Его уверенность оправдалась. Дверь открылась, и в проеме возник смуглолицый субъект с золотыми серьгами в ушах.
– Добрый вечер, – поздоровался седоволосый. – Ваш хозяин здесь?
– Хозяин здесь, но он не принимает посетителей по ночам, – последовал ворчливый ответ.
– Думаю, меня примет. Скажите ему, что пришел его друг, маркиз.
Слуга распахнул дверь, позволяя визитеру войти.
Человек, назвавшийся маркизом, говоря, прикрывал лицо ладонью. Когда слуга вернулся с сообщением, что мсье Папополус будет счастлив принять посетителя, в облике последнего произошло существенное изменение. Очевидно, слуга не отличался наблюдательностью или был отлично вышколен, так как не показал удивления при виде черной атласной маски на лице визитера. Подойдя к двери в конце коридора, он открыл ее и с почтением доложил:
– Мсье маркиз.
Антиквар, поднявшийся навстречу странному гостю, выглядел весьма импозантно. В Деметриусе Папополусе ощущалось что-то древнее и патриархальное. У него был высокий куполообразный лоб и красивая седая борода. Всем своим благостным обликом он напоминал священнослужителя.
– Мой дорогой друг! – приветствовал антиквар гостя по-французски мелодичным, елейным голосом.
– Должен извиниться за поздний визит, – начал посетитель.
– Вовсе нет, – возразил Папополус. – Ночь – весьма интересное время. Возможно, вечер у вас был тоже интересный?
– Не у меня лично, – ответил маркиз.
– Не у вас лично, – повторил старик. – Да-да, конечно. Есть новости, а?
И искоса, отнюдь не благожелательно, глянул на собеседника.
– Новостей нет. Попытка потерпела неудачу. Впрочем, иного я и не ожидал.
– Вы правы, – кивнул Папополус. – Это было слишком грубо… – и взмахнул рукой, выражая свое крайнее отвращение к грубости в любой форме.
Надо признать, что ни в самом антикваре, ни в товарах, с которыми он имел дело, не было ничего грубого. Он был хорошо известен при большинстве европейских дворов, и короли дружески обращались к нему по имени – Деметриус. Репутация в высшей степени осмотрительного человека вкупе с благородной внешностью помогла ему осуществлять весьма сомнительные сделки.
– Лобовая атака… – Папополус покачал головой. – Иногда это срабатывает, но очень редко.
Седовласый пожал плечами:
– Это экономит время, а неудача не стоит ничего – или почти ничего. Другой план сработает непременно.
Антиквар внимательно посмотрел на него:
– Я полагаюсь на вашу… э-э… репутацию.
Маркиз улыбнулся:
– Думаю, ваше доверие не будет обмануто.
– У вас уникальные возможности, – не без зависти заметил старик.
– Я сам их создаю, – отозвался посетитель. Он встал, взял плащ, небрежно брошенный на спинку стула, и добавил: – Буду информировать вас, мсье Папополус, через обычные каналы, но в ваших приготовлениях не должно быть никаких заминок.
– В моих приготовлениях заминок не бывает, – оскорбленно заявил тот.
Мужчина в маске улыбнулся и, не прощаясь, вышел из комнаты, закрыв за собою дверь.
Несколько секунд хозяин магазина задумчиво поглаживал белоснежную бороду, потом направился к другой двери, открывающейся внутрь. Когда он повернул ручку, молодая женщина, которая стояла прижав ухо к замочной скважине, буквально влетела в комнату. Папополус не проявил ни удивления, ни беспокойства. Очевидно, это было для него вполне естественным.
– Ну, Зия? – сказал он.
– Я не слышала, как он ушел, – объяснила Зия – красивая, стройная девушка с темными блестящими глазами, настолько похожая на Деметриуса Папополуса, что в них без труда можно было опознать отца и дочь. И недовольно добавила: – Жаль, что нельзя одновременно подсматривать и подслушивать через замочную скважину.
– Мне это тоже нередко досаждало, – с величавой простотой отозвался антиквар.
– Так это и был маркиз? – поинтересовалась Зия. – Он всегда носит маску, папа?
– Всегда.
Последовала пауза.
– Полагаю, это рубины? – спросила дочь.
Отец кивнул.
– Что ты о нем думаешь, малышка? – осведомился он с веселым блеском в черных, похожих на бусины глазах.
– О маркизе?
– Да.
– Я думаю, – медленно ответила Зия, – что редко встретишь англичанина, так хорошо говорящего по-французски.
– Ах вот оно что! – протянул Папополус, как обычно не высказывая своего мнения, но глядя на дочь с одобрением.
– Еще я думаю, – продолжила она, – что у него голова странной формы.
– Чересчур массивная, – согласился отец. – Но парик всегда создает такое впечатление.
