С этими мыслями он и заснул, а когда проснулся, увидел, что уже половина двенадцатого. Прямо в халате он спустился вниз и раздобыл себе холодный завтрак. Леди Марлинворт прислала в Дауэр-Хауз одну из своих девушек, чтобы заменить Беллами, и поэтому в доме был относительный порядок.
Найджел еще сидел за завтраком, когда вошел Блекли и сообщил, что состояние Беллами значительно улучшилось, но он еще без сознания. А Альберт Блекнинсон подтвердил, что первый мужчина, которого он видел в бараке, был Киотт-Сломан. Блекли добавил, что до прибытия инспектора Блаунта из Скотленд-Ярда ничего больше предприниматься не будет.
Выслушав сообщение, Стрэйнджуэйз отправился наверх, и тут его опять стали обуревать разные мысли. Он недовольно потряс головой. Нет, ему нельзя оставаться одному, ему нужно общество.
Он спустился вниз и попал в холл, где с мрачным видом сидели гости О'Брайена. Первым после короткого и напряженного молчания заговорил Кавендиш:
— Есть что-нибудь новое?
Найджел отрицательно покачал головой. Кавендиш плохо выглядел. Под глазами синяки, выражение лица мученическое.
— Новости надо читать в газете, — буркнул Киотт-Сломан, щелкая зубами свои орехи. — Полиция наверняка знает не больше, чем мы.
— Действительно ужасная история, — кислым тоном вставил Кавендиш. — Мне нужно завтра вернуться в город, но нам велено остаться здесь до судебного разбирательства, и один Бог знает, как долго нам придется торчать тут.
— Только не волнуйся, Эдвард. Два-три дня ничего не меняют, — сказала Джорджия по-матерински мягко.
— Черт знает что! — не выдержал Киотт-Сломан. — Никто больше меня не уважал О'Брайена. Но с другой стороны…
— …с другой стороны, вы хотели бы вернуться в свой ресторан, — перебил его Филипп Старлинг, не поднимая глаз от газеты.
— Это свинство какое-то! Полиция настолько бестолкова, что найдет убийцу лишь после того, как он со всеми нами расправится в наших постелях. А потом они будут называть это методом исключения подозреваемых!
— Со всеми, кроме одного… — поправил Филипп Старлинг Люсиллу, у которой непроизвольно вырвались эти слова.
— Очень тактично с вашей стороны! — опять взорвался Киотт-Сломан. — Этим вы утверждаете, что один из нас убийца. Вы сами чувствуете себя довольно уверенно, поскольку вам удалось отвести от своей персоны подозрения полиции. Но я мог бы рассказать кое о чем, после этого отношение полиции к вам в корне изменится.
Филипп Старлинг спокойно отложил газету и, презрительно посмотрев на Сломана, сказал:
— Прямо беда с этими офицерами в отставке! Вместо того чтобы приносить пользу обществу, они приобретают себе какой-нибудь кабачок и занимаются там сплетнями… Болтают, болтают, как на сборище старых дев!
— Вы… Какая наглость! Что вы себе позволяете? — в гневе прошипел вскочивший на ноги Киотт-Сломан. — Ведь это… это… оскорбление армии… — Он судорожно выискивал как можно более сочные обидные слова. — Вы… вы… вонючий интеллигентик!
— Приятно слышать, — язвительно парировал профессор. — В таком случае, вы — просто трус! — уже запальчиво добавил он и подошел ближе к Киотт-Сломану. — Только трус способен оскорблять человека в общественном месте! — Внезапно он протянул руку к кончику галстука, выглядывавшего у Сирила из-под жилетки, и, выдернув его так, что он нелепо стал торчком, вышел из комнаты. Ошеломленный противник не мог прийти в себя от удивления и ярости.
Люсилла громко рассмеялась.
— О Боже ты мой! — едва выдавила она. — Как это было великолепно! Беднягу Сирила отчитали на публике! Да придите же вы в себя! И уберите свой галстук! И не глядите так, словно замышляете еще одно убийство!
Но когда Сломан, поправив галстук, вышел из комнаты, у него все еще был вид убийцы.
Найджел обратил внимание на то, что Люсилла уже перестала играть роль безутешной вдовы — видимо, по тактическим соображениям — и вернулась к роли милой и разумной девушки.
Но в следующую минуту в комнате появился полицейский и отвлек Стрэйнджуэйза от его мыслей, сказав, что его хочет видеть Блекли. Когда Найджел вошел в столовую, Блекли сразу познакомил его с инспектором Блаунтом из Скотленд-Ярда. Это был среднего роста человек, со свежим и моложавым лицом, но уже почти лысый. Говорил он вежливо, выражал свои мысли сухо и точно, а глаза его из-под очков в роговой оправе блестели как-то безразлично. Его легко было принять за директора банка.
