Она что-то пробормотала, потом дала мне еще сто пятьдесят долларов и захлопнула дверцу.
– Это все, что было в сейфе, – сказала Берта. – Больше в офисе денег нет.
Она заперла дверцу и положила ключ на место.
– Пойдемте, Мариан, – сказал я.
– Идите вдвоем и наслаждайтесь, – ласково улыбнулась Берта Кул. – Я уже поужинала. Сегодня был тяжелый день, и сейчас мне хочется только попасть побыстрее домой, надеть пижаму и расслабиться. Кажется, я старею. Еле волочу ноги после тяжелого дня.
– Ну что вы, – сказала Мариан. – Вы очень хорошо выглядите.
– Мне приходится таскать весь этот жир, – объяснила Берта.
– Это не жир, это мускулы, – настаивала Мариан. – У вас плотное телосложение, вот и все.
– Пойдемте. – Я взял Мариан за руку.
Берта Кул положила ключ в сумочку и встала на ноги.
– Не нужно подвозить меня, Дональд. Я возьму такси.
Она прошла через кабинет своей особенной походкой, плавной, как движение яхты по спокойному морю. Берта никогда не ходила вразвалку, никогда не превращала ходьбу в тяжелую работу. Она двигалась не спеша, короткими шагами и всегда сохраняла постоянный темп, независимо от того, было холодно или жарко, шла она вверх или вниз.
В ресторане Мариан сказала:
– Удивительная женщина, Дональд. Она кажется такой умной, такой надежной.
– Вы не ошиблись, – сказал я.
– Но, кажется, ей сейчас очень плохо.
– Вы и не представляете, насколько ей сейчас плохо, – ответил я. – А теперь давайте поговорим о вас.
– Что обо мне?
– Зачем вы уехали из Оуквью?
– Я же говорила – чтобы увидеть Эвелин Харрис.
– Вы говорили об этом своему дяде?
– Нет. Я только сказала, что хочу использовать часть отпуска.
– А я думал, что он уехал ловить рыбу.
– Он вернулся.
– Когда вернулся?
Она нахмурилась:
– Сейчас вспомню… Это было сразу после того, как вы уехали.
– Через сколько времени после моего отъезда?
– Всего через пару часов.
– И как только он вернулся, вы отправились в город?
– Да.
– Ладно. А теперь скажите, когда вы поняли, что к чему?
– Что вы имеете в виду?
– Вы понимаете, что я имею в виду. Вы сказали, что, если я захочу обмениваться с вами информацией, вы будете работать со мной. А если нет, то займетесь этим сами.
– Но вы же все об этом знаете, – сказала она.
– Все о чем?
– О том, почему я за это взялась. Я хочу уйти из этой газеты, я хочу выбраться из Оуквью, я знала, что вы детектив…
– Откуда вы это знали?
– Но я же не слепая. Вы явно вели себя как детектив. Вы на кого-то работали, старались добыть информацию, а не просто оправдать затраты и выставить счет.
– Ладно, продолжайте.
– В общем, я знала, что вы детектив и что с миссис Линтиг связано что-то серьезное. К ней проявлялся слишком большой интерес, и я догадалась, что вы заработали синяки, когда пытались что-то о ней выведать. Вот я и решила, что если к ней такой интерес, то это хороший шанс для меня. Использовать мои знакомства в Оуквью, чтобы выяснить все подробности, а потом узнать, на кого вы работаете, прийти к вашему боссу с информацией и спросить, не возьмет ли он меня на работу.
– На какую работу? – насмешливо спросил я.
– Сыщиком. Разве женщина не может быть детективом?
– Вы собирались просить Берту Кул взять вас детективом?
– Да. Конечно, я тогда ничего не знала о Берте Кул. Я не имела понятия о том, кто ваш босс. Думала, что это большое агентство или что-нибудь вроде этого.
– А вы имеете хоть малейшее представление о работе детектива?
– Я же была репортером в Оуквью. И хоть это всего лишь маленькая газета в заштатном городишке, нужно иметь хороший нюх, чтобы справляться с такой работой. Я честолюбива и… Ну, в конце концов, должна же она дать мне возможность попробовать!
– Забудьте об этом, – сказал я. – Возвращайтесь в Оуквью и выходите замуж за Чарли. Кстати, как там Чарли?
– Нормально, – ответила она, стараясь не смотреть мне в глаза.
– Как он смотрит на то, что вы уехали из Оуквью и ищете в городе работу детектива?
– Он об этом ничего не знает.
Я внимательно наблюдал за ней, и она, чувствуя мой взгляд, принялась разглядывать скатерть.
– Надеюсь, что вы говорите правду, – сказал я.
– Да, конечно. – Она быстро взглянула на меня и снова опустила глаза.
Официант принял заказ и принес нам ужин. Мариан не сказала ни слова, пока не разделалась с супом. Потом отодвинула от себя тарелку.
– Дональд, как вы думаете, она даст мне работу?
– Кто?
