— Давайте уточним эти приливы и отливы, шериф, — заметил Мейсон. — Вот карта, показывающая колебания уровня воды. Согласно ей, прилив десятого числа по существу начался рано утром одиннадцатого, в час пятнадцать ночи.
— Точно так.
— Следующий же прилив был днем одиннадцатого, в два часа тридцать две минуты.
— Да, это так, сэр.
— А вы обнаружили яхту во время отлива?
— Уровень воды падал, но это еще не был отлив.
— И вы быстро переправили судно к причалу?
— Да.
— На этом все, — произнес Мейсон.
— Если Высокий Суд позволит, — заявил Хастингс, — я хотел бы вызвать другого свидетеля, Стилсона Келси. Этот человек настроен довольно враждебно, и я не могу поручиться за него, но мне хотелось бы, чтобы Высокий Суд услышал его показания, так как они необычайно важны.
— Хорошо, — объявил судья Хобарт. — Для дачи свидетельских показаний вызывается мистер Келси.
Келси разительно отличался внешним видом от того человека, которого Мейсон видел в квартире Евы Эймори. Теперь он был аккуратно подстрижен, в новом костюме, в новых ботинках и говорил с видом совершенно уверенного в себе человека.
— Ваше имя? — спросил его заместитель окружного прокурора.
— Стилсон Келси.
— Ваш род занятий?
— Отказываюсь отвечать на этот вопрос.
— На каком основании?
— На том, что ответ может повредить мне.
— Вы знакомы — или, точнее, были знакомы — с Уилмером Джилли?
— Да.
— Была ли у вас назначена встреча с ним на вечер десятого?
— Да, сэр.
— Что вы делали десятого числа этого месяца, мистер Келси? Нас интересует только этот день.
— У меня нет постоянного занятия.
— На что же вы живете?
Келси глубоко вздохнул и произнес:
— Я получаю денежные пожертвования от разных людей.
— Какова природа ваших занятий? Чем вызваны эти пожертвования?
— Шантажом.
— Вы договаривались с Уилмером Джилли относительно шантажа кого-нибудь из Бэнкрофтов?
— Протестую против этого вопроса, — перебил Мейсон. — Он не относится к данному делу.
— Напротив, — возразил Хастингс, — это имеет к делу прямое отношение и раскрывает мотив преступления. Келси — главный свидетель. Его показания очень важны. Мы временно отложили дело о вымогательстве, чтобы распутать убийство.
— Отклоняю протест защиты, — объявил судья Хобарт. — Суд желает разобраться во всем до конца. Свидетель, продолжайте.
— Отвечайте на вопрос, — сказал обвинитель Стилсону Келси.
— Джилли рассказал мне целую историю.
— Какую?
— Протестую. Это основано на слухах, — воскликнул Мейсон.
— Я хочу показать, что это составная часть рассматриваемого дела, — сказал Хастингс.
Судья Хобарт нахмурился.
— Эта история имеет какое-нибудь отношение к вашим деловым связям с Джилли? — спросил он Келси.
— Да, Ваша Честь.
— Тогда отвечайте на вопрос, — постановил судья Хобарт.
— Джилли подружился с одним человеком, — сказал Келси, — который жил вместе с ним в меблированных комнатах «Аякс-Делси».
— Хорошо. Продолжайте.
— Джилли мне сказал, что подружился с неким Ирвином Фордайсом, который все ему рассказал о своем прошлом. Фордайс по-дружески ему доверился, так как был уверен в его молчании.
— Услышав его историю, вы решили извлечь из этого выгоду?
— Да.
— Ваши действия были результатом совместной договоренности с Джилли?
— Да.
— В чем суть всей истории?
— Протестую, — вмешался Мейсон. — Это основано на слухах, несущественно и не относится к делу.
— Отклоняю протест. Я хочу знать всю подоплеку шантажа, — заявил судья Хобарт.
— Оказалось, — продолжал Келси, — что настоящее имя Фордайса было другим, что если бы стало известно, кто он на самом деле, и о его преступном прошлом, то свадьба между Розеной Эндрюс, членом семьи Бэнкрофтов, и Джетсоном Блэром, членом известной в обществе семьи Блэров, никогда не состоялась бы.
— Что вы тогда сделали?
— Джилли и я решили воспользоваться этой информацией и обратить ее в деньги.
— Что вы сделали?
— Какое-то время я присматривался к этим семьям и выяснил, что у Бэнкрофтов было достаточно много денег, а Блэры пользовались влиянием в обществе. Я пришел к выводу, что лучше шантажировать кого-нибудь из Бэнкрофтов.
— Какие суммы вы собирались у них потребовать?
