– Мистер Лэм! О чем вы говорите?
– Я говорю о том, что миссис Баллвин дали смертельную дозу мышьяка.
– Вы хотите сказать, что она отравлена?
– Именно.
– Но сперва был отравлен мистер Баллвин?
– Правильно.
Мы посмотрели друг на друга.
– И что вы обо всем этом думаете? – спросила она.
– А что вы знаете об этом? – спросил я, в свою очередь.
– Я?..
– Да, вы!
– Абсолютно ничего.
– Не вы подсыпали мышьяк в пищу?
– Да вы с ума сошли, что ли?
– И вы никогда не имели дело с мышьяком?
– Конечно, нет.
– Я хочу поговорить с вами совершенно откровенно, Рут. И задаю вопросы как человек человеку. Если вас будет допрашивать полиция, она сделает это в гораздо менее вежливой форме.
– А почему полиция вообще должна задавать мне какие-то вопросы?
– Потому что незадолго до этого в одной из аптек вы покупали мышьяк. Зачем он вам понадобился? Что вы с ним сделали? Отвечайте быстро и правдиво.
– Но я никогда не покупала мышьяк.
– В регистрационном журнале в аптеке красуется ваше имя.
– В какой аптеке?
– В аптеке Акне.
Она покачала головой:
– Это был не мышьяк.
– Что же вы тогда покупали?
– Я должна была кое-что купить для доктора Квая. Что-то с латинским названием.
– Вы помните это название?
– Я где-то его записала. Кажется, эта записка еще у меня в сумочке.
– Посмотрите.
Она начала рыться в сумочке и наконец извлекла смятую бумажку.
– Вот она! АРСЕНИ ТРИОКСИДИУМ.
– Это один из самых сильных видов мышьяка. Именно тот яд, который был дан мистеру и миссис Баллвин. И видимо, он был подмешан в анчоусную пасту.
– Но… но этого просто не может быть.
– Чего не может быть?
– Что им подмешали яд… Вернее, тот яд, который я купила в аптеке.
– А почему нет?
– Когда я вернулась из аптеки и сказала доктору, что купила то, что он просил, он велел мне положить его в лабораторию, в шкафчик. Он как раз был занят с пациентом.
– Это было вчера утром?
– Да.
– Ну и что вы сделали?
– Я положила его в то место, куда сказал доктор Квай.
– Вы его распаковали?
– Нет. Я положила его в том виде, в каком принесла из аптеки.
– А что было потом?
– Я не знаю… Ах да, знаю. Сейчас я вспомнила, что видела этот пакетик на том же самом месте, когда сегодня вечером собирала свои вещи. Во всяком случае, я думаю, что это тот самый пакетик. Полагаю, что он еще не был открыт.
Я улыбнулся и покачал головой.
– Почему вы в этом сомневаетесь? – спросила она.
– Мне кажется, что его все-таки открывали. Первоначальную упаковку всегда можно легко восстановить. Я убежден в том, что пакетик вскрывали, брали оттуда мышьяк, чтобы потом подсыпать его в пасту, которую пробовали мистер и миссис Баллвин. Завтра полиция начнет с того, что будет проверять все аптеки. Натолкнется она и на ваше имя и установит, что вы работали у доктора Квая. Они также установят, что доктор хорошо знал Дафну Баллвин, и что вы имели веские причины ненавидеть эту женщину, и что эта ненависть еще увеличилась, когда вы из-за нее потеряли место у доктора Квая. И еще один факт сделает эту историю более опасной для вас: доктор Квай, видимо, будет отрицать, что давал вам подобное поручение. Он вообще будет утверждать, что ничего не знает ни о каком мышьяке. Вот ко всему этому вы и должны быть готовы. И что вы на это ответите?
Она беспомощно посмотрела на меня:
– Не знаю.
– В таком случае советую вам подготовить более или менее сносный ответ.
– Я… я просто не смогу. Какой ответ я могу придумать?
– Думаю, что сможете, – заметил я.
– Какой же? – спросила она.
– Хватайте, как говорится, быка за рога и заставьте доктора Квая защищаться.
– Каким образом?
– Вы должны немедленно перехватить инициативу и оповестить полицию. Расскажите им все. Скажите, что были сегодня вечером со мной, что слышали, как я звонил к себе в бюро, и благодаря этому узнали, что мистер Баллвин отравлен. Слушайте меня внимательно и строго придерживайтесь этого: вы ничего не знаете об отравлении его жены. Вы только слышали, как Берта Кул кричала в телефон, что отравлен мистер Баллвин. Вы все поняли?
– Думаю, что да.
– Обо всем остальном вы можете спокойно рассказать полиции. Только не говорите, что я был у вас во второй раз. Вы меня видели в последний раз, когда я поднялся с вами в вашу квартиру с вещами и оставил деньги на ремонт машины. Ясно?
