За столом разговор шел главным образом об аэропланах. Сара старалась, чтобы беседующие не отклонялись от этой темы, и как только ее брат делал это, тут же вмешивалась в разговор. Я молча ел. Когда наконец Сара резко отодвинула стул, нечаянно задев при этом дворецкого, и мы все вышли из-за стола, Ларри Барстоу впервые обратился ко мне. По его тону я понял, что он охотно пожелал бы мне позавтракать где-нибудь в другом месте.
— Вы хотели видеть меня? — неприязненно спросил он.
Я кивнул.
— Извини, Мэнни, — сказал он, повернувшись к Мануэлю. — Я обещал сестре побеседовать с этим человеком.
— Конечно, — ответил Мануэль, и его беспокойные глаза остановились на Саре. — Может, мисс Барстоу поможет мне скоротать это время.
Сара согласилась, не выказав, однако, особого энтузиазма. Но тут я решил вмешаться.
— Простите, мисс Барстоу, — сказал я ей. — Но вы, кажется, высказали желание присутствовать при моем разговоре с вашим братом.
Она ничего подобного мне не говорила, но я считал это за должное. Она была нужна мне.
— О, — воскликнула она, как мне показалось, с облегчением. — Да, простите, мистер Кимболл. Может, хотите тем временем выпить кофе?
— Нет, спасибо. — Он отвесил поклон и, повернувшись к Ларри, сказал: — Я, пожалуй, пойду проверю карбюратор. Можно попросить, чтобы меня подбросили на поле на твоей машине? Спасибо. Жду тебя в ангаре, как только освободишься. Спасибо за прелестный завтрак, мисс Барстоу.
Его голос удивил меня. Судя по его облику, я ожидал услышать тенор, но у него был густой, рокочущий, как далекий гром, баритон, которым он умело пользовался, заставляя его, когда нужно, быть тихим и довольно приятным. Ларри Барстоу вышел с ним, чтобы дать распоряжения своему шоферу. Мы с Сарой остались ждать его возвращения.
Когда он вернулся, мы все вышли в сад, к той же скамье, на которой утром мы беседовали с Сарой. Ларри уселся на траву, мы с его сестрой сели на скамейку.
Я объяснил ему, что мое желание вести беседу с ним в присутствии сестры отвечает ее договору с Ниро Вульфом. Я хотел, чтобы она была уверена, что никаких нарушений договора с моей стороны не будет. У меня есть несколько вопросов к мистеру Лоуренсу Барстоу, и его сестра должна решить, насколько я правомочен их задавать, сказал я в заключение.
— Ладно, я здесь, — ответила Сара. Вид у нее был усталый. Утром на этой скамье она сидела, распрямив плечи, сейчас же бессильно их опустила.
— Что касается меня… э-э-э ваше имя Гудвин, не так ли? — начал Ларри.
— Да, совершенно верно.
— …Что касается меня, то ваш договор, как вы его называете, я считаю не более чем пустой бумажкой и недопустимым нахальством…
— Вы еще что-нибудь хотите добавить, мистер Барстоу?
— Да, если вы согласны выслушать меня. Это — шантаж.
— Ларри! — гневно выкрикнула Сара. — Ты ведь обещал!
— Подождите, мисс Барстоу. — Я стал быстро листать страницы блокнота. — Может, вашему брату стоит познакомиться с договором? Одну минуту, я сейчас его зачитаю. — Наконец я нашел нужную страницу. — Слушайте.
Я прочитал все, что продиктовал мне Вульф. Читал я так, как в первый раз, когда Вульф заставил меня прочесть его Саре Барстоу. Закончив, я закрыл блокнот.
— Вот таков этот договор. Если мой хозяин неизменно держит себя в руках, то для меня это необязательно. Поэтому я могу время от времени давать выход эмоциям. Если вы еще раз назовете это шантажом, последствия могут быть крайне неприятными для вас. Если вы не способны понять, что для вас добро, а что — зло, тогда вы из тех, кто готов оплеуху принять за комплимент.
— Сестра, тебе лучше оставить нас одних, — распорядился Ларри.
— Она сейчас уйдет, я не задержу вас, — сказал я. — Но если договору предстоит быть выброшенным в мусорное ведро, мисс Барстоу должна присутствовать при этом. Договор вам не по душе, тогда скажите, зачем вы позволили вашей сестре одной приехать к Ниро Вульфу? Он был бы рад познакомиться и с вами тоже. Он предупредил мисс Барстоу, что при всех условиях расследование мы продолжим. Это наша работа, и мы до сих пор не так плохо с ней справлялись, в чем убеждались все, кто имел с нами дело. От себя добавлю: есть договор, нет его, мы будем искать того, кто убил Питера Оливера Барстоу. Лично я считаю, что ваша сестра заключила весьма выгодную сделку. Если у вас иное мнение, то на это должны быть причины. Мы их постараемся узнать.
— Ларри, — промолвила мисс Барстоу голосом, который должен был сказать ему все. — Ларри, — снова повторила она. Казалось, она просила его, о чем-то напоминала.
