— Ричард решил, пришло время, — именно так он и сказал.
— А другой причины не было?
— Вероятно, ему все осточертело. Он уже все перепробовал, везде побывал. Похоже, его уже ничем нельзя было удивить.
— Но разве это увязывается с его умением жить сегодняшним днем?
— Полагаю, что жить сегодняшним днем — штука довольно утомительная… Так или иначе, услышав выстрел, я подумала, что он в конце концов решился на этот шаг. Застрелился.
— Но ведь вы слышали лишь какой-то выстрел, в каком-то номере отели. Только и всего. И вовсе не обязательно, что это Ричард стрелял в себя.
— Да-да, понимаю. Но в ту секунду я догадалась, что произошло.
— Угу. И что вы сделали дальше?
— Постучала в дверь. Никто не ответил. Я подергала ручку. Дверь была заперта. Я вернулась к лифту, спустилась вниз и ушла из отеля.
— А потом вы вернулись, — сказал я. — Несомненно, вернулись. Иначе как бы вы узнали, что та женщина, фон Штубен, тоже мертва.
— Да, вернулась. Какое-то время я бродила по улицам, бесцельно, просто так. Словно в тумане. И тут мне пришло в голову, как вы говорите, что всякое могло случиться. Что-то необычное. Может, грабитель залез. Может, несчастный случай. Или Ричард попытался застрелиться, но неудачно, и он сейчас лежит там и умирает. Я позвонила другу. Знакомому полицейскому.
— Кому именно? — спросил я.
Госпожа Нортон посмотрела на меня поверх чашки.
— Вы вряд ли его знаете.
— И вряд ли узнаю, если вы не скажете.
— Простите, но, по-моему, вам совсем не обязательно это знать.
— Как бы то ни было, — сказал я, — а знать мне нужно все.
Она вежливо улыбнулась.
— Давайте предположим на минутку, что я не хочу вам говорить.
Я улыбнулся. Вежливо.
— Давайте предположим на минутку, что я пойду и выложу газетчикам все, что вы мне рассказали.
Некоторое время госпожа Нортон смотрела на меня без всякого выражения. Наконец она сказала:
— И вы на это способны?
Я пожал плечами.
— Это часть моей работы, госпожа Нортон.
— Вы же знаете, есть ответственность за клевету?
— Да. А еще я знаю, вам придется доказать, что это клевета. Притом в суде.
Она улыбнулась. Ехидно.
— А я-то думала, мы с вами понимаем друг друга.
— Так оно и есть. Мы с вами развлекаемся как можем, госпожа Нортон. Хотите, продолжим. Но вы же не глупая. Конечно, вам не очень хочется говорить. Понятно. Но вы же сами прекрасно знали: стоит только заикнуться о выстреле, как придется рассказать и все остальное.
Госпожа Нортон снова улыбалась, только теперь не ехидно, а печально.
— Вас очень легко возненавидеть, господин Бомон.
— Вам придется встать в очередь.
Она засмеялась, и снова в ее смехе прозвучала нотка удивления.
— У вас это здорово получается, верно?
— Кое-какой опыт имеется.
— Это очевидно. — Госпожа Нортон посмотрела вниз и разгладила подол платья, что было совершенно лишним. — Хорошо, — сказала она, поднимая на меня глаза. — Я позвонила Огюсту Лагранду.
Я кивнул.
— Префекту полиции, — добавила она.
— Угу. Откуда вы знаете Лагранда?
— Познакомилась с ним в гостях, когда приехала в Париж. Он был так добр, что предложил помочь мне в кое-каких начинаниях. Мы стали некоторым образом друзьями.
— И что потом? После того как вы позвонили префекту?
— Он сказал, что пошлет кого-нибудь в отель. Полицейского инспектора. Я сказала, что дождусь его.
— Зачем же вы все-таки вернулись? Почему не поехали сразу домой?
— Ну, — сказала она, — для начала мне хотелось выяснить, что там с Ричардом.
— А кроме того, — подхватил я, — вы волновались о сборнике. Ведь Ричард сказал, что он там, у него в номере. И вы не хотели, чтобы он попал в чужие руки.
Госпожа Нортон с минуту смотрела на меня молча, затем еще раз улыбнулась.
— Вообще-то нет смысла задавать вопросы, на которые вы уже знаете ответы.
— Это самые чуткие вопросы. Она засмеялась.
— Замечательно. Позвольте мне использовать это выражение в одной из будущих книг.
— Сделайте одолжение.
Госпожа Нортон взглянула на чайную чашку, потом на меня.
— Ладно. Конечно, вы правы. О сборнике я беспокоилась не меньше, чем о Ричарде, поэтому и вернулась. Там указывалось мое имя, на каждой странице.
