– Нет, она жила в «Монтелеоне», – ответил я.
– Как долго?
– Около недели.
– А потом?
– Вышла и больше не вернулась. Бесследно исчезла.
– И не взяла свои вещи? – спросил Хейл.
– Нет.
– Всего одну неделю! – воскликнул он. – Не могу в это поверить.
– Мне требуется свидание с ванной, – решительно заявила Берта. – Ты ведь не завтракал, дружок?
– Нет, – ответил я.
– Выглядишь прямо как наказание божье!
– Извини.
– Ты не болен?
– Нет.
– Пойду и я в свою комнату, – сказал Хейл, – смахну с себя пыль и грязь. Надеюсь, смогу побриться получше, чем сегодня рано утром в поезде. Увидимся через… когда?
– Через полчаса, – решила Берта.
Хейл кивнул и направился по коридору в свой номер.
Берта повернулась ко мне:
– Ты что-то скрываешь?
– Да.
– Почему?
– Хочу побольше вытянуть из Хейла, прежде чем расскажу ему все, о чем узнал.
– Почему?
– Не знаю. Просто у меня предчувствие, что так будет вернее.
– И что же ты скрываешь?
– Роберта Фенн жила в отеле «Монтелеоне». Она распорядилась, чтобы из магазина ей туда доставили платье, которое подгоняли по ее фигуре, и заплатила задаток в двадцать долларов. Следовало доплатить еще десять долларов. Платье доставили после ее исчезновения. В отеле его продержали примерно неделю, а затем отправили назад в магазин. Об этом есть запись в журнале отеля.
– Хорошо, – нетерпеливо возразила Берта, – но это ни о чем нам не говорит.
– Через три или четыре дня после того, как платье было возвращено, мисс Фенн позвонила в магазин и попросила отправить пакет на имя Эдны Катлер на Сент-Питер-стрит, которой оставит деньги, чтобы та могла оплатить заказ.
– Кто же эта Эдна Катлер? – спросила Берта.
– Роберта Фенн.
– Ты уверен?
– Абсолютно.
– Как ты выяснил это?
– Хозяйка квартиры опознала ее по фотографии.
– Но какого черта затеяла Роберта Фенн? – поинтересовалась озадаченно Берта.
– Понятия не имею, но за этим что-то кроется.
Я извлек свой бумажник, вынул частные объявления, которые вырезал из утренней газеты, и передал их Берте.
– Что это такое? – удивилась она.
– Частное объявление, которое повторяется изо дня в день в течение вот уже двух лет. Газета отказывается дать по этому поводу какую-либо информацию.
– Прочти мне его, – распорядилась Берта, – я оставила очки в сумке.
Я прочел объявление:
«Роб Ф. Пожалуйста, свяжись со мной. Я не переставал любить тебя ни на одну минуту с тех пор, как ты ушла. Вернись, дорогая!
П.Н.»
– Повторяется в течение двух лет! – воскликнула Берта.
– Да.
– Ты думаешь, что «Роб Ф.» может означать Роберта Фенн?
– Возможно.
– Мы расскажем все это Хейлу?
– Не сейчас. Пусть сначала поведает нам обо всем, что известно ему.
– И ты даже не намекнешь Хейлу об этом объявлении в газете?
– Пока нет. Ты выудила у него чек?
Глаза Берты возмущенно вспыхнули.
– Что, черт побери, ты о себе воображаешь? Я, по-твоему, совсем бестолковая? Конечно же, я получила от него чек.
– Хорошо, – примирительно сказал я. – Давай все-таки сначала выясним, что знает он, а о том, что известно нам, расскажем ему позже.
– А что с квартирой? Можно туда войти и осмотреть ее?
– Да.
– Не вызывая подозрений?
– Да. Я провел там эту ночь.
– Ты?
– Да.
– Как тебе это удалось?
– Я снял ее на неделю.
Лицо Берты потемнело.
– Боже мой! Ты, похоже, возомнил, что агентство утопает в деньгах! Стоит мне отвернуться, как начинаешь транжирить! Вполне можно было войти туда, сказав хозяйке, что мы собираемся снять эту квартиру!
– Знаю, – прервал ее я, – но мне хотелось все тщательно там обыскать, посмотреть, не оставила ли Роберта Фенн чего-нибудь, что могло бы послужить ключом к разгадке.
– Ну и как, нашел?
– Нет, ничего.
Берта сердито фыркнула:
– Лучше бы ты провел ночь здесь! Ладно, убирайся к черту! Дай бедняжке Берте привести себя в порядок. Да, а где мы будем завтракать?
– Я покажу тебе одно замечательное местечко. Ты когда-нибудь пробовала вафли с орехами?
– Что?
– Вафли с ореховой начинкой?
– Господи боже мой, конечно нет! Я ем орехи в виде орехов, а вафли – как вафли! И я собираюсь выписаться из этого отеля и отправиться жить в ту квартиру. Нечего попусту сорить деньгами. Когда дело доходит до денежных дел, ты…
Я выскользнул в коридор. Захлопнувшаяся дверь отрезала заключительную часть ее фразы.