— Ну так как? — спросил я. — Взгляды, которые вы бросали на меня за столом, вам едва ли здесь помогут. Если что-то сломается в вашем самолете, разве вы орете на него, пинаете его ногами? Нет, вы, засучив рукава, пытаетесь найти поломку, не так ли?
Ларри молчал и смотрел не на меня, а на сестру. Он так сильно выпятил нижнюю губу, что стал похож на готового расплакаться ребенка, или на мужчину, собирающегося выругаться.
— Ладно, сестричка, — наконец изрек он. Передо мной он и не собирался извиняться. Ничего, я мог подождать, время еще не настало.
Когда я начал засыпать его вопросами, он довольно легко справлялся с ними, отвечал сразу же и, насколько я мог судить, откровенно, не пытаясь запираться или уходить от ответа. Его не смутил даже вопрос о сумке с клюшками, от которого затрепетала, словно рыбка, выброшенная на берег, его сестра. Вопросы, видимо, не смущали его. Сумка с клюшками прибыла в фургоне вместе с остальными вещами, в машине же, в которой они все ехали, багажа не было, кроме одного чемодана с вещами его матери. Фургон прибыл в поместье в три часа пополудни, все вещи были тут же выгружены и внесены в дом. Сумку с клюшками, должно быть, сразу отнесли в комнату отца, хотя Ларри точно этого не знал. В воскресенье за завтраком они с отцом договорились поехать в клуб и поиграть в гольф…
— Кто предложил это, вы или отец?
Ларри точно не помнил. Когда отец спустился к завтраку, он снес вниз сумку с клюшками. Они поехали в клуб «Зеленые луга» на закрытой машине, припарковались у края поля. Отец сразу же пошел к стартовой метке, а Ларри отправился искать кэдди, мальчиков, таскавших за игроками сумки и мячи. Ему было все равно, кто будет носить за ним его сумку, но отцу прошлым летом приглянулся один паренек, и он был доволен, что тот оказался свободным. Ларри и двое мальчишек отправились на поле и догнали Кимболлов, отца и сына, которые тоже шли к стартовой метке, чтобы начать игру. Поскольку Ларри не видел Мануэля с прошлого лета, они разговорились о своих планах на лето, и тогда-то Ларри и предложил ему составить четверку, ибо был уверен, что отец не будет возражать. Когда они подошли к стартовой линии, его отец уже опробовал клюшки. П. О. Барстоу, как всегда, приветливо поздоровался и высказал свое удовольствие, что знакомый ему кэдди будет ему помогать, и тут же послал его за мячами.
Пришлось немного подождать, когда начнут игроки, пришедшие раньше. А потом они все приготовились к старту. Первый удар по мячу сделал Мануэль, затем Ларри, следующим шел отец, а последним — Кимболл-старший. Ларри не видел, сам ли отец вынул главную клюшку из сумки, или ее подал ему мальчишка. В это время он разговаривал с Мануэлем, а перед ударом отца сам сделал свой удар. Но он хорошо помнил, как начал игру отец, ибо запомнил некоторое обстоятельство. Когда клюшка отца описала полукруг в воздухе и опустилась на мяч, в ней что-то щелкнуло, и мяч пошел в сторону, а отец при этом негромко вскрикнул. Лицо его было недоумевающим и испуганным, и он тут же стал тереть рукой низ живота. Ларри никогда еще не видел, чтобы отец так внезапно изменился и потерял свой обычный полный достоинства вид. Все стали расспрашивать, что с ним, он сказал что-то об укусе осы и начал расстегивать сорочку. Ларри был встревожен состоянием и поведением отца и сам взглянул через расстегнутую рубаху на обнаженное тело отца. Он увидел крохотную, еле различимую красную точку, похожую на укол. Отец немного успокоился и сказал, что это пустяки. Старший Кимболл в это время послал свой мяч к лунке, и все двинулись дальше по полю.
Все, что было потом, подробно и не раз было описано в газетах. Спустя полчаса у четвертой лунки Барстоу неожиданно упал. Тело его задергалось в конвульсиях, руками он хватал траву. Когда к нему подбежал его кэдди и взял за руку, он был еще жив, но когда же его окружили все, кто был поблизости, он уже не двигался. Среди игроков в тот день был доктор Натаниэль Брэдфорд, давний друг семьи Барстоу. Мануэль побежал за машиной и привел ее как можно ближе. Барстоу положили на заднее сиденье. Доктор Брэдфорд положил голову друга себе на колени, Ларри сел за руль.
Он не помнит, что было с отцовской сумкой с клюшками, абсолютно не помнит. Он знает только то, что рассказывал паренек, обслуживающий отца во время игры. Тот сказал, что положил сумку в машину, на переднее сиденье, но Ларри вел машину и не помнит, чтобы хоть раз взглянул на сиденье или заметил сумку. Все шесть миль он вел машину медленно и осторожно и лишь приехав домой, и то не сразу, заметил, как сильно прикусил нижнюю губу, которая была вся в крови. Он лгал лучше, чем его сестра, и в этом надо было отдать ему должное. Если бы не промашки его сестры, он бы убедил меня, и я поверил бы во все, что он рассказывал. Я попытался прощупать его вопросами, но он был непроницаем.
