— Вы, верно, хотите сказать, — спохватилась она, — что я повела себя иначе только потому, что услышала выстрел. И что Ричард никак не мог знать, что я стою за дверью, когда прозвучал выстрел.
— Вот именно. Стихи нашлись?
— Нет. Конечно, у меня есть еще экземпляры, но мне не очень приятно думать, что экземпляр Ричарда куда-то запропастился. Я спрашивала у Розы, но она понятия не имеет, что Ричард мог с ним сделать. Она не знает и о том, брал ли Ричард сборник в отель или нет. Но у них дома его тоже не нашли.
— Выходит, экземпляр Ричарда исчез.
— Да. — Она откинулась на спинку кресла и принялась за чай. — Вы и в самом деле думаете, что в номере еще кто-то был?
— После нашего с вами разговора это кажется мне более чем вероятным. Если в номере кто-то был, и сборник тоже, этот кто-то вполне мог его взять.
— Да, но какой смысл? И кому они, черт возьми, могли понадобиться? Неужели вы думаете, этот ваш кто-то и убил Ричарда? Но зачем? Где мотив?
— Не знаю.
— Но даже если ваше предположение справедливо, зачем Ричарду было приглашать меня в отель?
— Быть может, вы правы. Возможно, ему хотелось, чтобы вы видели их мертвыми. И все же что-то здесь не вяжется. Ведь, по вашим словам, если бы вы не слышали выстрела, вы бы, скорее всего, ушли. Форсайт не мог знать наверняка, что вы попадете в номер. Тем более что дверь была заперта на задвижку.
Госпожа Нортон отвернулась, задумавшись.
— Ранее вы упомянули, что обычно не разговаривали с Ричардом о делах в гостиницах.
Она повернулась ко мне.
— Да, это так. Обычно мы встречались у него дома.
— А где именно — дома?
— Ну, не в спальне же, как вы, должно быть, предполагаете.
— Я ничего не предполагаю. Просто пытаюсь разобраться, что же случилось на самом деле.
Моя собеседница какое-то время настороженно приглядывалась ко мне.
— Вы наверняка знаете, — сказала она, — что Ричард с Розой иногда приглашали к себе в постель еще кого-нибудь. В ту самую спальню. Ménage à trois.[31]
— Да, я слышал.
— Я в этом не участвовала.
— А я так и не думал.
Она сжала губы, потом удовлетворенно кивнула.
— Так где же — в доме? — напомнил я свой предыдущий вопрос.
Госпожа Нортон вяло улыбнулась.
— Вы всегда идете напролом, господин Бомон?
— Неплохая черта для частного сыщика.
Еще одна улыбка — на этот раз более радостная.
— В библиотеке. На втором этаже.
— Когда вы в последний раз его видели там? Она помолчала.
— Примерно за неделю до его смерти.
— Ричард показывал вам свой пистолет?
— Ричард его всем показывал. Знаете, что такое психоанализ? Вы знакомы с Зигмундом Фрейдом?
— Только по газетам.
— Представляете себе, что такое пистолет — чисто символически?
— Конечно. — Я улыбнулся. — Но иногда пистолет означает просто пистолет.
— Боюсь, только не в случае с Ричардом.
— Ну, хорошо. Вернемся в отель. Вам не показалось странным, что он захотел встретиться с вами именно там?
Госпожа Нортон подняла брови, немного подержала их в таком положении и опустила.
— Да, наверное, показалось. Кажется, я подумала тогда, а не задумал ли Ричард еще какую-нибудь… эскападу.
— И что же?
Еще одна вялая улыбка.
— Ну, — проговорила она, — я же поехала в отель, разве не так?
Я провел у Сибил Нортон еще какое-то время и задал ей еще несколько вопросов. В отель вернулся около семи вечера. Разделся, вымылся и переоделся. Знай я, что случится позже, мне следовало бы все сделать по-другому. Возможно, я залез бы под одеяло или под кровать и носа бы оттуда не высовывал.
У меня оставалось немного свободного времени до прихода Ледока, поэтому я лег и полистал книгу Сибил Нортон. «Таинственное происшествие в Пайлзе».
