— Брокеров, — ответил Франклин Гейдж, делая легкий жест. — Вы же понимаете, мистер Мейсон, что мы не даем деньги первому встречному, появляющемуся с грузом. Есть определенные люди, с которыми мы торгуем, у них, в свою очередь, имеются свои контакты, и… в общем, нет ничего странного в том, что я уехал из конторы, взяв с собой пять, десять или даже пятнадцать тысяч долларов наличными, связался с одним из наших брокеров, получившим груз антиквариата, который мы в состоянии перепродать с прибылью для себя. Это могут быть мексиканские статуэтки, изделия из слоновой кости или нефрита. Мы знаем, что брокер — только посредник, и, естественно, он тоже имеет прибыль со сделки. Мы, конечно, стараемся, чтобы его прибыль не оказалась чрезмерной, однако, с другой стороны, хотим, чтобы она была справедливой, потому что в делах подобного рода все должны получать достаточный навар… ну, в общем, вы понимаете ситуацию.
— Понимаю, — сказал Мейсон.
Хоумер Гейдж не стал протягивать руку адвокату. Он стоял в стороне и старался держаться с достоинством.
Франклин Гейдж открыл Мейсону дверь:
— Еще раз спасибо, что зашли. Я очень рад, что вы посчитали нужным объяснить нам положение вещей. Я уверен, что мы придем к какому-нибудь приемлемому для всех решению. До свидания, мистер Мейсон.
— До свидания, — попрощался адвокат.
Мейсон проследовал по коридору и, выходя, остановился на мгновение перед изделием из слоновой кости, привлекшим его внимание. Рядом с фигуркой лежал сложенный кусок бумаги, на котором была напечатана фамилия «Мейсон».
Адвокат наклонился, чтобы повнимательнее изучить фигурку, одновременно подняв правую руку, и незаметно взял записку. Когда Мейсон выпрямился, он положил сложенный листок в правый карман пиджака.
Мейсон открыл дверь в первый выставочный зал и снова остановился, изучая фигурки в стеклянных шкафах.
— Они очень красивы, правда? — улыбнулась девушка, сидевшая за коммутатором.
— Несомненно. Нравятся мне все больше и больше.
Мейсон вышел из конторы и направился к лифту; по пути он прочитал записку.
Текст, отпечатанный на машинке, гласил:
«Не позволяйте им пускать вам пыль в глаза. Диана — честная девушка. Здесь творятся темные дела, в которые они не хотят вас посвящать. Защитите Диану».
Подписи не было.
Мейсон заново сложил записку, опустил в карман, вернулся в гостиницу и сообщил о своем отъезде.
В понедельник утром Мейсон вставил ключ в дверь своего кабинета, выходящую прямо в общий коридор.
— О, странник, приветствую вас, — воскликнула Делла Стрит.
— Ну, не совсем так, — улыбнулся Мейсон.
— Так-так: летаете в Сан-Франциско, работаете с очаровательными частными детективами. Что нового?
— Ничего. Могу сказать только, что Диана Дуглас — большая проблема. Хочется выбросить ее за борт.
— Тогда почему вы этого не сделаете?
— Ну, у меня же есть профессиональные обязанности.
— Она врала вам с самого начала, — напомнила Делла Стрит. — А когда не врала, то что-то скрывала.
— Знаю, — кивнул адвокат, — но бедняжка страшно беспокоилась о брате.
— О том, который попал в автокатастрофу?
— Он умер в пятницу, — сообщил Мейсон. — Похороны, по-моему, сегодня утром. В пятницу я велел Диане принять снотворное, лечь спать и постараться забыть обо всем.
— Вы ходили в компанию «Эскобар»?
— Познакомился с парой весьма интересных мужчин. Хотелось бы поподробнее выяснить, как они ведут дела. Хоумер Гейдж и Франклин Гейдж. Специфические личности.
— Вкрадчивые? Льстивые?
— Ставят в тупик… Время от времени Хоумеру Гейджу приходится с трудом сдерживаться. Создается впечатление, что Франклин Гейдж всю жизнь пытается не показывать своих истинных чувств. Когда он жмет тебе руку, ты думаешь, что на нее надета подушка из плоти, какая-то губка или резина — защитный слой, отталкивающий чужое биополе.
— И защищающий его собственное?
Мейсон подумал несколько секунд, улыбнулся и ответил:
— Двусторонний процесс… Мы слишком углубились в эту тему, Делла. Однако должен заметить, что о человеке можно многое сказать, пожав ему руку. Ощущаешь какой-то магнетизм.
— Знаю, — кивнула Делла Стрит. — Иногда рукопожатие твердое и искреннее, иногда — какое-то уклончивое, если так можно выразиться.
Мейсон снова задумался.