— Полторы тысячи долларов по одному требованию и тысячу — по другому.
— И на этом вы хотели остановиться?
— Конечно, нет. Мы собирались до конца воспользоваться полученной информацией. Мы считали, что потребованных денег будет достаточно на какое-то время. Затем, по-нашему мнению, необходимо было выждать. Если бы Розена согласилась заплатить полторы тысячи долларов, а ее мать — тысячу, тогда мы подождали бы примерно неделю, а затем выдвинули бы Розене новое требование и продолжали бы оказывать на нее давление до тех пор, пока не почувствовали бы, что она на пределе. Такова была, по крайней мере, моя договоренность с Джилли.
— Хорошо. Что произошло?
— Мы написали письмо и положили его на переднее сиденье в автомобиле Розены. Мы не хотели посылать его по почте. У Джилли была печатная машинка, да и печатал он неплохо. Я же этого не умел. Так что Джилли отпечатал письмо. Он показал мне его и получил мое одобрение.
— Каковы были условия в этом письме?
— Розена должна была заплатить полторы тысячи долларов в соответствии с инструкциями, полученными от нас по телефону. Мы пригрозили, что в противном случае информация, позорящая ее семью, станет достоянием общественности.
— Это был пробный шар? — спросил Хастингс.
— Конечно. Затем Джилли вошел в контакт с обвиняемой, представил ей известную нам информацию, и она выложила ему тысячу долларов.
— Что затем произошло?
— Мы продолжали наблюдение, пока не убедились, что Розена получила наше письмо. Она села в машину, увидела его на переднем сиденье, прочитала его пару раз и затем уехала.
— Что было потом?
— Без моего ведома, — печально произнес Келси, — Джилли, очевидно, после того как я видел это письмо, переправил требование в нем на три тысячи долларов.
— Ничего не сказав вам?
— Да.
— Зачем он это сделал? — спросил Хастингс.
— Он, видимо, хотел получить лишние полторы тысячи. Видите ли, согласно разработанному нами плану, мы собирались на озере взять лодку — Бэнкрофты летом отдыхают на вилле у озера, а Джилли был хорошим пловцом. Я предложил взять напрокат лодку, как будто мы простые рыбаки; Джилли же должен был прихватить с собой снаряжение для подводного плавания. Мы собирались на лодке выйти на озеро. Я должен был ловить рыбу, а Джилли нырнуть, когда Розена Эндрюс в нужное время и в нужном месте бросит в воду кофейную банку. Джилли должен был подплыть к ней под водой, схватить ее и затем направиться к берегу, где его никто не заметил бы. Я же должен был повернуть лодку к берегу, как будто в поисках рыбы. Джилли должен был там забраться в лодку, переодеться, положить акваланг в корзину, а потом мы собирались ловить рыбу как ни в чем не бывало. Так что, если бы даже полиция была предупреждена заранее, никто не смог бы поймать нас.
— Что же произошло в действительности? — спросил Хастингс.
— Думаю, все это знают, — сказал Келси. — Мы приказали Розене положить деньги в банку — красную банку из-под кофе, но, к несчастью, оказалось две такие банки. В одной из них были деньги, а другая была пустой, которую, видимо, кто-то просто бросил в воду. И так случилось, что лыжница выловила банку с деньгами и передала ее полиции, а Джилли схватил пустую.
— Вы обсуждали это происшествие с ним?
— Увидев сообщение в газетах, я обвинил его в обмане.
— Что вы имеете в виду?
— Его стремление получить три тысячи вместо полутора, то есть присвоить себе полторы тысячи.
— Как он отреагировал на ваше обвинение?
— Он клялся, что ничего не исправлял в письме, что кто-то его обманул, а затем он обвинил в этом меня.
— Хорошо, что потом произошло?
— После того как мы узнали, что выловили не ту банку, Джилли позвонил Розене и сказал ей, что она не последовала данным ей инструкциям; она же обозвала его назойливым журналистом и бросила трубку. Тогда он позвонил ее матери, и она предложила ему приехать на пристань у яхт-клуба «Голубое небо», сказала, что отвезет его на яхту, заплатит там деньги, а затем незаметно высадит его где-нибудь на берегу. Она была уверена, что частные детективы занимаются этим делом, и поэтому хотела, чтобы все было в тайне.
— Когда он должен был встретиться с ней?
— В семь часов вечера на пристани у клуба.
— Вы не знаете, встретился он с ней или нет?
— Я просто говорю вам то, что слышал по телефону и что Джилли сам мне сказал, но я точно знаю, что Джилли отправился в клуб, и именно тогда я видел его в последний раз.