– Да, я поняла.
– Звоните в полицейское управление и начните с того, что вы хотите поговорить с человеком, который занимается делом Баллвина. Скажите, что у вас есть важные сведения. И как только вас соединят с этим человеком, расскажите ему все.
– А потом?
– Потом повесьте трубку. И что бы они потом ни предприняли, ни в коем случае не переодевайтесь. Оставайтесь как есть сейчас: в пижаме, халате и домашних туфлях.
– Почему?
– Потому что все детали должны войти в общую картину. А если вас спросят, почему вы сразу не оповестили полицию, как узнали, что Баллвин отравлен, то скажете, что эта мысль пришла вам в голову позже, когда до вас дошло, что между двумя этими фактами может существовать связь. Скажете, что вы точно знали, что у доктора Квая были все основания убрать с дороги Джеральда Баллвина, что он всегда был очень предупредителен по отношению к миссис Баллвин и что их отношения выходят за рамки обычных отношений между доктором и пациентом. Но прежде всего попытайтесь скрыть свои собственные чувства. Полиция ни в коем случае не должна заметить, что вы питаете ненависть к Дафне Баллвин.
Она понимающе кивнула.
– А что мышьяк, который вы покупали для доктора Баллвина, мог сыграть в этом деле важную роль, вы подумали только перед сном. Потом вы минут десять-пятнадцать прикидывали это дело так и сяк и наконец решились позвонить в полицию.
– Вы считаете, что они приедут ко мне сразу после моего звонка?
– Можете быть в этом уверены. Уже секунд через десять после того, как вы повесите трубку, патрульная машина будет на пути к вам. Так что через несколько минут они появятся. Вы и представить себе не можете, какую тревогу вызывает в полиции телефонный звонок, когда речь идет об убийстве.
– А как мне себя вести с ними?
– Вы им все подробно расскажете: как вы получили задание купить мышьяк, как доктор велел вам отнести его в лабораторию. Вы скажете полицейским, что вам кажется, что доктор Квай открывал пакетик. Но доказать вы этого, конечно, не сможете, так как не помните, когда его видели в лаборатории в последний раз.
– И что может последовать за этим?
– Они поедут к доктору Кваю и найдут там мышьяк. После этого будет разговор с самим доктором. Именно поэтому ему и придется защищаться. Если у него чиста совесть, он скажет правду и будет вне подозрения. В противном случае он будет клясться, что никогда не давал вам поручения покупать для него мышьяк. Будет он клясться и в том, что понятия не имел, ЧТО находится у него в шкафу в лаборатории. И далее он будет отрицать все, что могло бы набросить на него даже тень подозрения. Но полиция будет исходить из того, что он говорит неправду. Она здорово на него нажмет, и тогда, возможно, ей удастся выудить у него признание. Ясно?
Она кивнула.
– И еще одно: забудьте о том, что я сейчас был у вас. Дайте мне пять минут, чтобы исчезнуть из этого района. Звоните в полицию только через пять минут. Эти пять минут я должен иметь обязательно. Вы просто удивитесь, как быстро они к вам приедут. И они не должны видеть мою машину поблизости от вашего дома. Соображаете?
Она снова кивнула.
Я написал на клочке бумаги мой адрес и домашний телефон и вложил записку ей в руку.
– Если у вас возникнут какие-нибудь неприятности, звоните мне или прямо приезжайте. Идет?
Она опять лишь кивнула.
– Ну, я пошел.
Она поднялась с кровати и подошла ко мне. Совершенно спокойно она сказала:
– Сегодня вечером вы специально задели мою машину, не правда ли?
Я посмотрел на нее и подтвердил:
– Да.
– Я так сразу и подумала. И поэтому вы дали мне деньги?
– Да.
– Но вы платите не из собственного кармана? Все это входит в ваши издержки?
– Совершенно верно.
– Это уже лучше, – сказала она и тут же добавила: – Зачем вы пришли ко мне еще раз? Только ради того, чтобы предупредить?
– Я думаю, этот доктор Квай – большой ловкач, и мне не хотелось бы, чтобы он сделал вас козлом отпущения.
Я заметил, что у нее повлажнели глаза. Она порывисто обняла меня и прижалась губами. Сквозь неплотную ткань пижамы я чувствовал мягкие формы ее тела. Мои руки сомкнулись у нее на спине, но тут она оттолкнула меня.
– Только не теперь, – сказала она. – Спокойной ночи.
Я повернулся к двери:
– Это был довольно холодный душ.
– Спасибо, Дональд, – произнесла она.
– Это вам спасибо.
Я открыл дверь и помчался вниз по лестнице. Сев в машину, я сразу нажал на газ.
Бюро Джеральда Баллвина, председателя общества по продаже земельных участков на Вест-Террас-Драйв, открылось ровно в восемь утра.
