– О, – выдохнула Мариан, – значит, вы работаете на него.
– Ешьте. Хватит болтать, – оборвал я ее. – Мне еще сегодня работать.
Я заставил ее быстро доесть и отвез к своему дому. Миссис Элдридж я объяснил, что ко мне совершенно неожиданно приехала кузина. Я сказал, что она побудет здесь день или два, точно неизвестно.
Миссис Элдридж дала ей комнату на моем этаже. Недовольно глядя на меня, она заявила:
– Когда будете заходить к вашей кузине, оставляйте дверь открытой.
– Ладно, – сказал я и взял счет, который протянула мне миссис Элдридж.
Когда она ушла, Мариан сказала:
– Значит, мы должны оставлять дверь открытой?
– Угу.
– А насколько открытой?
– Ну, дюйма на два или три. Все равно я сейчас уйду.
– Дональд, я не хочу, чтобы ты уходил. Ты можешь немного побыть со мной?
– Нет. Это может не понравиться Чарли.
Она состроила гримаску:
– Я хочу, чтобы ты прекратил эти шуточки.
– А как его зовут по-настоящему? – спросил я.
– Ты сам его придумал. Это плод твоего воображения. Если тебе не нравится Чарли, почему бы тебе не придумать другое имя?
– Чарли меня вполне устраивает.
– Тогда продолжай называть его Чарли.
– Мне еще нужно поработать, – сказал я. – Так что пора отчаливать.
– Дональд, – сказала она. – Мне страшно. У нее была такая красивая фигура. И эта веревка на шее – ее лицо распухло и почернело. И…
– Замолчи, – сказал я. – Не думай об этом. Ложись и постарайся заснуть. Ванная в конце коридора.
– А когда ты вернешься, Дональд?
– Не знаю. Наверное, поздно.
– Если я посижу, ты зайдешь ко мне перед сном?
– Нет.
– Почему?
– Я не хочу, чтобы ты ждала, и к тому же вернусь очень поздно. Ложись спать.
– Ты зайдешь ко мне утром?
– Не могу обещать.
– Почему?
– Я еще не знаю, что буду делать утром.
Она погладила меня по щеке кончиками пальцев.
– Спасибо за ужин и… и за все, Дональд.
Я потрепал ее по плечу:
– Все будет хорошо. Пока.
Она подошла к двери и смотрела, как я иду по коридору. Миссис Элдридж поджидала у двери моей комнаты.
– Ваша кузина показалась мне очень милой девушкой, – сказала она.
– Вы правы.
– Понимаете, я должна знать о людях, которые снимают здесь комнату, особенно о молодых девушках.
– Моя кузина обручена с моряком, – сказал я. – Его корабль должен прибыть завтра.
Нос миссис Элдридж поднялся вверх на два дюйма.
– Когда он к ней придет, скажите, чтобы она оставила дверь открытой. Или, может быть, мне сказать?
– Он сюда не придет, – сказал я. – В городе живет его мать, и они встретятся у нее. Мариан хотела сразу там остановиться, но неожиданно приехали другие гости.
Лицо миссис Элдридж расплылось в улыбке.
– О, – сказала она. И через некоторое время снова: – О!
– Это все? – спросил я.
– При таких обстоятельствах я больше не буду о ней расспрашивать. Обычно я стараюсь выяснить о жильцах гораздо больше, но сейчас вы можете мне ничего больше не говорить о ее делах.
Я вышел на улицу и заправил автомобиль. И бензин, и масло, и вода были уже почти на нуле.
Я поехал в «Голубую пещеру». С виду это был настоящий притон. Большинство увеселительных заведений у нас были закрыты, а те, что остались, были вычищены так, что в них теперь вообще не было спиртного. «Голубая пещера» была одним из притонов, появившихся, чтобы заполнить этот пробел.
Заведение не было таким уж гнездом разврата, как многие себе представляли, но выглядело оно как настоящий бардак.
Я нашел свободный столик в углу и заказал выпивку. Девушка на сцене исполняла смягченный вариант самого настоящего стриптиза. Когда она закончила выступление, на ней было больше одежды, чем на других исполнительницах, когда они начинают. Но то, как она раздевалась, захватывало зрителей. Сама обстановка заставляла посетителей чувствовать, что они участвуют в чем-то очень-очень порочном. Когда раздались громкие аплодисменты, она вопросительно посмотрела на менеджера и взялась рукой за то, что еще было на ней надето, как бы спрашивая, стоит ли продолжать. Он выскочил на сцену, отчаянно мотая головой, схватил ее за руку и потащил за кулисы. Потом, словно вспомнив о присутствии публики, пару раз поклонился, и они, взявшись за руки, ушли в раздевалку. Вскоре танцовщица снова появилась в зале, и четверо веселых мужчин за ближним столиком стали настойчиво уговаривать ее выпить, чтобы во время следующего выступления она обращала на менеджера поменьше внимания.
