– Хорошо, принеси эту вещь в коробке и оставь на столе.
– У меня есть термос, – сказал Вильмонт, – я поставлю его на стол. Только обязательно верни мне его.
– О’кей, – сказал Мейсон. – Завтра получишь его обратно. Ты уверен, что тебе хватит полчаса?
– Да, у меня все готово. Донор ждет, а мой помощник получил необходимые указания.
– О’кей.
Мейсон поехал в уединенное место, подходившее для его целей. Остановив машину, он заглушил мотор, потом достал пальто Полтхема, углубился в кусты и выстрелил из револьвера тридцать восьмого калибра в пальто на уровне груди, на нем остались следы пороховой копоти.
Вернувшись в машину, он кинул пальто на заднее сиденье, револьвер убрал в карман и поехал на то же самое место, где была найдена машина Тидгинса.
Мейсон полил кровью пальто вокруг отверстия, пробитого пулей. Он налил также крови на сиденье, оставил несколько пятен на полу машины. Выйдя из машины, он критически осмотрел результаты своих трудов и, забрав термос, пешком пошел на север. Вскоре он увидел машину поджидавшей его Деллы.
– Все в порядке, шеф? – спросила она.
– Вроде.
– Но что это даст?
– Выкурит кое-кого на свет, – отозвался Мейсон и закурил.
Пятнадцать минут спустя Мейсон послал телеграмму мисс Адель Гастингс на Кливленд-сквер, 906. В ней говорилось:
«Чрезвычайно важно узнать у П., имеются ли возражения против аннулирования продажи акций „Вестерн проспектинг компани“ опекуну Гейлорд. Пожалуйста, немедленно свяжитесь с ним и известите меня телеграммой. М.».
Секретарь Тидгинса Карл Маттерн открыл дверь на стук и удивленно уставился на юриста:
– Добрый вечер, мистер Мейсон.
– У меня к вам небольшое дело. Я хотел бы кое-что выяснить, – сказал Мейсон. – Я думаю, вы сумеете мне помочь.
– Конечно, заходите, пожалуйста.
– Благодарю вас.
Мейсон вошел в современно обставленную квартиру.
– Что я могу сделать для вас? – спросил Маттерн.
– Для меня – ничего, – сказал Мейсон. – Это для вас.
– Что вы имеете в виду?
– Я не стану упоминать имена, Маттерн, но скажу вам следующее. После сделки с акциями вы вернулись с отчетом к Тидгинсу, и, пока вы разговаривали, между вами произошла ссора. Тидгинс обвинил вас в личной заинтересованности в этой сделке, предъявив доказательства, и вы убили его.
– Это абсурд, – сказал Маттерн.
Мейсон покачал головой:
– Подумайте о том, что я сказал. Для вас это шанс очиститься.
– Во-первых, – сказал Маттерн, – я могу с точностью до минуты рассказать о том, что я делал после того, как ушел из маклерской конторы.
– Прекрасно, – сказал Мейсон. – Почему бы вам не рассказать эту схему мне?
Маттерн достал из кармана записную книжку:
– Когда я понял, что необходимо вспомнить обо всем случившемся, я подумал: не лучше ли все изложить на бумаге?
– Прекрасная идея, – согласился Мейсон.
– Начну с того, – продолжал Маттерн, – что я покинул контору в восемь минут двенадцатого. Я заметил это. Когда дело было кончено, я вернулся в контору. Мистер Тидгинс вызвал меня к себе. Это было около полудня. Я сказал ему, что сделка прошла удачно. Мистера Тидгинса пыталась увидеть миссис Тамп, и я сказал ему об этом. Сразу же после этого я позвонил своей подруге в одну из солидных контор и пригласил ее на ленч. Мы спустились в лифте в пять минут первого. Обратно я вернулся без пяти час.
– Я полагаю, ваша подруга может удостоверить это время, – сказал Мейсон.
– Конечно. В их конторе перерыв с двенадцати до часа. Она вернулась к себе ровно в час.
– Понимаю. А потом?
– Потом я вернулся в контору мистера Тидгинса. У меня были кое-какие дела с управляющим домом, и я просил принять меня в половине второго.
– Вы пошли?
– Да, в двадцать пять минут второго. Я разговаривал с ним пятнадцать минут.
– А потом?
– Потом я пошел в ювелирный магазин посмотреть себе новые часы. Там работает мой знакомый. Я пробыл там около получаса.
– А он вспомнит об этом при случае?
– О да!
– И время?
– Конечно, вспомнит, – улыбнулся Маттерн, – потому что мы говорили о точности часов. Я поспорил с ним, что мои часы уходят не более чем на одну секунду за полчаса. Я пробыл там полчаса, и мы смогли это проверить.
– Это дает нам половину третьего, – сказал Мейсон.
– Да.
– Что вы делали после половины третьего?
– После этого я занимался делами, связанными с налогами мистера Тидгинса. Я просил его встретиться со мной без четверти три. И пробыл с ним до пяти.
– А после пяти?
– Я пригласил молодую леди в кино и пообедать вместе со мной. Мы встретились в двадцать минут шестого.
