— Представляю себе лицо этой продавщицы, когда она увидит меня! — весело сказала Делла.
Адвокат хмыкнул.
— Как же вы хотите поймать их в ловушку? — спросил его Дрейк.
— Насчет путаницы со шпателями пока не знаю. Что же касается ложного опознания, надеюсь, здесь нам будет легче. По крайней мере, мы знаем, кто на самом деле покупал шпатели. Когда я представлю этой свидетельнице Деллу, в суде поднимется настоящий переполох.
— А если она ее не узнает? — спросил Дрейк.
— Тогда моя клиентка попадет в переплет, — задумчиво проговорил Мейсон. — Конечно, Делла может под присягой заявить, что покупала те шпатели, но, учитывая тот факт, что она работает со мной, к этому, скорее всего, отнесутся скептически… Хотя, думаю, судья Болтон должен нам поверить.
— Он-то, может, и поверит, — отозвался детектив. — А как насчет присяжных?
— В том-то и дело, — вздохнул Мейсон. — Судья Болтон знает меня достаточно хорошо, так что если я вызову Деллу давать показания, он поймет, что она не лжесвидетельствует.
— Может, лучше подождать с этим до суда присяжных, чтобы произвести впечатление на них?
— Не знаю, лучше ли это, — возразил адвокат. — Здесь есть один большой минус.
— Какой?
— Чем больше пройдет времени, тем менее вероятно, что свидетельница изменит свои показания. А если дело будет разбираться потом в суде более высокой инстанции, она вызубрит их так, что переубедить ее будет просто невозможно. Самое интересное, что из-за этого ложного опознания неизбежна и путаница с орудием убийства. Из этого может выйти кое-что занятное.
— Посмотрим, — отозвался Дрейк.
— А что делать мне? — спросила секретарша.
— Не попадаться на глаза свидетельнице, — ответил Мейсон. — Утром она могла видеть вас мельком, но теперь держитесь от нее подальше, пока я вас не вызову.
— Но в зале мне хоть можно сидеть? В заднем ряду?
— Нельзя, — отрезал адвокат. — Будьте в комнате для свидетелей. В самой дальней.
— Интересно, как они отнесутся к тому, что вы подложили шпатель в номер Хэррода? — задумчиво произнес Дрейк. — Разве это этичный поступок?
— А что тут такого? — пожал плечами Мейсон. — Мы скажем, что хотели узнать у Хэррода, таким ли шпателем он был ранен, а потом забыли его в номере.
— Но я не могу подтвердить это под присягой! — заявила Делла.
— Черт возьми! Я же не заставляю вас лгать! Вы присягнете, что купили три шпателя, один из них принесли в номер Хэррода и там оставили. Скажете, что действовали по моей инструкции.
— А сами вы будете давать показания? — озабоченно спросила Делла.
Адвокат покачал головой:
— Постараюсь объяснить суду, что прокурор не должен заставлять нас подтверждать буквально каждый свой шаг. Я хотел перехитрить шантажиста и вовсе не собирался намеренно вносить путаницу в дело о расследовании убийства. Главное сейчас — доказать, что обвинение построено на ложных уликах и ложном опознании обвиняемой; к тому же представлено не то орудие убийства. Если удастся, следователи и прокурор сгорят со стыда.
— Звучит заманчиво, — усмехнулся детектив, — но все это напоминает мне ходьбу по проволоке над глубокой пропастью.
— Что-то общее есть, — согласился Мейсон. — Одно мне не дает покоя. Пол. У Ферн Дрисколл была машина. Кассир Бэйлора подтвердил это, когда давал сегодня показания. Из Лансинга она уехала на ней, потом вдруг стала голосовать на дорогах. Куда делась машина? Пусти-ка по следу своих гончих.
— Насколько я помню, мы собирались перейти к перекрестному допросу свидетельницы Ирмы Кэрнс, — сказал судья Болтон. — Просим свидетельницу занять свое место.
Продавщица прошла мимо Мейсона, бросив на него взгляд из-за толстых стекол своих очков.
— Вы носите эти очки постоянно, мисс Кэрнс? — как бы невзначай спросил адвокат.
— Нет, сэр.
— Когда же вы их снимаете?
— Когда ложусь спать.
В зале плеснуло смешком. Но лицо продавщицы осталось непроницаемым, так что трудно было понять, хотела ли она пошутить или ответила всерьез.
— Вам известно, как зовут девушку, купившую у вас шпатели первой?
— Сейчас — да. Тогда я не знала.
— Ну и как же?
— Мисс Кэтрин Бэйлор.
— Когда вы это узнали?
Калверт вскочил со стула:
— Протестую! Это не имеет отношения к делу.
Судья покачал головой.
— Нет, это весьма существенно. Отвечайте!
— Это было недавно… точно не помню…
— Кто вам это сказал?