Посмотрев друг на друга, оба улыбнулись.
Руфус ван Олдин прошел через вращающиеся двери «Савоя» и направился к регистрационному столу. Дежурный клерк приветствовал его с почтительной улыбкой:
– Рад видеть вас снова, мистер ван Олдин.
Американский миллионер небрежно кивнул в ответ.
– Все в порядке? – осведомился он.
– Да, сэр. Майор Найтон наверху, в ваших апартаментах.
Ван Олдин снова кивнул.
– Есть какая-нибудь почта?
– Все отправили наверх, мистер ван Олдин. О, подождите минуту! – Клерк извлек из ящика письмо и пояснил: – Только что прибыло.
Руфус ван Олдин взял письмо, и при виде изящного женского почерка его лицо внезапно изменилось – резкие черты смягчились, а жесткая складка рта расслабилась. Миллионер сразу стал другим человеком. С письмом в руке и улыбкой на губах он направился к лифту.
За письменным столом в гостиной его апартаментов сидел молодой человек, сортируя корреспонденцию с проворством, которое дается только долгой практикой. При виде ван Олдина он быстро поднялся.
– Здравствуйте, Найтон!
– Рад вас видеть, сэр. Хорошо провели время?
– Как сказать… – неопределенно отозвался миллионер. – В наши дни Париж стал довольно захудалым городом. Тем не менее я получил то, зачем туда ездил, – и он довольно мрачно улыбнулся.
– Вы всегда получаете то, что вам нужно, – рассмеялся секретарь.
– Верно, – согласился ван Олдин небрежным тоном, словно признавая широко известный факт. Сбросив тяжелое пальто, он подошел к столу. – Что-нибудь спешное?
– Не думаю, сэр. В основном ничего особенного. Правда, я еще не все разобрал.
Ван Олдин молча кивнул. Он редко выражал одобрение или недовольство. Его методы общения с наемными служащими были просты – он давал им испытательный срок и быстро увольнял оказавшихся недостаточно расторопными. Людей ван Олдин подбирал весьма нетрадиционным способом. Так с Найтоном он познакомился на швейцарском курорте два месяца тому назад. Парень ему приглянулся, он навел справки о его военном прошлом и нашел в нем объяснение легкой хромоты отставного майора. Найтон не скрывал, что ищет работу, и, смущаясь, спросил у миллионера, не знает ли тот о каком-нибудь вакантном месте. Ван Олдин с усмешкой припомнил, как был ошарашен молодой человек, когда он предложил ему пост своего секретаря.
– Но… но у меня нет никакого опыта в бизнесе, – запинаясь, произнес Найтон.
– Это не имеет значения, – ответил ван Олдин. – Бизнесом у меня уже занимаются три секретаря. Но я собираюсь в Англию на следующие полгода, и мне нужен англичанин, который… ну, знает все ходы и выходы и мог бы, так сказать, ввести меня в общество.
До сих пор у ван Олдина не было оснований раскаиваться в своем выборе. Найтон оказался смышленым и находчивым, обладая притом необходимым обаянием.
Секретарь указал на три-четыре письма, лежащие сверху.
– Возможно, вам стоит взглянуть на них, сэр, – предложил он. – Верхнее касается соглашения с Колтоном.
Но Руфус ван Олдин протестующе поднял руку.
– Сегодня я не стану этим заниматься, – заявил он. – Письма могут подождать до утра. Кроме этого. – Миллионер посмотрел на письмо, которое держал в руке, и на его губах вновь мелькнула странная улыбка.
– От миссис Кеттеринг? – понимающе осведомился Ричард Найтон. – Она звонила вчера и сегодня. Кажется, ей очень нужно вас повидать.
– Вот как?
Улыбка исчезла с лица миллионера. Он вскрыл конверт и вынул сложенный лист бумаги. Во время чтения письма его лицо постепенно мрачнело, губы плотно сжались, а брови сдвинулись – эти зловещие признаки хорошо знали на Уолл-стрит. Найтон, тактично отвернувшись, продолжал разбирать письма. Пробормотав ругательство, ван Олдин стукнул кулаком по столу.
– Я не стану этого терпеть! – буркнул он себе под нос. – Бедная девочка, хорошо, что старик отец в состоянии ее защитить.
Несколько минут миллионер, нахмурившись, мерил шагами комнату. Найтон все еще возился с корреспонденцией. Внезапно ван Олдин остановился и поднял со стула пальто.
– Вы опять уходите, сэр?
– Да. Хочу повидаться с дочерью.
– А если позвонят от Колтона?..
– Пошлите их к черту! – рявкнул миллионер.
– Хорошо, – бесстрастно ответил секретарь.
Надев пальто и нахлобучив шляпу, ван Олдин направился к двери, но задержался, уже взявшись за ручку.
