Мейсон отдал пять долларов, потом предъявил одну из своих визитных карточек.
— Я адвокат. Пытаюсь разузнать что у вас здесь случилось.
— Неужели?
— Меня интересует Фрэнк Стэнтон. Он останавливался у вас два дня назад.
— О, да-да. Вы уже второй, кто спрашивает о нем.
Мейсон улыбнулся и сказал:
— У мистера Стэнтона такой широкий круг интересов.
— А что такое? Он что-нибудь натворил? Он...
— Да ничего особенного, по-моему, — продолжал играть свою роль Мейсон. — Мне поручено передать ему кое-какие документы.
— О! — воскликнула Уэлчбург, но тут же в ее глазах мелькнуло подозрение.
— Развод?
Мейсон покачал головой.
— Я не вправе вдаваться в детали. Скажу лишь, что дело касается приобретения рудника и должно решиться буквально через два дня. Так что он обязан сделать свой выбор... Понимаете, будет несколько странно, если мистера Стэнтона не окажется на месте торгов.
— О, да! Я понимаю. Могу ли я помочь вам?.. Он остановился всего лишь на одну ночь, но у меня есть его адрес в Лос-Анджелесе.
— Дома его нет... впрочем, еще остаются два дня... хотя будет крайне неприятно, если он не объявится к этому времени. Что вы можете сказать о нем?
— Немного. Работает в горном бизнесе, как я поняла. С ним были два чемодана, довольно тяжелые... с такими-то образцами.
— Руды?
— Пожалуй, что да. У него был еще новый саквояж.
— Новый? — переспросил Мейсон.
— Совершенно верно. Обернут бумагой, кроме ручки, и, судя по тому, как он его легко поднял, пуст — не то что эти тяжелые чемоданы.
— Значит, их было два?
— Ну да.
— Понятно... интересно, он был один или с ним еще кто-то?..
— Нет-нет, он жил один. Это я точно помню. К нему только приходили гости. В половине двенадцатого мне позвонил мужчина из соседней кабины и сказал, что, хотя он не любит жаловаться, но у мистера Стэнтона разговаривают очень громко и мешают спать. Он просил утихомирить их.
— Громко разговаривали? Спорили?
— Пожалуй, нет. Скорее, наоборот. Они негромко переговаривались, но было довольно поздно, и, сами понимаете, когда хочется спать, любой тихий монотонный звук — капает, к примеру, из крана или что-нибудь такое — страшно нервирует.
— Понятно. Не скажете, в каком часу мистер Стэнтон уехал утром?
— Нет, не знаю, я иногда до двух-трех часов ночи на ногах и обычно просыпаюсь поздно. Кабины убирают горничные.
— У вас здесь очень уютно.
— Благодарю вас.
— Сколько у вас кабин?
— Пятьдесят две.
— Многовато. Трудно управляться?
— Спрашиваете!
— Проблем, наверное, хватает?
— Больше чем достаточно.
— Как реагировал мистер Стэнтон, когда вы позвонили ему и сказали, что он беспокоит соседей?
— Он ответил, что они как раз кончили обсуждать дела. Я выглянула за дверь и заметила у его кабины машину. Через несколько секунд она отъехала.
— Вы не запомнили марку?
— Нет. Обычная машина. Таких сейчас много. Точно не могу сказать. Вот муж с первого взгляда определяет марку, модель и год выпуска, а я совсем не разбираюсь.
— Стэнтон не заказывал междугородный разговор?
— Тут я ничем не могу помочь. Видите ли, мы не поощряем звонки отдыхающих из своих кабин, так как потом возникают трудности с оплатой счетов — для этого мы поставили в фойе два автомата. Но в принципе можно заказать междугородный разговор прямо из номера. Я иногда иду на это, когда знаю своих клиентов, а с незнакомыми стараюсь не связываться.
— Значит, мистер Стэнтон не заказывал междугородный разговор?
— При мне — нет. Да и счет не пришел.
— Но он мог заказать его через автомат?
— О, да.
— И его невозможно было проследить?
— Разумеется.
— Пожалуй, я воспользуюсь вашим автоматом, — сказал Мейсон, закончив расспрашивать хозяйку мотеля.
Он улыбнулся, прошел в телефонную будку, бросил в прорезь монету и попросил оператора соединить его с шерифом или с кем-нибудь из начальства. Когда трубку взял помощник шерифа, адвокат произнес:
— Это Мейсон. Я приехал для консультации с моим клиентом, миссис Давенпорт. Она находится у вас. Мне необходимо переговорить с ней.
— Вы... вы... Перри Мейсон?
— Да, собственной персоной.
Голос на другом конце провода вдруг прозвучал подчеркнуто вежливо:
— А где вы находитесь, мистер Мейсон?