– Ну конечно, миссис Кул.
– У нее есть секретарша, – ответил я.
– Я имею в виду детективом.
– Не говорите глупости, Мариан. Детектив из вас не получится.
– Почему это?
– Вы недостаточно знаете мир. У вас есть идеалы. Вы… Глупо даже думать об этом. Берта Кул берет самые разные дела. В частности, дела о разводе.
– Я знаю жизнь, – твердо сказала Мариан.
– Нет, вы ее не знаете. Это вам только кажется. И хуже всего то, что вы будете постоянно чувствовать свою никчемность. Вам придется выполнять самую черную работу. Вы будете постоянно что-то разнюхивать, подсматривать через замочную скважину, копаться в чьем-то грязном белье – заниматься вещами, о которых вы и понятия не имеете.
– Вы похожи на поэта, Дональд, – сказала девушка и посмотрела на меня, склонив голову набок. – Да, в вас определенно есть что-то поэтическое, – продолжала она. – У вас чувственный рот и большие темные глаза.
– Какая ерунда! – сказал я.
Официант принес нам салат. Я по-прежнему смотрел на Мариан, она по-прежнему избегала моего взгляда. Я ждал, что она заговорит, но девушка не проявляла желания продолжать беседу.
Наконец Мариан посмотрела на меня и сказала:
– Дональд, вы знаете того человека, что выходил из квартиры Эвелин Харрис? – Теперь ее глаза смотрели прямо на меня.
– Вот что значит пообщаться с полицией.
– Что вы хотите этим сказать?
– Когда вы в первый раз рассказывали мне об этом, вы сказали только, что он шел по коридору.
– Но он же вышел из квартиры?
– Да, но вы не знали, что из квартиры Эвелин Харрис.
– Это должно было быть так.
– Вы так думаете?
– Да.
– Вы знаете, что он вышел из ее квартиры?
– Ну… не уверена, но, должно быть, это так, Дональд.
– Завтра, когда там будет поспокойнее, мы с вами поедем к тому дому. Вы подниметесь лифтом, а я буду стоять у двери 309-й квартиры и выйду в коридор, как раз когда вы будете выходить из лифта. А потом мы проделаем то же самое, только я буду выходить из соседней квартиры.
– Да, это хорошая идея. – Она задумчиво сузила глаза. – Наверное, мистер Эллис захочет провести со мной этот эксперимент.
– Какой Эллис?
– Ларчмонт Эллис, помощник окружного прокурора.
– Нет, он не захочет этим заниматься, пока не побеседует с вами еще пару раз. К тому времени вы будете уверены, что мужчина выходил именно из 309-й квартиры. А потом он проведет этот эксперимент, чтобы еще лучше вбить это вам в голову.
– Он никогда такого не сделает, – сказала она. – Он хочет добиться справедливости. Это очень приятный молодой человек.
– Да уж, я знаю.
Официант принес нам второе, и, когда он отошел, Мариан сказала:
– Дональд, мне нужно снять комнату.
– А разве окружной прокурор не сказал, где вы должны остановиться?
– Нет, он сказал только, чтобы я пришла к десяти часам утра.
– Послушайте, – сказал я. – Нам нужно поддерживать постоянный контакт. Я не хочу, чтобы вы выслеживали меня или приходили в агентство, и приходить к вам в гостиницу я бы тоже не хотел. Давайте пойдем ко мне и скажем домохозяйке, что вы моя родственница. Я думаю, у нее найдется свободная комната. Тогда мы сможем встречаться, не вызывая ни у кого подозрений.
– Я думаю, Дональд, что это прекрасный выход.
– Правда, это не гостиница, – сказал я. – Это всего лишь меблированные комнаты и…
– Я знаю, – ответила она.
– Мы поедем туда сразу после ужина. Мне еще предстоит поработать, а до этого я хочу поселить вас.
– Но я думала, что вам уже не нужно работать. Ведь миссис Кул сказала…
– Ее не интересует, когда я работаю, а когда сплю, – ответил я. – Все, что ей нужно, – это результат. Если я буду получать результаты, работая двадцать три часа в сутки, она позволит провести оставшийся час, как мне заблагорассудится.
Мариан рассмеялась, потом резко оборвала смех и внимательно посмотрела на меня.
– Дональд, вы работаете на того человека, который выходил из квартиры?
– Вы не знаете, Мариан, из этой ли квартиры он выходил, – терпеливо ответил я.
– Ладно. Послушайте, Дональд, я не собираюсь делать ничего такого, что может вам повредить. Вам не кажется, что было бы лучше, если бы вы раскрыли карты?
– Нет.
– Почему?
– Тогда вы будете знать слишком много.
– Вы мне не доверяете?
– Не в этом дело. У вас сейчас и так забот хватает. Если вы будете помогать мне, не зная, чем вы мне помогли, никто к вам не сможет придраться. Если вы будете знать, в чем мне помогаете и я влипну, у вас будут такие же неприятности, как и у меня.