Одна компания собралась на выходные в английском особняке недалеко от побережья Девона. Среди гостей оказался знаменитый французский частный сыщик Пьер Рейнар, старый друг хозяйки дома, леди Петтигрю. Гости распивают коктейли, рассуждают о разных умных вещах, и ничего особенного не происходит — до ужина, когда лорд Петтигрю, бездыханный, падает лицом в клубничный шербет. Все думают, что с ним случился сердечный приступ, — все, кроме Рейнара, который много чего повидал на своем веку. Он осматривает тело и обнаруживает в ухе умершего крошечную стрелу с оперением. Когда появляются местные полицейские, они, конечно, ни в чем не могут разобраться, так что Рейнар берет дело в свои руки и все выясняет. Его приятель Кипперс, от чьего имени ведется рассказ, ходит за ним по пятам и восхищается его методами. Тем временем старший инспектор, которому вовсе не хочется, чтобы вся слава досталась Рейнару, пытается сам разобраться в деле и опередить Рейнара…
К тому времени, когда я вышел из номера и спустился вниз, чтобы встретиться с Ледоком, Рейнар и Кипперс уже допрашивали в оранжерее юную мисс Петтигрю. А старший инспектор опрашивал слуг. Я бы поставил на Рейнара. Уж больно он был хорош!
— Здесь нет протокола вскрытия гостиничного портье, — заметил я.
Ледок пожал плечами.
— Так вскрытия и не было. Несчастный случай, mon ami. Из полицейского отчета вы узнаете, что есть много свидетелей, и они видели этого портье незадолго до смерти. Он был в стельку пьян. Ему бы держаться подальше от берега. Но у него явно не хватило ума.
Мы сидели снаружи под навесом в баре под названием «Купол», на бульваре Монпарнас. Вечер выдался ясный, но прохладный, поэтому между столиками стояли маленькие угольные жаровни, чтобы посетители не замерзли. Ледок потягивал свой рикар. Я — скотч. А филер, который шел за нами от самого отеля, потягивал пиво. Он сидел метрах в восьми от нас за одним из крайних столиков. На этот раз филер был другой, и, как отметил Ледок, тоже в плохом костюме.
Мы разложили на столике переводы отчетов, которые передал нам префект Лагранд. Я просматривал их, подсвечивая себе спичкой.
Из полицейского следственного отчета я мало что узнал, зато кое-что выяснил из протокола вскрытия тел Ричарда Форсайта и Сабины фон Штубен. Форсайт и женщина действительно занимались сексом перед смертью. У Форсайта в крови было обнаружена большая доза алкоголя, а вот в крови женщины его почти не было. Между тем в обоих трупах были найдены следы кокаина.
Однако протокола вскрытия гостиничного портье среди бумаг не оказалось.
— Анри, — сказал я, — Форсайт позвонил из номера отеля «Великобритания». Это тот самый парень, который потерял учетную запись об этом звонке. А через неделю его нашли в Сене. Его тело должны были вскрыть.
— Должны, — согласился он, — но не вскрыли. Спросите завтра об этом инспектора.
— Непременно.
— Кроме того, попросите его подтвердить слова Сибил Нортон. Если она говорит правду, то она слышала тот самый выстрел, от которого погиб мсье Форсайт.
Я наложил бумаги на стол и откинулся на стуле.
— А может, она сама и стреляла.
— Ну конечно, — резонно рассудил он. — Она выстрелила ему в голову, потом попросила закрыть за ней дверь на задвижку.
Я улыбнулся.
— На вашем месте, Анри, я не придавал бы такого значения двери.
— Тогда почему… смотрите, это Ман Рэй и Кики. Славная парочка. Он американец, но вполне внятно говорит по-французски. Она, разумеется, француженка. Манекенщица. Знаете, у нее на лобке совсем нет волос.
— Нет, — сказал я, — не знаю. Чем же они прославились?
Наблюдая за парой, вернее, за ее женской составляющей, он улыбнулся.
— Своей знаменитостью. — Он снова повернулся ко мне. — А разве дверь вас не смущает?
— Не очень, — пояснил я, — она и не была заперта на задвижку. Сибил Нортон призналась, что она знакома с Лаграндом. Призналась она и в том, что звонила ему в день убийства. А в полицейских отчетах ее имя не упоминается потому, что Лагранд покрывает ее. Скрывает тот факт, что она там была.
— Скрывать еще куда ни шло, но покрывать убийцу?
— Вы думаете, такое невозможно?
Ледок призадумался, поглаживая бородку.
— Non, — наконец сказал он. — Только не мсье префект. Он сам мог запросто придумать историю о задвижке. Или приказал инспектору, который вел это дело, и тот указал на эту деталь. И если он в самом деле покрывает мадам Нортон, тогда понятен его интерес к нашим хождениям. — Он взглянул на человека, шедшего за нами по пятам от самого отеля. И нахмурился. — Но какая у него может быть на то причина?
— Может, он в нее влюбился.
— В мадам Нортон? — Он недоверчиво сморщился. — Она привлекательная женщина, mon ami, но не из тех, кто сводит мужчин с ума. К тому же у вашей теории есть еще один изъян.
— Зачем Сибил Нортон убивать Форсайта?
— Вот-вот. Из ревности? Она ревновала его к этой немке?