— Полицейские.
— Значит, вы говорите это со слов полицейских?
— Ну… не совсем так.
— А как?
— Они дали мне возможность на нее поглядеть.
— Значит, они сперва сказали вам, что это именно та девушка, а потом ее показали?
— Да, верно.
— Вы знали, что вам потом надо будет ее опознать?
— Протестую! — снова воскликнул помощник прокурора. — Мисс Бэйлор подтвердила, что покупала шпатели, и согласилась давать показания. Так что мы попусту тратим время.
— Однако же, — возразил Мейсон, — с позволения суда, я буду опрашивать свидетельницу так, как считаю нужным.
Судья кивнул:
— Это ваше право. Продолжайте.
— Итак, было ли вам известно, что женщину, которую вам покажут, надо будет потом опознать?
— Мне этого прямо не говорили.
— Но намекали на это, да?
— Намекали.
— Понятно, — подытожил адвокат. — А когда вам стало известно, что второй покупательницей была Милдред Крэст?
— Вскоре после ее ареста.
— Что значит «вскоре»? Через два-три дня?
— Раньше.
— Полиция проводила опознание так же, как в случае с Кэтрин Бэйлор? Они предварительно сказали вам, что покупательницу зовут Милдред Крэст?
— Я и без того ее узнала.
— Они поставили вас в известность, что вам потом надо будет ее опознать?
— Я поняла, что они точно знают, как ее зовут. Увидев ее, я сразу почувствовала: это она и есть.
— И заявили, что узнаете ее?
— Да.
— Вы успели ее разглядеть?
— Успела.
— Вы с ней разговаривали?
— Нет.
— Но голос ее слышали?
— Да.
— Где происходило опознание?
— Там была комната со стеклом, через которое видно только в одну сторону. Эта женщина была в соседней комнате. Так что я ее видела, а она меня — нет.
— Был с вами в комнате кто-нибудь еще?
— Да. Трое полисменов.
— Они с вами разговаривали?
— Да. И еще говорили между собой.
— О том, что обвиняемая, то есть Милдред Крэст, — та самая девушка, которая покупала у вас шпатели, так?
— Так.
— И, чтобы настроить вас против нее, обсуждали детали убийства, которое эта женщина, по их мнению, совершила?
— Да. Они еще сказали, что она не только совершила убийство, но и присвоила деньги убитой, а когда один человек узнал об этом, всадила ему в грудь купленный у меня шпатель.
— Так что опознавали вы ее после этой беседы?
— Да. Когда я ее увидела, то сразу поняла — это она!
— В тот же момент?
— Да.
— Сколько времени вы наблюдали за обвиняемой?
— Минут десять.
— Почему так долго?
— Ну, чтобы не ошибиться, наверное.
— А вы боялись ошибиться?
— Нет, не боялась.
— Но, несмотря на это, десять минут наблюдали за обвиняемой? Изучали ее лицо?
— Да.
— Зачем?
— Полицейские говорили… А можно мне рассказывать об этом? — неожиданно обернулась она к помощнику прокурора.
Тот ухмыльнулся:
— Валяйте.
— Ну, они сказали, что ее будет защищать мистер Мейсон, а он известный ловкач и может показать мне другую женщину, чтобы сбить меня с толку. Что-то вроде двойника.
— Поэтому вы целых десять минут изучали ее лицо? — с усмешкой спросил адвокат.
— Да.
— Теперь перейдем к вашим служебным обязанностям. У вас обычно много покупателей?
— Нет, немного.
— Вы следите за тем, что происходит в отделе?
— Обязательно.
— У вас сильные линзы в очках?
— Да. Без них я слепа как крот.
— Вы следите также и за кассовым аппаратом?
— Да. Пробиваю чек за каждую покупку.
— В это время вы не видите того, что происходит вокруг?
— К сожалению, не вижу. Но это продолжается очень недолго.
— Скажите, успели ли вы рассмотреть женщину, покупавшую у вас шпатели? Я имею в виду вторую.
— Да. И очень хорошо рассмотрела.
— Как долго, по-вашему, она стояла перед вами?
— Несколько секунд.
— Точнее?
— Сейчас скажу… Секунд десять.
— За это время вы приняли деньги, положили их в кассу, пробили чек и дали сдачу, так?
— Совершенно верно.
— И одновременно следили за тем, что происходит в отделе?
— Да.
— Так сколько же из этих десяти секунд вы смотрели на покупательницу? Секунды две или три?
— Достаточно, чтобы ее опознать.
— Но не более трех секунд?
— Пожалуй, нет.
— Когда вы разглядывали обвиняемую в полиции, чтобы не спутать ее с предполагаемым двойником, на это ушло целых десять минут. Итак, тщательное десятиминутное наблюдение и беглый взгляд в течение каких-нибудь двух-трех секунд.
