останусь до конца проекта, я не могу его подвести.
– Ты в своем уме! А если твой замечательный Гасанов, тебя на стройке забетонирует, не фигурально, а реально?! – Стас почти кричал, но тут ему в ногу ткнулся холодный кожаный нос. Пес смотрел испугано, тараща свои вишневые глазки то на одного, то на другого.
– Ладно, пойдемте гулять, а по дороге я постараюсь воспроизвести все дословно, если тебе так приспичило.
– Уговорил, – первым делом спросил Макс на следующее утро, как только удалось вытащить Стаса одного в курилку.
– Нет, кончено, а то ты ее не знаешь? – раздраженно буркнул Стас.
– Что говорит?
– Говорит, что дала слово Гасанову и не может.
– Да, все – таки все бабы дуры, даже самые умные – вздохнул Макс.
– Тут что-то еще, она не просто так упирается, но мне не говорит, даже не знаю, что делать.
– Мы, похоже, всего не знаем – мрачно сказал Макс. – Прикинь, мне Гасанов даже вчера приснился, как Чеширский кот – только улыбка, и этого было вполне достаточно, чтобы остаток ночи провести в кровати сидя.
– Могу себе представить, – усмехнулся Стас.
– Это вряд ли. – О, Алина Витальевна, а мы думали, что Вы надолго, вот вышли покурить, – сказал Макс нарочито громко, предупреждая товарища о приближении начальницы.
– Просто повезло, ему из Москвы позвонил Караев и он быстро свернул планерку.– Алина сияла, – Знаете, и от дураков бывает польза, они иногда говорят гениальные вещи, правда сами об это не догадываясь, – Алина прикурила и продолжила. – Наш зам опять выступал гоголем и, на возражения главного инженера, что скрытые работы потому так и называются, что их не видно за последующими, разразился тирадой, что все тайное должно быть явным, поскольку, в жизни все не так, как кажется на первый взгляд. Тут меня осенило, я вспомнила старушку Агату и рванула к Вам. Понятно?
– Нет, – хором ответили они.
– Ну что ж ты будешь делать?! Я думала, что только тик – токеры ни черта не читают, но Вы!!! Вы меня просто шокируете, – Алина закатила глаза и смешно задрала брови. – Ладно, так и быть. У Агаты Кристи, был детектив с Эркюлем Пуаро, не помню, правда, как назывался, да и не суть, главное, что Пуаро слышит обрывок фразы, про убийство и вспоминает аналогичный случай, где похожая фраза ровным счетом ничего не значила, т.е. никто не замышлял никакого убийства. Он задергивает поплотнее шторы и ложится спать. Как – то так. Теперь понятно?!
– Издеваешься, – первым не выдержал Стас.
– Вот именно, – поддакнул Макс.
– Ну, смотрите, Стас вчера слышал, как Шамиль Наимович велел Белякову заткнуться и убираться. Верно? – Верно, – сказала Алина, не дожидаясь ответа. – Мы, уже вздрюченные всем происходящим, приняли это на свой счет, точнее применительно к известным событиям, а на самом деле в жизни иногда все не так как кажется на первый взгляд.
– То есть, он мог говорить, о чем-то другом, а мы подумали, что он велит Белякову убираться из-за его откровений с нами? – спросил Стас.
– Да!!! Абсолютно верно! – обрадовалась Алина. – Может Гасанов узнал, что он выдает китайцам наши страшные производственные тайны, или сливает информацию москвичам, да все что угодно!
– По – моему, притянуто за уши, хотя чем черт не шутит. Хотелось бы верить, – сказал Макс, а ты что думаешь?
– Я думаю, также. Притянуто за уши, но в любом случае, береженого – Бог бережет, так что никаких с ним откровений, пока сами не поймем что к чему – ответил Стас.
– Ребят, не нагнетайте. Обещаю пока без откровений. Вы сегодня дорабатывайте без меня, я успела отпроситься, хочу поговорить с мамой спокойно, она как раз отойдет от операции, когда я приеду домой. Я Вам скинула отчет, все что успела переделать, посмотрите без меня, хорошо? – Стас, вынесешь мне сумку, неохота подниматься.
Интересно, о чем они так увлеченно разговаривают. Жаль, нельзя установить камеры и в курилках. Она опять взялась за отчет, но теперь ведь не посмотришь. Надо что-то срочно придумать, остановить.
Алина ехала и размышляла, машина это ведь как Ватикан – отдельное государство, внутри другого. Задраил стекла, включил музыку и вот ты суверенен и неприкосновенен – думай о чем пожелаешь. Она обожала дорогу, ее как собаку можно было брать с собой в любую поездку. Цель была неважна, более того ее приближение вызывало внутреннее неудовольствие. Доехать, означало закончить движение.
Средь бела дня стоянка перед домом была полупустой. Лощеные мужчины разъезжались руководить около десяти, а их жены грациозно отбывали поддерживать вечную молодость ближе к двенадцати. Вольготно расположив машину около подъезда, Алина сгребла с заднего сиденья многочисленные пакеты и зашла в подъезд. Обвешанная тюками, она стала протискиваться к лифту, чтобы не задеть ненароком человека, раскладывающего рекламные листовки в почтовые ящики.
– Извините, я не нарочно, сказала Алина, все таки толкнув его сумкой и свет в подъезде погас.
– Девушка, Вы покрепче на меня обопритесь и потихонечку вставайте.
Мужчина, маячивший высоко над ней, смотрел серьезно и протягивал ей руку. Рука казалось гигантской, как у Шрека и кроме того раздваивалась, если не расстраивалась. Виденье было настолько страшным, что Алина зажмурилась.
– Э нет, так дело не пойдет. Вы себе все почки отморозите, кроме того лежать на полу в подъезде в таком виде – непозволительно, для бомжа Вы слишком прилично одеты.
Он подхватил ее под плечи и, приподняв, поставил на ноги. Алина пошатывалась и с трудом пыталась сфокусироваться на верхней пуговице его пиджака. Где-то она вычитала, что пьяному человеку, непременно надо на чем-то сфокусироваться, чтобы идти более-менее ровно и прибыть в пункт назначения, хотя она – то пьяной не была, или была?
– Давайте так, Вы тут постойте, а я соберу Ваши сумки. Потом, мы вместе зайдем в лифт и я Вас провожу в квартиру, договорились?
– Спасибо, я сама – сказала Алина и отрицательно мотнула головой. Голова закружилась и она чуть опять не оказалась на полу.
– Все с Вами ясно. Значит так – я Вас доведу и положу на диван, у Вас же есть диван?– спросил незнакомец.
– Есть – ответила Алина, но мотать головой не стала. Чего это он злится? Диван ему нужен и смотрит подозрительно, может он как раз то самое, отклонение от нормы, как ее и предупреждали.
– Девушка, сосредоточьтесь, делаем шаг, потом второй – и мы уже в лифте.
Алина сосредоточилась и кулем повисла на нем, мужчина последний раз оглянулся на темное пятно, которое уже подсыхало на кафельном полу, как раз на том