Женщина лет сорока пяти с иссиня-черными волосами и глазами такими жадными, что я сразу вспомнил, как вспыхивают лампочки кассового аппарата, когда он отсчитывает деньги, подошла к моему столу.
– Добрый вечер!
– Привет, – ответил я.
– Кажется, вы одиноки?
– Вырвался на свободу.
– Попробую для вас что-нибудь придумать, – улыбнулась она.
Что она имеет в виду, стало понятно по ее жесту и кивку в мою сторону.
За мой столик сразу же уселась ярко накрашенная брюнетка.
– Привет. Как дела?
– Отлично, – сказал я. – Выпьем?
Она кивнула. Официант так быстро отреагировал на этот кивок, словно он прятался под столиком.
– Чистое виски, – сказала она.
Я заказал коктейль. Официант отошел. Девушка поставила локти на стол, подперла пальцем щеку и ласково посмотрела на меня огромными черными глазами.
– Меня зовут Кармен.
– А я Дональд.
– Ты живешь здесь?
– Нет, я коммивояжер. Здесь бываю каждые три-четыре месяца.
– О!
Официант принес ей бокал для виски, полный холодного чая, а мне подал рисовый хайбол и счет на доллар и двадцать пять центов.
Я отнес полтора доллара на счет Берты Кул, отпустил его и сказал Кармен:
– Сегодня удачный день!
– По тебе это заметно, – сказала она и, отхлебнув холодного чая, быстро поставила стакан, морщась, как будто он ужасно крепкий. – Нет, не буду пить. Я становлюсь смешной, когда выпью.
– Смешной? – переспросил я.
– Ужасно смешной, – захихикала она. – Ты у нас еще не бывал?
– Был однажды, – ответил я. – Когда в прошлый раз приезжал в город. Боже мой! Как я провел тогда время!
Она подняла брови.
– С девушкой по имени Эвелин, – мечтательно сказал я. – Но она здесь, кажется, уже не работает?
– Ты знал Эвелин? – с деланым безразличием спросила она.
– Угу.
Кармен перегнулась ко мне через стол и тихо сказала:
– О’кей, малыш, забудь ее.
– Чего это я должен ее забыть?
Она незаметно взглядом показала в дальний угол зала.
– Те два мужика, – тихо сказала она, – ходят кругами, ищут знакомых Эвелин.
– А из-за чего сыр-бор?
– Кто-то ее сегодня кокнул.
– Сегодня? – Я резко выпрямился в кресле.
– Да. Не переживай, Дональд. Не подавай виду. Я предупредила тебя, и хватит об этом.
Я немного подумал, потом незаметно вытащил из кармана пять долларов и сказал:
– Спасибо, детка. Сунь руку под стол, я хочу тебе кое-что передать.
Кончики ее пальцев коснулись моих, и я почувствовал, как она мягко вытаскивает пятидолларовую бумажку. Плечи Кармен почти коснулись стола, когда она засовывала банкнот за чулок.
– Я тебе очень благодарен. У меня жена в Сан-Франциско, и мне совсем не хочется попасть на крючок.
– Я так и подумала, – сказала она. – Эвелин была чудесной девочкой, и мне очень жалко, что так получилось. Она, наверное, изменила кому-то, кто этого не любит.
– А как это вышло?
– Кто-то проник в ее квартиру, набросил ей на шею шнурок и затянул его.
– Нельзя так обращаться с дамами, – сказал я.
– Это ты мне говоришь? – с чувством ответила Кармен. – Господи, как подумаешь, что такое мужчины, что они с нами делают… Ну ладно. – Кармен передернула плечами, изобразила улыбку и сказала: – С этим уже ничего не поделаешь. Нужно оставаться веселой, иначе потеряешь клиентов.
– Я думаю, это верно, – заметил я. – Если ты начнешь себя жалеть, то ничего не заработаешь.
– В нашем деле всегда нужно сохранять улыбку. Мужчинам нравятся девушки, которые легко плывут по жизни и плюют на весь мир. Попробуй-ка объяснить им, что ты работаешь ради того, чтобы прокормить ребенка, он сейчас лежит дома с высокой температурой и кашлем, а ты не должна показывать, что тебе совсем не весело.
– У тебя ребенок? – спросил я.
Ее глаза на мгновение увлажнились, но она смахнула слезы.
– Перестань, ради бога. Сейчас из-за тебя потечет моя косметика… Как насчет того, чтобы еще выпить? Нет, подожди минутку. Не надо. Ты уже достаточно заплатил, так что я могу дать тебе передышку.
– Официант все время на нас посматривает, – сказал я.
– Пускай смотрит. Нам дают по двадцать минут на стакан, но можно и больше.
– Ты получаешь комиссионные?
– Конечно.
– А что ты пьешь?
– Виски. – Она вызывающе посмотрела на меня. – И не верь, если услышишь иное.
– Ты здесь выступаешь? – спросил я.
– Да. Пою и немного танцую.
– Что это за женщина со смешными глазами? – спросил я.
