«Она действительно некрасива», — подумал Мегрэ. Был бы он так же суров с нею, если бы она была красивой женщиной?
— Поставьте чемоданчик и садитесь.
Все было приготовлено. Лапуэнт сидел за столом, готовый стенографировать.
— Кажется, уже девять, правда? Я не пошла к клиентке, у которой должна была быть в восемь. Вторая уже ждет меня. Из-за вас я теряю в заработке.
Вчера — он знал об этом из рапорта инспекторов — она вернулась домой сразу после мессы и больше не выходила. Свет в комнате горел до поздней ночи. Никто к ней не приходил. Она одна провела эти часы ожидания. Может быть, поэтому была сегодня такая бледная и подавленная.
Мегрэ поднял трубку.
— Пожалуйста, проверьте, пришел ли судья Либо? Он слышал звонок телефона, раздавшийся в тишине.
Мегрэ закурил трубку и сказал Анжеле Луге:
— Вы можете закурить.
— Очень мило с вашей стороны. Последняя папироса приговоренного, да?
— Сейчас самое время перейти к сути дела. Возможно, я задам вам вопросы, которые уже задавал, но, надеюсь, в последний раз.
Можно было подумать, что погода участвовала в этой беседе, создавая угрюмое и мрачное настроение — после двух прекрасных солнечных недель небо покрылось тучами, и Париж тонул в мелком дожде.
— Вы знали о каких-либо врагах вашей тетки?
— Нет.
Она была спокойная и понурая, как погода. На лице не было никакого выражения.
— А о друзьях?
— Тоже нет. Я не знаю никого из ее друзей.
— Вы были единственным человеком, которого она принимала в своей квартире на набережной Межесери?
— Насколько я знаю, да.
— Вы с нею договаривались о встрече?
— У тетки не было телефона. Я хотела провести, но она отказалась.
— Почему вы к ней приходили?
— Я была единственной ее родственницей. Как обычно, на ней был черный костюм, и она выглядела одетой в траур.
— Вы знали, когда ее можно застать дома?
— Да.
— Вы знали, как она проводит свой день?
— Всегда одинаково.
— С утра шла за покупками, верно?
— Да.
— После обеда, насколько я помню, немного дремала в кресле.
Она кивнула.
— Позже, если была хорошая погода, она шла в парк Тюильри и сидела там на скамейке.
— Обо всем этом мы уже говорили.
— У меня есть причины, чтобы повторить все это. Вы ее не любили?
— Нет.
— Вы все время помнили о тех жалких ста франках, которые она дала вам, когда вы, будучи беременной, просили ее
— Такие вещи не забываются.
— Но, несмотря на это, вы к ней приходили. Сколько раз в месяц?
— Раз, иногда два.
— Всегда в одно и то же время?
— Почти всегда. Работу я кончаю в шесть.
— Она просила вас садиться?
— Я не ждала, пока она попросит. В конце концов это была моя тетка.
— И вы были единственной ее наследницей?
— Да.
— Вы об этом думали?
— Я говорила себе, что это обеспечит мою старость. Профессия массажистки более тяжела, чем кажется, и требует физических сил. Через несколько лет я буду слишком стара.
— В то же время вы занимали у нее деньги?
— Время от времени. Люди моей профессии не всегда могут зарабатывать. Например, летом большая часть моих клиентов уезжает из Парижа, некоторые на два, три месяца.
— Вы ссорились с теткой?
— Никогда.
— Упрекали ее в скупости?
— Нет.
— Она знала, как вы к ней относитесь?
— Думаю, что да.
— Вы знали, что она не держит дома крупных сумм?
— Знала.
— Кто снял оттиск с замка?
— Не я.
— Значит, ваш любовник?
— Он никогда мне об этом не говорил.
— Но показал вам сделанный ключ?
— У меня никогда не было ключа.
— Вы уже начинаете лгать. У вас был ключ не только от квартиры, но и от каморки дяди Антуана, в конце коридора. Она молчала, как виноватый и упрямый ребенок.
— У меня есть для вас неприятное сообщение, может быть, в связи с этим вы измените свои показания. Я встретился с ним в Тулоне. Вы, конечно, знали, зачем он туда поехал?
— Нет.
— Вы опять лжете. В нескольких километрах от города находится вилла некоего Пепито Джиованни. Это бывший преступник, который остепенился и занимается сейчас серьезными делами. Возможно, Марсель когда-то работал на него, но был лишь мелким винтиком в его машине. Марсель никогда не был настоящим гангстером, а только маленьким аферистом, попросту статистом.
Мегрэ заметил блеск бешенства в глазах женщины, но она не произнесла ни слова.
Мегрэ снова поднял трубку, и на этот раз его соединили с судебным следователем.