— Инспектор привез нам хорошие новости, мистер Стрэйнджуэйз, — сказал лейтенант.
— Очень приятно. Нам нужны хорошие новости.
Блаунт передал Найджелу конверт.
— Это материалы, которые вы хотели получить из Скотленд-Ярда. Я могу рассказать мистеру Стрэйнджуэйзу все остальное, сэр? — спросил он у Блекли.
— Разумеется!
— В первую очередь мы проверили эту бандероль, которая была адресована Сирилу Киотт-Сломану. В ней была связка писем компрометирующего содержания от мистера Эдварда Кавендиша к мисс Траль. — Улыбнувшись, он посмотрел поверх очков на Стрэйнджуэйза. — Никаких чертежей и формул, сэр. К сожалению…
Найджел ухмыльнулся:
— Видимо, Блекли поделился с вами нашими мрачными предположениями?
— Кроме того, в бандероли было письмо Киотт-Сломана к умершему. В нем говорилось, что мистер О'Брайен, если он считает себя джентльменом, должен возместить мисс Траль моральный ущерб, так как играл ее чувствами. Если он этого сделать не пожелает, придется принять соответствующие меры.
— Так вот, значит, что он искал, — пробормотал Стрэйнджуэйз. — Странно, что полковник не уничтожил письмо.
— Мы также отыскали адвокатов О'Брайена и установили с ними связь. Им ничего не известно о завещании умершего, но у них есть запечатанное письмо от полковника, которое тот передал им в октябре месяце этого года со строгим указанием вскрыть не ранее чем через год после его смерти. Не исключено, что именно в этом письме и находится завещание.
— Странно. Мне он сказал, что хранит завещание в своем сейфе. Но вы и так привезли нам довольно много новостей.
Блекли, не выдержав, перебил Найджела:
— Но, мистер Стрэйнджуэйз, это еще не все! Самое интересное инспектор припас под конец! — Он торжественно посмотрел на Блаунта: — Продолжайте, инспектор.
— Хорошо, сэр! — Губы Блаунта едва заметно тронула улыбка, и он отчетливым, но равнодушным тоном председателя наблюдательного совета, читающего годовой отчет, продолжал: — После того как мы познакомились с содержанием бандероли, посланной Киотт-Сломаном, сэр Джон Стрэйнджуэйз предложил провести неофициальное расследование в его ресторане. Вчера вечером я побывал там. По совету вашего дядюшки, мистер Стрэйнджуэйз, я притворился основательно выпившим и слонялся по всему ресторану… — Блаунт многозначительно подмигнул Найджелу. — Добрался я и до частного кабинета Киотт-Сломана. Там обнаружил пишущую машинку, и мне удалось отпечатать на ней несколько строчек до того… э… до того, как меня оттуда вышвырнули. Возвратившись в Ярд, я отдал образец шрифта эксперту, который спустя некоторое время сообщил, что анонимные письма полковнику были напечатаны на той же самой машинке.
— Вот это новость! — протянул Стрэйнджуэйз удивленно и в то же время с облегчением. — Судя по всему, это придаст делу весьма определенное направление.
Взгляд Блаунта внезапно стал жестким:
— Это что, не вяжется с вашей версией, сэр?
— Может быть, мы вычеркнем из разговора это несчастное слово «сэр»? А то я кажусь себе кем-то вроде учителя или наставника… Да, это не вяжется с моей версией. Но достаточно ее изменить, и все будет вязаться. Вот, я покажу вам мои замечания…
С этими словами он передал Блаунту листки бумаги, на которых прошедшей ночью он записал свои рассуждения. Блекли и Блаунт стали читать. Через какое-то время Блаунт сказал:
— Все это очень интересно, мистер Стрэйнджуэйз, но… я… я… право, не знаю, можем ли мы освободить от подозрений Киотт-Сломана. Ведь все указывает на него как на убийцу и на мисс Траль как его сообщницу. Сейчас можно считать доказанным, что анонимные письма писал он. Мы также знаем, что в ночь убийства он был в бараке. У меня такая версия: Киотт-Сломан пишет полковнику анонимные письма…
— К чему ему это было? — перебил Найджел Блаунта. — Ведь убийцы обычно не сообщают своим жертвам о собственных намерениях!
— Потому что Киотт-Сломан хотел представить убийство как самоубийство. А для этого ему нужен был револьвер полковника. О'Брайен не стал бы таскать свой револьвер повсюду, если бы не знал, что его жизни угрожает опасность. Потом он заставил мисс Траль написать записку, в которой она назначала свидание полковнику в бараке. Ведь именно там и можно было легче всего расправиться с О'Брайеном.