— Итак, вы вернулись в отель и встретились с инспектором.
Моя собеседница кивнула.
— У дверей в номер. Он подошел вместе с двумя напарниками и администратором. Администратор принес запасной ключ, но дверь не открывалась. Полицейским пришлось ее выбить.
Госпожа Нортон допила чай, наклонилась вперед, поставила чашку с блюдцем на столик. И сияла с чайника грелку.
— Еще чаю?
— Нет. Благодарю. Так вы нашли свой сборник?
Она налила себе еще чаю, снова накрыла чайник грелкой. И откинулась на спинку кресла с чашкой на блюдце в руках.
— Нет, — сказала она. — Но Ричард был там. И та немка.
— Вы успели как следует осмотреться?
Госпожа Нортон нахмурилась.
— Я туда пришла не достопримечательности разглядывать.
— Да, но за чем-то вы все же пришли.
— У меня, по правде, не было выбора.
— Как и у меня. Я обязан задать все эти вопросы, госпожа Нортон. Может, вы заметили там следы борьбы?
— Нет. Точно, нет. Они оба выглядели… такими умиротворенными. — Она посмотрела в сторону, будто пытаясь заглянуть в прошлое, потом снова повернулась ко мне. — Но понимаете, все было… так тревожно. Я знала его. Ричарда. И по-своему хорошо к нему относилась. И ту немку я знала. Мне она совсем не нравилась, но смерти ей я уж точно не желала. И все-таки она была там. Вместе с Ричардом.
— Почему вам не нравилась фон Штубен?
— Она была совершенно без ума от Ричарда и ничего не скрывала. А людям было неприятно на все это смотреть. Я всегда чувствовала себя неуютно, даже если просто наблюдала за ними, когда они были вместе.
Я кивнул.
— Где они были? Трупы. В каком месте комнаты?
Госпожа Нортон вздохнула.
— Фон Штубен лежала на боку на полу. С согнутыми коленями. Так, будто до того, как все случилось, она стояла перед ним на коленях. — Госпожа Нортон нахмурилась. — Знаете, меня поразил ее вид: крови было совсем мало. Только маленькая круглая дырочка во лбу.
Внезапно она поморщилась и перевела взгляд на чашку с чаем.
— А где был Ричард? — спросил я.
Она подняла глаза.
— Сидел, откинувшись в кресле.
— А пистолет? Видели?
— Да. Он был у него в руке. В правой.
Я кивнул.
— И долго вы там пробыли?
— Минут пять. Не больше, а может, и меньше. Инспектор поблагодарил меня и пообещал, что мое имя нигде не будет упомянуто, и я ушла.
— Сколько времени прошло после того, как вы услышали выстрел и ушли из холла, и до того, как вернулись?
Она задумалась.
— Минут пятнадцать. Может, двадцать.
— Значит, если в номере находился кто-то еще, у него было достаточно времени, чтобы незаметно скрыться.
Госпожа Нортон недоуменно нахмурилась.
— Кто-то еще?
— Если Ричард собирался застрелиться, зачем он назначил вам встречу?
— Возможно, то была одна из его шуточек.
— Угу. И где же здесь юмор?
— Я отвергла его великодушное предложение — отказалась покончить жизнь самоубийством вместе с ним. А он хотел показать, что у него нашелся сочувствующий, который принял его предложение.
— Но это произвело бы впечатление только в том случае, если бы вы пришли и увидели фон Штубен. А с ваших слов, дверь была заперта.
— Верно. — Она нахмурилась. — Может, он думал, я позову на помощь. И я так и сделала.
— Вы всегда приходите на встречи вовремя, госпожа Нортон?
— Простите?
— Вы всегда являетесь на встречу в назначенное время?
Моя собеседница снова нахмурилась, как будто опять не поняла вопроса, и ей это уже наскучило.
— Обычно я стараюсь быть пунктуальной. — Наверное, она заметила, как резко это прозвучало, потому что тут же смягчила тон. — Но, думаю, скоро вы поймете, что в Париже далеко не всегда можно соблюдать пунктуальность. А если честно, в Париже от вас этого даже никто не ждет. Но к чему вы спрашиваете?
— Вы сказали, что пришли туда в три часа. Точно в три?
— В три или около того. Возможно, я на несколько минут опоздала. Но не больше чем на четыре или пять минут.
— А что бы вы сделали, если бы не услышали выстрела? Если бы подошли к двери, постучали, а Ричард не ответил?
Госпожа Нортон некоторое время молча смотрела на меня.
— Я бы спустилась на лифте в вестибюль и позвонила по внутреннему телефону ему в номер. Если бы он не ответил, я бы, вероятно, ушла. Решила, что Ричард забыл о назначенной встрече и, наверное, куда-нибудь ушел…