– Это та же леди, с которой вы завтракали?
– Нет, другая.
– Почему в двадцать минут шестого?
– Ну… это просто случайное время, которое я назвал.
– Не рано ли для обеда?
– Да, возможно, но я хотел сходить в кино.
– Эта молодая леди работает?
– Нет.
– Вернемся к утру вторника, – сказал Мейсон.
– Я пришел в контору в девять часов. Мистер Тидгинс пришел четверть часа спустя. До половины одиннадцатого мы разбирали корреспонденцию, потом обсуждали дела, связанные с «Вестерн проспектинг компани», потом позвонили им. Мистер Тидгинс обругал миссис Тамп за то, что она лезет в чужие дела, и мы несколько минут беседовали об этом. Потом мистер Тидгинс ушел, а я пошел насчет сделки.
– Вы видели во вторник утром кого-нибудь, кроме Тидгинса?
– Маклеров. Вскоре после одиннадцати явилась миссис Тамп.
– Я имею в виду перед этим?
Маттерн на мгновение задумался.
– Нет, – сказал он. – Не думаю, чтобы в конторе кто-нибудь был.
– Вскоре после полудня, – сказал Мейсон, – ваше время, кажется, легко проверить.
– Да. За двадцать минут невозможно выйти из бунгало, где было найдено тело, и вернуться в центр.
– Это ведь очень важно, не так ли, Карл?
– Что вы имеете в виду?
– У вас нет алиби до одиннадцати часов во вторник. До сих пор вы имели совершенное алиби на каждую минуту, и интересно, что вы запаслись свидетелями.
– Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду, Карл, что вы пытались представить свое алиби на каждую минуту. И на каждую минуту есть свидетели… Даже на встречу с управляющим домом… Спор в ювелирном магазине. Свидание после работы.
– Но я не понимаю, о чем вы говорите, мистер Мейсон.
– О, понимаете, – сказал Мейсон. – Вы должны были знать, что он был мертв уже до того, как вы отправились к маклерам.
Мрачная тишина наступила в квартире. Дешевые настольные часы тревожно отсчитывали секунды.
– Я не думаю, что его убили вы, – сказал Мейсон, – но я знаю точно, что вы были заинтересованы в сделке. Вы знали, что Тидгинс был уже мертв, когда вы шли к маклерам. И вы отлично понимали, что вам надо делать вид, что он жив.
Вы достаточно проницательны, чтобы понять: если вам удастся убедить всех, что во вторник утром Тидгинс был еще жив, то власти будут считать временем его смерти полдень вторника. Поэтому вы так тщательно и подготовили себе алиби именно с полудня.
– Мистер Мейсон, уверяю вас, что я не делал ничего подобного. Я…
– Не лезьте в петлю, – сказал Мейсон.
– Что вы имеете в виду?
– Простую вещь, – сказал Мейсон. Он скрестил ноги и закурил. – Я имею в виду, что я борец, Карл.
– Я это слышал.
– В борьбе я пытаюсь одолеть противника любым путем. Я бью ниже пояса.
Маттерн кивнул.
– Я представляю человека, – продолжал Мейсон, – которого обвиняют в убийстве Альберта Тидгинса.
– И вы пытаетесь подставить меня вместо этого человека?
Мейсон стряхнул пепел и внимательно посмотрел на Маттерна.
– Точно, – кивнул он.
– Вы хотите свалить вину на невиновного?
– Одну минуту, Карл, – перебил его Мейсон, подняв руку. – Только не говорите о невиновности.
– Но я невиновен!
– Меня это не касается. Такие вопросы решают присяжные.
– Но у вас нет причин утверждать, что я убил Тидгинса.
– Откровенно говоря, Карл, я не верю, что вы убили его.
– Тогда почему вы обвиняете меня в этом?
– Я не обвиняю вас. Я просто говорю, что вы знали: он был мертв во вторник днем. Что вы скрыли его смерть, а себе устроили алиби. Но вы убедитесь, что жюри не столь милосердно, как я.
– Вы, должно быть, сошли с ума!
– Я готов поверить, что вы не убийца, но вы дьявольски хитро сыграли с «Вестерн проспектинг». Когда вы нашли Тидгинса мертвым, то поняли, что, если скрыть этот факт, вы сумеете много получить. Но вы не учли, Карл, что именно по этим фактам жюри признает вас виновным.
– Они не смогут, – торопливо сказал Маттерн.
– Смогут, Карл. Предположим, что у вас была причина полагать, что утром во вторник Тидгинс был в том злосчастном бунгало. Допустим, что вы явились к нему с портфелем, набитым почтой и документами, чтобы получить инструкции. И допустим, что вы нашли Тидгинса на постели мертвым. Вы спокойно выскользнули из дома. Вас никто не видел. Вы знали, что известие о смерти остановит сделку с акциями, и вы решили объявить о его смерти после полудня. Мой телефонный звонок дал вам вторую возможность для подтверждения того, что во вторник Тидгинс был жив. Я никогда не слышал голоса Тидгинса.
