Маленький старый человек замолчал и откашлялся, с испугом разглядывая своих посетителей.
– Продолжайте, – сказал Мейсон.
– Это все. Если дома честные, они получают плату за детей и довольствуются этим. Но иногда они начинают играть.
– Что значит «начинают играть»?
– Отдают детей для усыновления. Видите ли, чем моложе ребенок, тем он ценнее. После четырех-пятилетнего возраста дети помнят, что их усыновили. А люди в большинстве случаев не хотят говорить об этом детям. И не говорят. Они хотят, чтобы дети считали их своими настоящими родителями.
– Хорошо. А как насчет Бирл Гейлорд?
– Ее пустили в игру. Продали.
– Где она была сначала?
– Она русская, – торопливо заговорил Фрил. – Ее родители погибли во время кораблекрушения. Миссис Тамп взяла ее. В то время девочка была старше, чем требовалось дому, но она была богатой наследницей, и плата за нее была высокая.
Фрил облизал губы кончиком языка. Мейсон прищурился и несколько секунд разглядывал его.
– У миссис Тамп была дочь? – резко спросил он.
Фрил вздрогнул и испуганно посмотрел на Мейсона.
– Дочь? – переспросил он. – Почему… что за дочь?
– Да, дочь, – сказал Мейсон. – Вы не знаете, что означает это слово?
– О, знаю, конечно… Я уверен, что не вспомню. Многое ускользает из памяти, многие подробности. Я допускаю, что им сообщили историю миссис Тамп, когда передавали ребенка.
– Зачем им это понадобилось?
– Они хотели все знать о ребенке, все, что можно было узнать. Они обычно заставляли девушек давать детям имена отцов. Девушки ненавидели это… Странно, что они пытались защитить мужчин, которые причинили им горе. Это естественная преданность женщины мужчине. Они более преданы мужчинам, чем мужчины женщинам, мистер Мейсон.
Мейсон достал из портсигара последнюю сигарету.
– Хорошо, – сказал он. – Теперь давайте вернемся к Тидгинсу.
– Тидгинс пытался прощупать меня. Он хотел вытянуть из меня все, что я знаю. Я думаю, что он искал какую-то лазейку, которая помогла бы ему доказать, что Бирл Гейлорд не имеет права…
– Не имеет права на что? – настаивал Мейсон.
– Не имеет права на деньги.
Мейсон несколько секунд разглядывал старый ковер. Фрил с беспокойством следил за ним.
– Ваш дом проверял историю с торпедированием корабля? – спросил наконец Мейсон.
– О да, в самом деле, мистер Мейсон. Они провели полное расследование. Им, знаете ли, всегда нужна информация о родителях. Эта информация у них означает доллары, проценты. И так у каждого приюта.
Мейсон встал, прошелся по комнате, подошел к окну, отодвинул занавеску и выглянул наружу.
Фрил повернулся к Дрейку:
– Вы верите мне?
– Да, – осторожно сказал Дрейк.
– Вы знаете Колмана Ригерса? – спросил Мейсон, не отрываясь от окна.
– Нет, – ответил Фрил. – А кто это?
– И вы ничего о нем не знаете?
– Нет.
– Вы слышали когда-нибудь это имя?
– Нет. Я уверен, что никогда не слышал. У меня хорошая память на имена.
– А вы пронырливый тип, – заметил Мейсон. – Тидгинса вы вспомнили не сразу.
– Я лгал насчет Тидгинса, – признался Фрил. – Я думал, что будет лучше, если никто ничего не узнает…
– Он приходил к вам?
– Да. Он хотел дать мне взятку.
– Что сказала миссис Тамп, когда вы сообщили ей об этом?
В голосе Фрила послышалась неожиданная паника.
– Я не говорил ей, – сказал он. – И вы не должны говорить ей. Она не должна узнать об этом.
Мейсон продолжал стоять у окна. Кончиками пальцев он задумчиво постукивал по оконному переплету. Неожиданно он повернулся к Фрилу.
– Вы лжете, – резко сказал он.
– Я не лгу, мистер Мейсон. Клянусь вам, что я говорю правду.
– Теперь я вижу это дело целиком, – сказал Мейсон. – Сколько вы получили?
– Ничего… Просто я давал показания в пользу дома… Потом, когда я стал кассиром, сменил записи в книгах.
– Где эти книги?
– Не знаю, я уволился.
– Но вы многие детали помните?
– Да.
– Ваше показание ничего не стоит, Фрил, – сказал Мейсон. – Это было слишком давно. Ни одно жюри не поверит вашей памяти.
– Я делал записи, – сказал Фрил. – Я сделал много записей об определенных делах. Я знал, что они могут пригодиться.
– Почему?
– Потому что, если бы меня вызвали в суд, я хотел быть уверенным, что смогу давать правдивые показания.
– Вы имеете в виду, что хотели кого-то шантажировать? – сказал Мейсон.
– Я не понимаю, о чем вы говорите, – пробормотал Фрил, избегая взгляда Мейсона.
