил стакан.
— Правильно, но только на первый взгляд. Прочитав записку, вы действительно могли проникнуться убеждением, что Уиппл не придет на квартиру мисс Брук ранее девяти. В то же время в промежуток между шестью и восемью часами вам могло стать известным (каким путем — не имеет значения), что планы у мисс Брук изменились, и она вернется на квартиру раньше. Наконец, вы могли встретиться с ней случайно или по договоренности и под каким-нибудь предлогом пойти на квартиру вместе с ней.
— Возможно. — Остер задумался, потом резко поднял голову, и я уже решил, что он сейчас вспылит. Однако адвокат, немного помолчав, спросил: — Но вы не хотите придавать значения тому факту, что, кроме мисс Тайгер, содержание записки знал еще кое-кто?
— Я собирался сказать об этом позже. Но если так… — Вулф перевел глаза направо. — Он, конечно, имеет в виду вас, мисс Джордан. Вы ушли из комитета в половине шестого. Как вы провели три следующих часа?
Мисс Джордан сердито сверкнула глазами. Я даже не предполагал, что она способна на такое.
— Во всяком случае, за это время я никого не убила! — огрызнулась она.
— Очень приятно. Надеюсь, вы не потратили эти три часа и на иные неблаговидные поступки. Очевидно, вы уже все рассказали в полиции. Почему бы вам не повторить свой рассказ мне? Как это уже сделала мисс Тайгер.
— Могу повторить. По дороге домой, я заходила в три магазина: купить книгу, сливки, хлеб, пикули. Дома я приготовила и съела ужин, а потом, перед тем как лечь спать, читала книгу.
— Какую?
— «Группа» Мери Маккарти.
На лице Вулфа появилась гримаса отвращения: он с трудом прочел две главы этого романа и отказался от дальнейших попыток осилить его.
— Где вы живете?
— В маленькой квартире на Сорок седьмой улице, около Лексингтон-авеню. Я живу одна, родственников у меня нет.
— Как вы смотрите на возможность брака между негром и белой женщиной?
Глаза Джордан вновь сверкнули.
— Это не ваше дело!
— Мое, поскольку, по поручению мистера Уиппла, я должен найти убийцу Сюзанны Брук. Если у вас есть какие-то серьезные основания не отвечать на мой вопрос, я…
— Никаких оснований у меня нет, просто я нахожу вопрос неуместным. В комитете все прекрасно знают, как я отношусь к такого рода проблемам. Каждый имеет право жениться на ком хочет. Неотъемлемое право мужчины жениться, на ком он считает нужным, так же как и женщина имеет право выйти за любого, кто ей нравится.
— Следовательно, вы не находили ничего предосудительного в отношениях между мистером Уипплом и мисс Брук?
— Это меня не касалось. Правда, я иногда думала, что, если она выйдет за него замуж, все ее деньги пойдут на пользу нашему общему делу, что было бы просто чудесно.
— Все мы так думали, — подтвердил Кэсс Фэйзон. — Или почти все.
— Только не я, — возразил Адам Юинг. — Я исключение. Мне казалось, что широкая публика осудит этот брак, и нашему общему делу будет нанесен ущерб. Я знаю, что так было бы. Я говорю вам то, что думаю, и не раз говорил об этом на митингах, причем нередко с участием и белых, и негров. Секс и деньги — вот что лежит в основе всех доводов противников предоставления неграм гражданских прав, как, впрочем, и в основе всего остального. Брак черного с белой — все равно, что красное полотнище для быка. — Он взмахнул руками. — Но я не стану убивать женщину только во имя того, чтобы не допустить такой брак. Я не убийца. Пусть этим занимаются расисты.
— Я тоже исключение, — заявила Бет Тайгер. — Ничего хорошего в этом браке я не видела.
— Вы согласны с мистером Юингом?
— Не в том дело. Я просто говорю, что не видела ничего хорошего в этом браке, вот и все.
— Мисс Кольман?
Рей Кольман лишь молча покачала головой.
