— Они наймут лучших адвокатов, сами откажутся от показаний и наверняка позаботятся о железном алиби.
— Но если мы не арестуем их сегодня вечером, то рискуем, что не задержим их никогда.
— Я беру на себя Корбейль, — сказал Буффе.
Мегрэ не мог протестовать, даже если бы хотел. Пригородный сектор не принадлежал ему, он был в сфере службы общественной безопасности.
Судебный следователь спросил:
— Вы думаете, они могут стрелять?
— Если у них будет такая возможность, они наверняка ею воспользуются, но мы постараемся не допустить этого.
Несколько минут спустя Мегрэ вместе с тучным плечистым комиссаром с улицы Соссэ оказались в ином мире: достаточно было просто пройти коридор, отделяющий Дворец правосудия от следственного отдела уголовной полиции. Тут уже царило оживление, как перед важной битвой.
— Стоило бы перед тем, как атаковать виллу в Корбейле, разузнать, звонил ли он сегодня в половине десятого…
— Верно. Лучше, однако, быть там раньше, чтобы все подготовить.
На темном холодном дворе уже стояла с включенным двигателем машина с рацией, а большой грузовик был полон ожидавших полицейских. Комиссар полиции из шестнадцатого района должен был находиться со своими людьми поблизости от Версальских ворот.
В кафе «У друзей» посетители беседовали о своих делах; некоторые играли в карты, и никто не обращал внимания на невзрачного инспектора Николя, погруженного в чтение газеты.
В определенный момент инспектор встал, подошел к телефону и лаконично сообщил:
— Все в порядке.
Это значило, что трое людей находятся здесь, так же как и вчера, а Рене Люссак регулярно посматривает на часы, чтобы не опоздать со звонком в Корбейль.
А там, вокруг виллы, два окна которой на первом этаже были освещены, стояли укрытые в зарослях наблюдатели, замерев над покрытыми льдом лужами.
Телефонная станция, заранее предупрежденная, ждала соответствующего соединения. Инспектор был готов записать предстоящий разговор на магнитофонную ленту. В половине десятого он сообщил:
— Люссак из телефонной будки позвонил в Корбейль. Трубку подняла Розалия.
— Ну, и как там? — спросил Люссак.
— Хорошо, ничего нового.
— Жюлю не терпится.
— А что такое?
— Он хочет уехать.
— Подожди у телефона.
Она положила трубку и через некоторое время вернулась.
— Он говорит, что надо еще подождать.
— Почему?
— Так надо — и все!
— Здесь уже обращают на нас внимание.
— Подожди еще минутку.
Она снова положила трубку. Вернувшись, добавила:
— До завтра. Завтра получишь сообщение. Буффе позвонил Мегрэ из Корбейля.
— Ну и что?
— Люссак позвонил им. Говорила с ним женщина. Советовалась с кем-то, кто находился в той же комнате. Сказал, что какому-то Жюлю, который наверняка принадлежит к их банде, не терпится.
— Едем туда?
— В четверть одиннадцатого.
Следовало организовать обе акции так, чтобы они произошли одновременно, и не допустить того, чтобы какой-то из пташек каким-то чудом удалось упорхнуть.
Мегрэ давал последние инструкции инспектору Жанвье.
— Если позвонит кто-то из Фонтеней-о-Роз, надо будет тотчас задержать жену Люссака и привезти ее сюда.
— А что с женой Резона?
— Пока ничего. Ее не трогать.
Мегрэ сел в машину с рацией, которая сейчас же отъехала
Немногочисленные прохожие на авеню де Версаль удивлялись, видя такое оживленное движение на обычно спокойной улице. Какие-то люди двигались у домов, вполголоса беседуя между собой, другие появлялись и исчезали в темноте, как по мановению волшебной палочки
Мегрэ находился в постоянном контакте с комиссаром полиции из шестнадцатого округа и вместе с ним обговаривал дальнейшие шаги.
И на этот раз на выбор были два варианта. Первый основывался на том, чтобы выждать момент, когда все три игрока, за которыми наблюдали издалека через окна кафе, выйдут и сядут в свои автомобили, стоявшие поблизости, так же, как и вчера. Это было бы самым простым выходом, но и самым рискованным. Когда эти люди окажутся на улице, они обретут свободу движений и, значит, смогут стрелять. Воспользовавшись замешательством, кто-нибудь из них может вскочить в машину, дать газ и исчезнуть.
— Есть ли в этом кафе второй выход?
— Вторые двери ведут во двор, окруженный высокой стеной, которую трудно было бы перескочить. Устройство засады потребовало бы какой-нибудь четверти часа, и посетители кафе не успели бы ничего заметить.
Полицейские в штатском, выглядевшие, как жители этого дома, укроются во дворе. Трое других, с лицами, как у любителей хорошего вина, войдут в кафе и усядутся за столиком поблизости от играющих в карты.