— Жать руки — странный обычай, — продолжал он. — На какое-то время соединяются два тела. В результате происходит обмен энергетикой, или как это там называется… Ладно, пора приниматься за работу.
— У вас на сегодняшнее утро были назначены две встречи, однако, когда от вас до вечера пятницы не поступило никаких сведений, я их отменила, — сообщила Делла Стрит.
— Да, мне следовало с тобой связаться, но я закрутился в Сан-Франциско. Вначале это знакомство в компании «Эскобар», а потом произошла одна странная вещь.
— Какая?
— Кто-то из стенографисток оставил записку для меня рядом с фигуркой из слоновой кости, выделявшейся среди других, так что я остановился, чтобы на нее повнимательнее рассмотреть.
— О, теперь понятно, почему вы задержались в Сан-Франциско!
Мейсон улыбнулся:
— Это не то, о чем ты думаешь. Вот, взгляни сама. Адвокат вынул сложенный листок бумаги из блокнота и протянул Делле Стрит.
— Думаю, что печатали на электрической машинке, — заметила она. — Вы обратили внимание, кто из секретарш сидел за электрической?
— Нет, — покачал головой адвокат. — Я смотрел на выставленные изделия — статуэтки, слоновую кость, нефрит. У них в конторе на полмиллиона долларов этого товара.
— Вам предлагали что-нибудь со скидкой?
— Они торгуют только оптом. Мне хотелось бы поподробнее выяснить, кто у них это все покупает и откуда они берут товар… Ты говоришь, что отменила все встречи на сегодняшнее утро?
— Да. Они были не очень важными. Так что я позвонила в пятницу, в конце рабочего дня, и извинилась.
— Выйдя из компании «Эскобар», я отправился в рыбный ресторанчик и пообедал, вернее, поужинал крабами, потом поехал в аэропорт… Вечер пятницы в аэропорту Сан-Франциско!.. Мне вообще повезло, что я добрался домой. Мы приземлились пятнадцать минут шестого. И я решил тебя не беспокоить… Схожу к Полу Дрейку, выясню, не клюнул ли кто-нибудь на нашу приманку.
— Приманку?
— Я имею в виду Стеллу Граймс, оперативницу, проживающую под именем Дианы Дииринг в гостинице «Виллатсон». Не исключено, что мы отстали от событий. Кстати, к твоему сведению, Франклин Гейдж не стал носиться кругами, услышав про недостачу в двадцать тысяч долларов. На самом деле это оказались только десять тысяч, потому что сам Франклин брал десять для заключения сделки, которая провалилась. Он вернул их в кассу в пятницу утром.
— И он сразу же признался в том, что брал десять тысяч долларов?
— Как только племянник сообщил ему о недостаче.
— Очень кстати, — заметила Делла Стрит.
— По-моему, они весьма небрежно хранят такие суммы. Я думаю, что Франклин Гейдж лучше понесет какие-то убытки, чем предстанет в суде, где ему придется объяснять, почему такие деньги лежат в сейфе у них в конторе и как они их используют… Не исключено, что они увиливают от налогов… К тому же я не сомневаюсь, что они обходят множество таможенных инструкций.
— Контрабанда?
— Наверное, те, с кем они имеют дело, занимаются контрабандой. Все это очень странно… Некоторые веши, выставленные у них в конторе, на самом деле красивы… Схожу на минутку к Полу Дрейку. Думаю, что сейчас он на месте. А потом уже без передышки буду трудиться до вечера.
— У вас назначены три важные встречи на вторую половину дня, — напомнила Делла Стрит.
— Хорошо. Я ненадолго — и снова на рудники… По-моему, похороны Эдгара Дугласа планировались на сегодняшнее утро. После этого можем услышать о Диане. С другой стороны, можем никогда больше о ней не услышать. Предполагаю, что на похоронах появится Франклин Гейдж и скажет Диане, что все разговоры о присвоении денег оказались ложной тревогой.
Диана выглядела просто ужасно. Она прилетела на самолете из Лос-Анджелеса, отправилась в больницу и сидела у постели брата, пока он не умер в три утра, потом ей пришлось заниматься организацией похорон и бежать на встречу со мной к десяти тридцати. Я велел ей получить чек кассира, и она это сделала.
Мейсон достал из кармана кожаный бумажник, порылся в нем и объявил:
— Вот он. Чек кассира, выписанный Фермерским финансовым банком Сан-Франциско на имя Дианы Дуглас, доверенного лица, на сумму пять тысяч долларов. Она в точности выполнила мои указания относительно этого чека, хотя в тот момент у нее, несомненно, разрывалось сердце. Она на самом деле любила брата. Насколько я понял, она одновременно была ему и сестрой и матерью… Если случится что-то важное, я в Детективном агентстве Дрейка.