— Что это означает? Вы тоже не согласны?
— Нет. Это означает, что Сюзанне я сказала все, что считала нужным сказать. Но она мертва. Не пытайтесь заставить меня повторить мои слова. Ничего не выйдет, как не вышло и у полицейских.
— В таком случае, не буду пытаться. Мистер Хенчи?
Хенчи откашлялся. Если бы я выпил столько же виски, сколько он, мне пришлось бы откашливаться вдвое дольше.
— Видите ли, в общем-то я одобрял этот брак. Разумеется, брак — дело сугубо личное, но, исходя из интересов нашей организации, я был согласен с мистером Фэйзоном. Я полагал, что мы больше выиграем от этого супружества, чем проиграем. Как один из руководителей комитета, я обязан смотреть на вещи реалистично. Мисс Брук была очень состоятельна.
Он снова потянулся за стаканом с виски.
— А вы, мистер Остер?
Адвокат склонил голову набок.
— Знаете, Вулф, я сижу и молча слушаю все ваши глупости только потому, что хочу дать вам возможность выговориться до конца. Вы показываете свою полную неосведомленность, когда спрашиваете у меня, что я думаю о возможности брака между белой женщиной и негром. Я пришлю вам журнал с моей статьей на эту тему, написанной еще четыре года назад. Все цивилизации на земле были и есть результат скрещивания различных рас. Коль скоро сама природа одобряет подобные браки, мне ли возражать против них?
— Значит, у вас не возникало никакого отрицательного отношения в данном конкретном случае?
— Разумеется.
Вулф налил себе еще пива и посмотрел на присутствующих.
— Должен признать, — заговорил он, — что многое из того, что здесь было сказано, означает лишь пустую трату времени. Мисс Джордан, например, уверена, что она беседовала по телефону с мисс Брук, а я не могу отказаться от предположения, что звонила вовсе не мисс Брук. Было бы крайне важно для хода расследования установить, так это или не так. — Взгляд Вулфа остановился на моей добровольной помощнице по бару. — Мисс Кольман, вы говорили, что в пять часов в тот день мисс Брук собиралась на какое-то совещание. Вам известно, где оно должно было состояться?
— Знаю, что в Нью-йоркском университете, но не знаю, в каком именно здании и в какой комнате.
— Вы могли бы узнать?
— Без всякого труда.
— И фамилии участников совещания?
— Одну фамилию могу сообщить уже сейчас. Биль, или Вильям Магнус. На службе у меня есть номер его телефона и адрес. Он может назвать вам фамилии остальных участников. Я его видела на прошлой неделе. Многие хотели встретиться со мной, поскольку смерть Сюзанны…
— Совещание состоялось, и мисс Брук присутствовала на нем?
— Да.
— Что, если мистер Гудвин позвонит вам утром на работу и попросит адрес Магнуса?
— Лучше я сама позвоню. Дело в том, что мне трудно сказать, когда я приду в комитет.
— Это не доставит вам лишних хлопот?
— Что вы!
— Я уже беседовал с Магнусом, — вмешался Остер, — и полицейские тоже. Ничего важного вы не узнаете.
— Видите ли, вы могли не придать значения какой-нибудь детали, а мистер Гудвин — человек очень внимательный. Полицейские считают, что звонила именно мисс Брук, а я в этом совсем не убежден. Если есть…
Зазвонил телефон, и я снял трубку.
— Квартира Ниро Вулфа.
— Арчи? Говорит Сол. Похоже, что я добыл аппетитный кусочек.
— Весьма кстати. У нас как раз гости. Подожди минуту.
Я отключил телефон, встал, обошел вокруг кресел и стульев, едва не задев при этом мисс Тайгер, и прошел в кухню. Там, на столике, за которым я обычно завтракаю, стоял телефон.
— Говорит Гудвин, — сказал я, подняв трубку.
— У тебя сейчас точь-в-точь такой же тон, как у нашего общего знакомого — полицейского лейтенанта Роуклиффа.