Мегрэ ежеминутно поглядывал на часы, как начальник генерального штаба
В четырнадцать минут одиннадцатого Мегрэ вошел в кафе «У друзей». Он был в темном пальто и в теплом шерстяном шарфе на шее, правую руку держал в кармане пальто.
Ему надо было пройти не более двух метров. Игравшие не успели даже подняться из-за столика. Он встал перед ними и сказал вполголоса:
— Не двигаться. Руки держать на столе. Вы окружены Секунду спустя к Мегрэ подошел инспектор Николя.
— Надень им наручники. Всем троим.
Один из игроков молниеносно вскочил, перевернув столик. Раздался звон разбиваемого стекла. Но два инспектора задержали его у выхода.
Мегрэ обратился к остальным посетителям кафе:
— Прошу ничего не опасаться и сохранять спокойствие! Это обычная полицейская операция.
Четверть часа спустя все трое оказались в полицейской машине и были перевезены на набережную Орфевр.
Позвонили из Корбейля. В трубке раздался писклявый голос толстого Буффе.
— Мегрэ? Все кончено.
— Без хлопот?
— Не совсем. Дошло до стрельбы. Один из моих людей ранен в руку.
— А женщина?
— Бросилась на меня с ногтями. Все лицо мне исцарапала. Приезжаю с ними через четверть часа. Телефон не умолкал.
— Так точно, господин прокурор. Мы задержали уже всех. Нет, я еще никого не допрашивал. Поместил каждого от дельно и жду тех двоих из Корбейля, которых должен привезти Буффе.
— Советую быть острожным. Мы должны помнить, что они будут жаловаться, что полиция обращалась с ними жестоко.
— Так точно, господин прокурор…
У Мегрэ не было намерения допрашивать их сразу. Пусть пока обмякнут.
Он ждал жену Люссака.
Ее привезли только в одиннадцать вечера, поскольку инспектор застал ее спящей и должен был дать немного времени, чтобы она могла привести себя в порядок и одеться.
Это была маленькая, худенькая брюнетка, довольно красивая, лет двадцати пяти, очень бледная. Губы ее были плотно сжаты. Она не притворялась «оскорбленной невинностью».
Мегрэ попросил ее сесть к столу напротив себя. Жанвье с блокнотом в руках вел протокол.
— Вашего мужа зовут Рене Люссак, и он работает торговым представителем?
— Да.
— Ему тридцать один год. Давно вы женаты?
— Четыре года.
— Ваша девичья фамилия?
— Жаклина Боде.
— Родилась в Париже?
— В Орлеане. Я приехала в Париж к тетке, когда мне было шестнадцать лет.
— Чем занимается ваша тетка?
— Она акушерка. Живет на улице Нотр-Дам-де-Лорет.
— Где вы познакомились с Рене Люссаком?
— В фирме, где я работала продавщицей.
— Что это была за фирма?
— Магазин музыкальных инструментов и грампластинок… Где он, господин комиссар? Скажите, что с ним случилось? С тех пор, как Жо…
— Вы говорите о Жозефе Резоне?
— Да. Жозеф и его жена самые близкие наши друзья. Мы живем в одном доме.
— Мужчины часто уходили вместе?
— Бывало. Иногда. С тех пор, как Жозеф умер…
— Вы опасаетесь, как бы нечто подобное не произошло с вашим мужем?
— Где он?
— Здесь.
— Жив?
— Да.
— Ранен?
— Чуть-чуть не был ранен, но с ним ничего не случилось.
— Я могу с ним увидеться?
— Не сейчас.
— Почему?
Он усмехнулся с горечью.
— Какая я глупая, что задаю вам подобные вопросы! Я догадалась, что вы хотите узнать и почему меня допрашиваете. Вы думаете, что женщина быстрее проболтается, чем мужчина, правда?
— Фернан арестован.
— Кто это Фернан?
— Вы действительно не знаете?
Она посмотрела ему прямо в глаза.
— Правда. Мой муле никогда не упоминал этого имени. Я знаю только, что существовал кто-то, кто отдавал им приказы.
Она вытащила из сумочки носовой платок, но, пожалуй, только для вида, глаза у нее были сухими.
— Я давно боялась за него. Умоляла, чтобы он не имел ничего общего с такими типами. У него неплохая работа зарабатывает, правда, не так много, но нам как-то хватало. Мы бывали так счастливы Что мне еще было надо? Пока он не встретился с тем человеком…
— Когда это произошло?
— Где-то полгода назад… Зимой… Нет, в конце лета… Хорошо, что все это наконец кончилось, я не будут так дрожать за него…
Она была усталой, немного растерянной и с трудом приводила мысли в порядок.