— Я в мотеле Уилчбурга. Хочу взять такси и приехать к вам. Я должен видеть своего клиента.
— Хорошо, мистер Мейсон, ни о чем не беспокойтесь. Мы всегда оказываем высоким гостям радушный прием. Сейчас за вами придет машина. Оставайтесь на месте. Она прибудет через пять минут.
— Через пять минут? — удивился Мейсон.
— Может быть, даже раньше, — заверил помощник шерифа. — Сейчас прикину, как это лучше устроить. Не кладите трубку.
Молчание длилось секунду, затем все тот же голос произнес:
— Мы выслали за вами машину, мистер Мейсон, и очень ждем вас.
— В самом деле?
— Представьте! В связи с вашим посещением дома мистера Давенпорта, что в Парадизе? Что вы на это скажете?
— Ничего.
— Неужели? — послышалось недоверчиво в ответ.
— Послушайте, — продолжал Мейсон. — Я был в доме миссис Давенпорт, и если вы интересуетесь содержанием конверта, то предлагаю вам допросить Мабел Нордж, секретаря мистера Давенпорта. Между прочим, если вас это заинтересует — мистер Давенпорт останавливался здесь за день до своей смерти. Я имею в виду мотель Уилчбурга. Он зарегистрировался под именем Фрэнка Стэнтона.
— Вы уверены?
— В этом уверяют внешние данные; кроме того, совпадают номерные знаки.
— Почему вы предоставляете нам эту информацию? — с любопытством спросил помощник шерифа.
— О, боже! — удивленно воскликнул Мейсон. — А разве у меня есть какие-либо причины для ее сокрытия?
— Нет, думаю, что нет. Мы Считаем, вам крайне невыгодно делиться с нами этой информацией.
— Откуда такое отношение? А... вот и машина с красным фонарем заворачивает сюда. Надо думать, что за мной. Довольно скоро.
— Стараемся, мистер Мейсон, стараемся. Так получилось, что машина с радиосвязью оказалась в вашем районе, и представьте, мы как раз прочесываем отели, в которых мог остановиться мистер Давенпорт.
— Ну что же, я рад, что помог вам, — ответил Мейсон и повесил трубку, заметив двух широкоплечих полицейских, протискивающихся сквозь толпу отдыхающих, заполнившую фойе.
Патрульная машина остановилась у края тротуара, и Мейсон со своим эскортом вошел в контору шерифа. Навстречу ему поднялся высокий мужчина, который добродушно улыбнулся и протянул руку.
— Перри Мейсон?
— Да, — ответил тот, пожимая протянутую руку.
— Я Толберт Вандлинг, — представился мужчина. — Окружной прокурор Фресно. По-видимому, мне придется вести дело об убийстве. Вы будете представлять другую сторону?
Мейсон смерил взглядом человека, стоявшего перед ним. Холодные спокойные глаза... раскованность., сама любезность.
— Мне кажется, вы станете довольно опасным противником.
— Постараюсь оправдать ваши ожидания, — парировал Вандлинг. — Так что с письмом, которое вы вскрыли?
— Вы считаете, что я его вскрывал?
— Так считает окружной прокурор Батта.
— Я совершил преступление?
— Как вам сказать, — задумчиво протянул Вандлинг, — все зависит от того, как посмотреть на это.
Мейсон улыбнулся.
— Мне кажется, у вас своих забот хватает.
— Вполне.
— В таком случае, зачем заниматься чужими проблемами? Вам что, нечего делать? Вандлинг рассмеялся.
— Мне известно, — продолжал Мейсон, — что у вас находится миссис Давенпорт. Она мой клиент. Я хочу поговорить с ней и разъяснить ей права, которыми она обладает.
Улыбка сползла с лица Вандлинга.
— Имеются определенные аспекты в этом деле, Мейсон, которые вызывают у меня сомнение. Поймите меня правильно — я не хочу возбуждать дело против невиновного человека. Из ее слов я понял, что она ничего не знает об убийстве. Другими словами, она совершенно тут ни при чем.
Мейсон молча кивнул.
— К сожалению, — заметил Вандлинг, — есть обстоятельства, которые заставляют меня поверить в невозможность того, что она говорит.
— А как насчет трупа, выбравшегося из окна? — спросил Мейсон.
— Я как раз собирался перейти к этому, — сказал Вандлинг. — Я раскрою карты, но хотел бы, чтобы и вы выложили свои на стол.
— Согласен, — ответил Мейсон, — но будем открывать их по порядку. Вы кладете свою, а я думаю, чем ее покрыть.
— Идет, — согласился Вандлинг. — Полиция совершила большую ошибку в дознании. Я говорю с вами совершенно откровенно.
— Каким образом?
— Свидетель, который видел, как человек, одетый в пижаму, вылез из окна и уехал на машине, ускользнул от нас.