– Слушайте меня, Фрил!
Некоторое время Фрил по-прежнему избегал взгляда Мейсона, но потом с большим трудом заставил себя взглянуть ему в глаза.
– Что кроется за всем этим делом Бирл Гейлорд?
– Только то, что я сказал вам. – И Фрил опять отвел глаза.
– Посмотрите мне в глаза, Фрил!
Мейсон ждал, пока человек не исполнит его приказ.
– Теперь я скажу вам об этом деле. Бирл Гейлорд такая же дочь великого князя, как я. Бирл Гейлорд – незаконная дочь дочери миссис Тамп. Эту историю с великим князем вы придумали несколько месяцев назад с миссис Тамп, чтобы дать девушке почтенное прошлое. Завещание Гейлорда называет ее удочеренной. Она унаследовала по этому завещанию много денег. Но это же завещание вскрыло тот факт, что ее взяли из приюта и что она никогда не была официально удочерена, что остается незаконнорожденной. Нет, нет, Фрил, не прячьте глаза. Смотрите на меня и слушайте… Миссис Тамп хочет ввести девушку в общество. Бирл Гейлорд привлекает внимание Колмана Ригерса. Семья Ригерса занимает достойное положение в высшем обществе. Они никогда не согласятся на его брак с такой девушкой, как Бирл Гейлорд, если у нее не будет порядочного происхождения. Поэтому миссис Тамп сама взялась за это дело и принялась создавать Бирл фиктивное прошлое. Она знала, что не сумеет это сделать одна, и нашла вас, собираясь использовать как свидетеля.
Фрил заерзал на постели. Кровать жалобно скрипела.
– Сколько? – спросил Мейсон.
– Пятнадцать тысяч долларов, – ответил Фрил.
– Сколько вы уже получили?
– Одну тысячу. Остальные – когда… когда…
– Когда она выйдет замуж за Ригерса?
– Да.
– Валяйте рассказывайте все.
– Все так и было. Я был без работы, в полном отчаянии. Миссис Тамп разыскала меня и сделала предложение. Даже тысяча долларов была для меня гигантской суммой. Я согласился.
– А как насчет русской крови в жилах Бирл?
– Ее отец действительно был русский. Сын эмигранта.
Мейсон резко отвернулся от Фрила и прошелся по комнате, глубоко засунув руки в карманы. Дрейк с интересом следил за их разговором.
– Не могу понять, какую цель преследовал Тидгинс, давая вам взятку? – после молчания сказал Мейсон. – Чего он хотел?
– Не знаю, мистер Мейсон, – торопливо сказал Фрил. – Он пытался дать взятку, но я не был заинтересован и дал ему понять, что я не такой человек.
– Но вы такой человек! Вы позволили миссис Тамп дать вам взятку за ложные показания.
– Но это другое дело, мистер Мейсон. Этот человек хотел, чтобы я расторг все свои дела с миссис Тамп.
– Почему?
– Я же говорю вам, что не знаю. Он не сказал.
– Чего он хотел?
– Чтобы я изменил показания.
– Каким образом? Он хотел, чтобы вы сказали правду?
– Нет. Он не знал правды.
– Так чего же он хотел?
– Я же говорю, что не знаю.
– Долго он разговаривал с вами?
– Нет. Он нашел меня тем же способом, что и миссис Тамп, и пришел сюда, в эту комнату.
– Когда это было?
– Не знаю. Неделю назад, наверное.
– И что он сказал?
– Он сказал, что сможет хорошо заплатить, если я соглашусь с ним сотрудничать.
– В каком смысле сотрудничать?
– Ну, что-то насчет изменения моего рассказа.
– Но какое преимущество это давало ему?
– Не знаю. Я ничего не знаю об этом.
– Сколько денег вам дала миссис Тамп?
– Тысячу долларов.
– Когда?
– Два месяца назад.
– И вы взяли так мало за то, чтобы придумать липовую историю?
– Естественно, я хотел получить больше.
– Фрил, – неожиданно сказал Мейсон, – это вы были у Тидгинса. Он не приходил к вам. Ваша первая сделка была с Тидгинсом. Вы хотели продать ему информацию о Бирл Гейлорд. Он был ее опекуном, распоряжался ее деньгами, и вы решили заняться вымогательством. А потом вы нашли миссис Тамп или она вас нашла, и вы продали ей то, что она хотела. Но вы все еще продолжали дело с Тидгинсом. Было кое-что, чего он хотел… Так чего хотел Тидгинс?
Фрил сложил руки на коленях и опустил голову. Голос его упал до шепота:
– Вы ошибаетесь, мистер Мейсон. Не было ничего подобного.
Мейсон подошел к нему и схватил за воротник.
– Встаньте! – рявкнул он, поднимая его с постели. Адвокат швырнул на пол подушки, предварительно ощупав их, потом повернулся к Дрейку: – Помоги мне стащить этот матрац, Пол. Может быть, мы сначала сами попробуем найти.
