— Обед… Обед! Я хотел тебя о чем-то спросить, но забыл, — признался Найджел, — ты хотел мне что-то сказать в связи с О’Браеном, но потом помешала эта история с Беллани…
Филипп Старлинг задумался, но все же вспомнил, о чем идет речь.
— Я думал о том, как О'Браен цитировал стихотворение… Он ошибся, указывая автора. Это ведь была драма Тернера. Мне показалось странным, когда я позднее понял его ошибку, что он допустил такой промах. Ведь он прекрасно знал литературу!
Найджел был разочарован. В данный момент его меньше всего интересовала литература. Он бросился искать Джорджию и нашел девушку в маленьком кабинете, где она писала письма. На ней была яркая красная юбка и кожаная куртка, а на плече, как всегда, уютно устроился попугай.
— Мне бы хотелось с вами поговорить, — сказал Найджел. — Почему бы нам не прогуляться!
Злобно посмотрев на молодого человека, попугай прокричал:
— Куча дерьма!
— Простите его, — сказала девушка. — Нестор долго вращался среди моряков. Сейчас я закончу письмо и отнесу попугая в клетку: он не любит дождя.
Вскоре она появилась в непромокаемом пальто, но шляпу не надела.
— Вы не боитесь промочить голову? — спросил ее Найджел, надевая шляпу.
— Я люблю, когда у меня мокрые волосы. К тому же дождик мелкий…
— Мне пришлось вас пригласить на прогулку, потому что мне необходимо вас расспросить о некоторых вещах, — признался детектив.
Она ничего не ответила. Молчание явно затянулось. Наконец он сказал:
— Я хотел бы, чтобы вы рассказали мне все, что знаете об О'Браене.
— Вы спрашиваете меня об этом как официальное лицо? — поинтересовалась девушка.
— Я не веду это дело, но обязан проинформировать полицию обо всем, что может ей помочь.
— Вы хотя бы честны, — сказала девушка, опустив глаза.
Найджел продолжил:
— На бумаге я изложил различные версии. В них вы наиболее подходящий кандидат, чтобы совершить оба убийства, но в действительности вы невиновны…
Замолкнув, он подумал о том, почему его сердце так забилось при этих словах.
Джорджия остановилась, начав ворошить ногой опавшую листву. Наконец она подняла глаза и, улыбнувшись, сказала:
— Хорошо. Я все расскажу. Что вас интересует?
— Как вы познакомились с О'Браеном? Что произошло потом? Что он когда-либо говорил о людях, которые здесь находятся? Это может оказаться важным. Да и для вас будет лучше, если вы откровенно облегчите вашу душу, — добавил он с неожиданной теплотой.
— Мы познакомились в прошлом году в результате экспедиции в Ливийскую пустыню. Кроме меня, участие в ней принимал лейтенант Галтон и мой родственник Генри Льюис. Это была его первая экспедиция. Он был приятный, впечатлительный и покладистый парень. Нам необходимо было отыскать оазис Церцура, который пока не найден, как и легендарная Атлантида. У нас были две машины с запасами горючего, воды и пищи на два месяца. Казалось, что мы принимаем участие в обычной увеселительной прогулке. Но это не так. Мы попали в песчаную бурю, которая многим действует на нервы. Генри стал заговариваться. Потом он вскочил в машину и попытался удрать. Лейтенант сделал попытку его догнать, но Генри выстрелил ему в живот. Потом с безумным смехом он стал стрелять по канистрам с бензином и питьевой водой, находившимся в другой машине. Мне пришлось его пристрелить. Ему повезло: я попала прямо в сердце, а лейтенант мучился еще три дня, — тихо сказала Джорджия.
Найджелу захотелось сказать ей что-нибудь ободряющее, но он не нашел нужных слов.
— Мне пришлось изменить маршрут. Ведь необходимо было самолетом доставить лейтенанта в госпиталь, а караван должен был явиться за нами только через несколько дней. Я поехала в Вади Хаву, но воды было мало, а дорога была сложная. Лейтенант Галтон умолял меня его бросить, но я отказалась. Через день его не стало… Я с трудом вырыла могилу, чтобы его похоронить.
