Здесь он преуспевает больше, чем в фирме. Вскоре ему даже удается купить земельный участок в Сен-Фаржо, и он строит там виллу.
В своей новой деятельности он аккуратен и пунктуален.
Он очень боится, что семья что-то заподозрит, и потому продолжает оставаться для жены и сына представителем фирмы «Ньель» в Нормандии. Богатства новое поприще не приносит. Легитимистов осталось не так уж много. Большинство из них скуповаты. Но в конечном счете это все-таки какой-то постоянный доход. Наверное, Галле был бы даже доволен, если бы дома его все время не попрекали тем, что он неудачник. Он очень любит жену, несмотря на все ее недостатки. Любит и сына.
Проходят годы. Болезнь печени усиливается. Галле мучают приступы. Он думает о близкой смерти. И вот он заключает страховой договор на очень крупную сумму, чтобы обеспечить своим близким безбедное существование после его кончины. Он не щадит себя. Господин Клеман теперь чаще приезжает в провинциальные поместья, где настойчиво требует денег у богатых вдов и старорежимных дворян…
Вы меня слушаете? Вот уже три года он получает письма от господина Жакоба. Тот в курсе всех его махинаций и каждые два месяца неуклонно требует плату за молчание.
Что остается Галле? Он — позор семьи, пария. До него снисходят, посылая ему на Новый год визитную карточку.
Его высокопоставленные родственники продвигаются по службе, а с ним избегают встречаться. В субботу двадцать пятого июня он находится здесь. В кармане у него письмо от Жакоба; тот требует к понедельнику двадцать тысяч франков.
Сейчас я шел от вокзала к гостинице, пытаясь представить себя на его месте. Само собой разумеется, за один день двадцать тысяч франков не достанешь, даже если стучаться в двери легитимистов под самыми хитроумными предлогами. После второй встречи с вами он просит комнату окнами во двор. Надеялся ли он вытянуть у вас эти двадцать тысяч? Во всяком случае, к вечеру эти надежды улетучиваются. Итак, скажите мне, что он собирался делать в комнате, которую не получил, и зачем он влез на стену?
Мегрэ не поднял глаз на собеседника, а у того дрожали губы.
— Все это весьма занимательно. Но что касается меня…
Я не понимаю…
— Кстати, сколько вам было лет, когда умер ваш отец?
— Двенадцать.
— А мать была тогда жива?
— Умерла вскоре после моего рождения. Но интересно, к чему вы…
— Вы воспитывались у родственников?
— У меня не было родственников. Я — последний из рода Сент-Илэров. Перед смертью у отца оставалось ровно столько, сколько нужно заплатить за мое обучение в одном из коллежей Буржа. Если бы не неожиданное наследство от родственника, о котором все давно забыли…
— И который, как я полагаю, жил в Индокитае?
— Да, там. Дальний родственник. Он даже носил другую фамилию. Некий Дюранти де ля Рош.
— Сколько вам было лет, когда вы получили наследство?
— Двадцать восемь.
— Иначе говоря, с восемнадцати до двадцати восьми…
— Да, я очень нуждался. Но я не стыжусь этого, напротив! Однако уже поздно, комиссар. Думаю, лучше бы нам…
— Минутку! Я еще не пояснил, что можно сделать из комбинации: комната-колодец. У вас нет при себе револьвера? Неважно. У меня есть свой. Здесь где-нибудь должна быть веревка. Хорошо. Следите за мной. Я обвязываю веревкой револьвер. Допустим, длина ее метров шесть-семь, а то и больше, это не имеет значения. Поищите-ка на дороге камень побольше.
Сент-Илэр поспешно повиновался и принес камень.
— Левая рука, — заметил Мегрэ. — Итак, к другому концу веревки я привязываю камень. Можно проделать это в комнате, представив себе, что подоконник — сруб колодца.
Я опускаю камень за окно, то есть в колодец, револьвер находится у меня в руке. Стреляю, допустим, в себя. Потом отпускаю веревку. Что происходит? Камень падает на дно колодца, увлекая за собой веревку с привязанным к ней револьвером. Приезжает полиция, находит труп, но оружия нигде нет. К какому же выводу она приходит?
— Что совершено преступление.
— Прекрасно.
И Мегрэ, не прибегая больше к зажигалке собеседника, вынул из кармана спички и раскурил трубку.
Собирая с пола одежду Галле, Мегрэ с довольным видом человека, закончившего долгую работу, произнес самым естественным тоном:
— А теперь ступайте и найдите револьвер.
— Но вы же его не бросали. Он у вас в руке.
— Я хочу сказать, пойдите и принесите мне пистолет, из которого был убит Эмиль Галле. Да поживее!..
И он повесил брюки и жилет на вешалку, рядом с визиткой, залоснившейся на локтях.