— Это Мегрэ. Могу я зайти на минутку?
— Я вас жду.
Мегрэ оставил свою посетительницу с Лапуэнтом и пошел к судебному следователю.
— Как продвигается следствие? — спросил тот его.
— Мне не хочется слитком спешить, но надеюсь, что сегодня его закончу. В субботу я был в Тулоне, там кое-что произошло, о чем я вам расскажу позлее. А пока мне нужен ордер на арест Анжелы Луте.
— Вы думаете, что она убила старую даму?
— Еще не знаю, но надеюсь, что скоро узнаю. Ну и посмотрим, придется ли воспользоваться этим ордером.
Когда Мегрэ вернулся в свой кабинет, двое находившихся там людей выглядели, как восковые фигуры.
Мегрэ подал Анжеле ордер на арест.
— Я полагаю, вы знаете, что это означает, и, понимаете, зачем я просил вас принести с собой чемоданчик с бельем. Она не ответила, не пошевелилась.
— Прежде всего, поговорим о Марселе. В Тулоне я встретил его в баре «Адмирал». Он хорошо знал некоего Боба, бармена. Он говорил вам о нем?
Она сухо ответила:
— Нет.
Но была сосредоточенна и с беспокойством ждала, что он скажет дальше.
— Такой маленький аферист, как Марсель, не идет прямо к человеку такого калибра, как Джиованни. Ему нужен был посредник, и эту роль выполнил Боб. Я не знаю, что он говорил Джиованни, Марсель хотел передать что-то важное, так как бывший шеф принял его уже на следующий день. Вы меня слушаете?
— Да.
— Вы поняли, что я говорю о револьвере?
— Я никогда не видела револьвера, о котором вы говорите. Я вам уже говорила и повторяю еще раз.
— И опять вы лжете. Джиованни так заинтересовался этим оружием, что оставил его у себя. Я пошел к нему вскоре после этого, и у нас состоялась очень интересная беседа. Я рассказал ему, откуда взялся этот револьвер, рассказал также о роли, которую сыграл Марсель в убийстве вашей тетки. Видите ли, когда какой-нибудь гангстер составит себе состояние и совершенно или частично отходит от прежних дел, он не любит впутываться в подобные аферы Джиованни отдавал себе отчет, что обладание этим оружием несет в себе серьезную опасность, и едва я от него вышел, он на своей яхте поплыл в море. Так что этот пресловутый револьвер вашего дяди лежит сейчас на глубине нескольких десятков метров. Мегрэ выбил трубку и снова набил ее табаком.
— Еще одно событие произошло в Тулоне после моего отъезда. Я узнал об этом по телефону от моего коллеги, который позвонил вчера утром, сразу же после нашей с вами беседы. Только повторите, пожалуйста, что вас уже ничего не связывает с Марселем и что вы его окончательно прогнали.
— Я хочу знать, что случилось.
— Марсель стал для них опасным. А в тех кругах знают, что только мертвые молчат.
Она внезапно застыла, и ее голос изменился.
— Он умер?
— Вас это не касается, правда?
— Что именно произошло?
— Ночью он получил пулю в лоб. Калибр тридцать восемь, употребляемый профессионалами. Вчера утром его нашли в старом порту.
— Это ловушка?
— Нет.
— Вы клянетесь жизнью своей жены?
— Клянусь.
Тогда слезы поползли у нее по щекам, и она открыла сумочку, ища носовой платок.
Мегрэ подошел к окну, чтобы дать ей прийти в себя. Дождь шел неустанно, и на улице были видны только лоснящиеся, мокрые зонтики. Он услышал, как она вытирала нос, а когда сел на свое место, она уже пудрилась.
— Как видите, дело кончилось ничем, не стоило убивать вашу тетку.
— Она всхлипнула, дрожащей рукой потянулась за пачкой сигарет и закурила.
— Остается установить, кто из вас, Марсель или вы, удушил старую даму.
Вопреки его ожиданиям, она ответила не сразу. Хотя теперь, когда ее любовник погиб, ей было легко защищаться.
— Следствие по его делу, конечно, прекращено. С вами дело иное.
— Почему вы меня ненавидите?
— Вовсе нет. Я стараюсь делать по-человечески то, что должен делать. Но вы с первого дня меня обманываете. Как же я в такой ситуации могу вести себя иначе?
— Вы знали, что я его любила?
— Я знаю, что вы и сейчас его любите, даже мертвого.
— Это правда.
— Зачем же вы инсценировали эту ссору и уход?
— Это была его идея. Он думал, что этим собьет вас со следа.
Она смотрела ему прямо в глаза и в первый раз не старалась выкручиваться или лгать.
— Вы знали, что он поехал в Тулон?
— Да.
— Вы давно знали о существовании этого револьвера?