Хейл отодвинул тарелку, освобождая место перед собой на столе.
– Я улетаю в Нью-Йорк самолетом десять тридцать, – сказал он, – поэтому мне придется рассказывать, пока миссис Кул будет доедать вафли. Не возражаете, миссис Кул?
– Давайте начинайте, – ответила Берта, причем слова удалось разобрать не сразу, так как рот ее был набит второй порцией ореховых вафель.
Адвокат взял свой портфель, пристроил его на коленях и откинул крышку, чтобы было удобнее по ходу дела извлекать его содержимое.
– Роберте Фенн в 1939 году было двадцать три года. Значит, сейчас ей приблизительно двадцать шесть. Я захватил еще несколько фотографий. Думаю, прежние миссис Кул отправила вам, Лэм, авиапочтой.
– Да, я их получил.
– Ну тогда вот еще. Она сфотографирована в различных позах.
Он запустил руку в портфель, извлек конверт и вручил его мне.
– Здесь есть и более подробное описание ее внешности: рост – пять футов и четыре дюйма, вес – сто десять, волосы – темные, глаза – карие, фигура – прекрасная, зубы – ровные, кожа – оливкового цвета, очень гладкая.
Берта Кул поймала взгляд цветной официантки и подозвала ее.
– Я хочу еще одну порцию вафель с ореховой начинкой.
– Ты что, пытаешься подогнать себя под размер платьев, которые выбросила в прошлом году? – поинтересовался я.
– Заткнись! Я думаю… – взвилась было Берта, но тут же вспомнила о денежном клиенте и обуздала свой темперамент. – Я плотно ем только один раз в день, – объяснила она, обращаясь к Хейлу с неким подобием то ли улыбки, то ли усмешки. – Обычно в обед, но если я съедаю сытный завтрак, то обед у меня бывает легким. Получается одно и то же.
Хейл оценивающе ее оглядел.
– У вас совершенно нормальный вес для здоровой женщины, – сказал он. – Вы крепко сбитая и энергичная. Просто удивительно, до чего энергичная!
– Ну хорошо. Продолжайте, пожалуйста, и прошу извинить за то, что мы вас прервали. – Она бросила на меня выразительный взгляд и добавила: – Кстати, я не выбрасывала прошлогодних платьев. Они хранятся в моем шкафу из кедрового дерева.
– Ну что же, – вернулся к прерванному рассказу Хейл. – Пойдем дальше. Итак, Роберте Фенн было двадцать три года, когда она исчезла. Она работала в Нью-Йорке, в агентстве, моделью. Позировала для рекламных объявлений. Ей никогда не приходилось иметь дело с широко рекламируемыми товарами, но у нее были великолепные ноги, поэтому ее часто снимали для рекламы чулок, иногда купальных костюмов и белья. Просто невозможно поверить, что молодая женщина, так много снимавшаяся для рекламы, могла бесследно исчезнуть!
– Люди не смотрят на лица моделей, рекламирующих белье, – заметила Берта.
– Исчезла Фенн по собственной воле, – продолжил Хейл, – но мы теряемся в догадках, что послужило поводом. Ни один из ее друзей не может пролить на это свет. Ни врагов, ни финансовых затруднений – никакой причины, из-за которой человек может так внезапно исчезнуть. Я имею в виду, никакой особой причины.
– А любовная история? – спросил я.
– Вряд ли. Эта молодая женщина была очень независима и весьма скрытна во всем, что касалось ее личной жизни. Как утверждают ее друзья, если она отправлялась куда-нибудь с мужчиной, то всегда расплачивалась по-немецки, чтобы не чувствовать себя обязанной.
– Ну, такая независимость чрезмерна! – заявила Берта.
– А зачем Роберта Фенн понадобилась вам теперь? Три года ее исчезновение никого не волновало, а сейчас все бросились ее разыскивать, нанимают детективов, посылают их в Новый Орлеан, летают по стране…
Адвокат кивнул и улыбнулся. Передо мной сверкнули два ряда ровных зубов.
– Очень проницательный молодой человек, – сказал он, обращаясь к Берте. – Право, очень сообразительный! Обратите внимание – он нажимает ключевую кнопку всего этого дела!
Официантка подала Берте тарелку с вафлями. Берта положила на них два кусочка масла.
– В кувшинчике растопленное масло, мадам, – заметила девушка.
Берта опрокинула содержимое кувшинчика на вафлю, сверху полила ее сиропом и распорядилась:
– Принесите еще один кофейник черного кофе и наполните молочник сливками. – И, повернувшись к Хейлу, произнесла: – Я говорила вам, что он башковитый малый!
Хейл вновь кивнул:
– Я очень доволен, что обратился именно в ваше агентство. Уверен, вы справитесь.
Я решил вмешаться:
– Не хочу выглядеть назойливым, мистер Хейл, но…