Глава 11
Коммерческая сделка
Мегрэ повернулся к Сент-Илэру спиной, и тот больше не притворялся. Лицо его теперь выражало тоску и ненависть одновременно, но вместе с тем и некоторую уверенность.
— Чего вы ждете?
Сент-Илэр перелез через подоконник, прошел к воротам на крапивной дороге и так медленно исчез в парке, что слегка встревоженный комиссар стал прислушиваться.
В этот час со стороны набережной были видны отсветы с террасы, доносился звон ножей и вилок, сопровождаемый негромкими голосами постояльцев гостиницы.
Внезапно по другую сторону стены закачались ветки.
Было так темно, что Мегрэ скорее угадал, чем увидел силуэт Сент-Илэра наверху.
Снова послышался шум ветвей. Сент-Илэр вполголоса произнес:
— Хотите его взять?
Комиссар пожал плечами и не сдвинулся с места, а его собеседнику снова пришлось перелезать через подоконник.
Зайдя в комнату, Сент-Илэр прежде всего положил оружие на стол. Он был спокоен. Выпрямился. Почти непроизвольно дотронулся до плеча Мегрэ. И все-таки в этом жесте чувствовалась какая-то неловкость.
— Что вы скажете насчет двухсот тысяч? — спросил он у Мегрэ и кашлянул, пытаясь скрыть смущение. С одной стороны, он стремился изображать уверенного в себе вельможу, но с другой — чувствовалось, что он испытывает неловкость, а в горле его стоит ком. — Может быть, двухсот мало?
Тогда, скажем, триста?
Увы! Когда Мегрэ без гнева с едва заметной иронией спокойно посмотрел на него, Сент-Илэр стушевался, отошел назад и осмотрелся, словно желая на что-то опереться.
Он внезапно переменился, даже сумел ухмыльнуться, хотя лицо его пылало, а глаза блестели от возбуждения.
Роль была ему не по плечу. Теперь он старался изобразить эдакого циника.
— Не хотите? Тем хуже для вас. Впрочем, я слишком наивен. Что вы можете сделать? Ведь существует срок давности…
Это прозвучало фальшиво и неестественно: рядом с Сент-Илэром Мегрэ казался особенно спокойным и уверенным в себе.
Комиссар казался огромным. Когда он ходил по небольшой комнате, задевая головой лампочку, его силуэт заполнял весь прямоугольник окна, как на портретах средневековых мастеров, где сеньорам с пышными рукавами-буфами словно бы тесно в узких для них рамках.
Он не спеша продолжал наводить порядок в комнате.
— Вы ведь знаете: я не убивал, — горячился Сент-Илэр.
Он вытащил из кармана носовой платок и громко высморкался.
— Садитесь! — приказал Мегрэ.
— Лучше я постою.
— Садитесь.
Он подчинился, как испуганный ребенок, когда комиссар повернулся к нему. Глаза у него бегали, а на лице можно было прочесть, что он жалеет о содеянном и с радостью повернул бы события вспять.
— Полагаю, — проворчал Мегрэ, — нет необходимости вызывать сюда инспектора из Невера, чтобы он опознал своего старого приятеля Эмиля Галле? Да я докопался бы до истины и без его помощи. Ушло бы больше времени, только и всего. Мне уже давно казалось, что в этой истории что-то не клеится. Вам этого не понять. Когда все вещественные доказательства только запутывают дело вместо того, чтобы его упростить, значит, все они подтасованы. Концы с концами не сходятся. Комната с окнами во двор и стена.
Синяк на левом запястье и потерянный ключ. И даже сами подозреваемые. Все трое. Но особенно сам Галле — и мертвый, и живой. Если бы не объявился инспектор по косвенным налогам, я сам разузнал бы подробнее о прошлом покойника. Добрался бы до лицейских лет и узнал правду.
Кстати, вы, наверное, недолго учились в лицее в Нанте?
— Два года. Меня исключили.
— Черт побери! Вы играли в футбол. И наверное, бегали за девушками? Это сразу же показалось мне странным. Посмотрите на эту фотографию. Ну посмотрите же! В том возрасте, когда вы перелезали через стену лицея и бегали на свидания с подружками, этот бедняга уже лечился. Мне пришлось бы хорошенько потрудиться, чтобы собрать необходимые доказательства. И все-таки я был уверен: этому человеку срочно нужны двадцать тысяч франков, и он приехал в Сансер только для того, чтобы потребовать их у вас.
И вы встречались с ним дважды. А вечером следили за ним, спрятавшись за стеной. Вы подозревали, что он покончит с собой, правда? Может быть, он даже грозил вам этим?
— Нет. Просто он показался мне крайне возбужденным.
Днем он говорил прерывающимся голосом, и я боялся, что…