Воды и бензина осталось мало. Наконец все кончилось. Я решила продолжить путь пешком, но повредила ногу. К тому же я понимала, что разумнее оставаться у машины. Я поползла к ней и пролежала у нее два дня. Хотела уже покончить с собой. Я всегда беру для этого с собой в экспедицию синильную кислоту, но что-то меня удерживало. Переносить жажду уже не было сил. Внезапно я услышала гул самолета. Я стала делать знаки и поняла, что пилот меня заметил. По моим подсчетам, он мог вернуться сюда со всем необходимым часов через десять. Я твердо решила потерпеть, дождаться его возвращения, но он совершил посадку, на которую никто бы не отважился. Увидев, что мои силы на исходе, Фергус принес воды из самолета, а потом стал чайной ложкой вливать в меня коньяк. При этом он развлекал меня какой-то непристойной историей о старой даме. Я заснула, а когда проснулась, он уже копошился у машины. Затем он угостил меня завтраком и рассказал, как ему удалось меня найти. Потом стал меня расспрашивать о моей семье. Я жила с Эдвардом, моим братом. Фергус попросил меня рассказать о нем подробнее, поскольку понял, как я к нему привязана. Эдвард перед войной проводил лето в Ирландии. У нас были там родственники. Болтая об этом с Фергусом, я задала ему глупый вопрос, не бывал ли он в этих местах. Можно подумать, что Ирландия — маленькая деревня! Он спросил, о каком месте идет речь. Я уточнила: о Мейнард-хаузе в графстве Вексфорд. О'Браен ответил, что плохо знает эти места.
Помню, он заявил, что я буду чувствовать себя очень одинокой, когда мой брат женится. Я сообщила ему, что Эдвард заядлый холостяк. Правда, он был однажды в кого-то безнадежно влюблен в Ирландии, но девушка не ответила на его чувство. Фергус заинтересовался этим вопросом, но я ничего об этом больше не знала.
Он заявил, что хотел бы познакомиться с моим братом. Я ответила на это, что с удовольствием удовлетворю его желание, когда мы выберемся из пустыни.
Он многое сообщил мне тогда о себе, но его рассказы были настолько фантастичны, что я вначале приняла его за второго Мюнхгаузена. И все же, когда я заинтересовалась его жизнью до войны, то ничего не добилась. Он сказал, что не знал своих родителей, работал в сельской местности, но больше на эту тему не распространялся.
Через пару дней он отремонтировал самолет, который пострадал при посадке. Мы полетели в Каир, но поломка оказалась более серьезной, чем он предполагал. При посадке самолет врезался брюхом во взлетную площадку. Мы оба попали в больницу.
— Благодарю вас за этот рассказ, — искренне сказал Найджел.
— Чепуха! — шутливо ответила девушка. Потом ее лицо стало серьезным. — Я впервые об этом рассказываю, — призналась она. — Мне даже стало как-то легче на душе от этих воспоминаний.
— Меня обеспокоило лишь одно: ваше упоминание о синильной кислоте.
— Но почему?
— Получилось странное совпадение. Нот-Сломен погиб именно от этого.
Выражение лица Джорджии сразу же изменилось. Найджелу показалось, что оно как-то потускнело.
— Где вы храните яд, если не находитесь в экспедиции?
— Дома под замком или просто ее выливаю.
— У вас и сейчас она есть в квартире?
Помешкав немного, девушка ответила:
— Полагаю, должна быть.
— Я не в восторге от того, что задаю вам такие вопросы, но этот яд можно получить только по рецепту врача. Очевидно, вы его там и добыли. Полиция это узнает. Советую вам все ей сообщить, не дожидаясь, когда она начнет вас допрашивать.
— На это я не пойду! — воскликнула она.
— Почему?
— Последний раз мне дал яд знакомый аптекарь без рецепта. Я не могу его подводить.
— Многие знали о том, что у вас есть синильная кислота?
— Только мои друзья! Но никто не знает, где я ее храню.
Найджел понял, что не стоит больше играть роль инквизитора перед испуганной девушкой. И все же он сказал:
— Ваш рассказ убедил меня в том, что вы способны убить человека, как это случилось с вашим родственником. Нот-Сломен умер именно от яда, который у вас имеется, но я не верю, что вы убили его и О'Браена.
Джорджия с благодарностью ему улыбнулась, но видно было, что что-то еще ее тревожит.
— Когда началась связь Люси и О'Браена?
— В начале года, когда мы вернулись из Каира. Он познакомился с нею у нас. Ведь она была приятельницей Эдварда.
— Но она не относится, к тем женщинам, которые ему нравятся!
— Но ведь она очень красивая женщина, которая нравится мужчинам. Мне казалось, что он просто хотел поразвлечься с нею. Духовное начало их не связывало. К тому же он был очень странным человеком. Иногда мне казалось, что я тоже мало значу для него. Казалось, он витал в каком-то другом мире. Он что-то скрывал…
— А что связывало его с Нот-Сломеном? Они такие разные люди!
— Нот-Сломен использовал Люси как рекламу для своего ресторана. Она не раз бывала с Эдвардом в этом ресторане и как-то сказала об этом Фергусу. Ему захотелось там побывать. Они несколько раз посетили это заведение, однако я была поражена, когда он пригласил Сломена к себе на Рождество.
