— В котором часу это было? — спросил Эллери.
— Я пришел туда около часа ночи и ушел в половине пятого. — Кэрролл усмехнулся. — Теперь вы понимаете, почему я молчал о нашей встрече. Мог ли я ожидать, что жена поверит, будто я провел три с половиной часа среди ночи наедине с Фелисией в ее спальне — к тому же на ней были только прозрачные ночная рубашка и пеньюар, — просто разговаривая? Тем более, что разговор ни к чему не привел.
— Три с половиной часа? — Эллери поднял брови.
— Фелисия не видела никаких причин, по которым должна была спасать мою шкуру. Очаровательное существо. — Плечи Кэрролла поникли. — Сомневаюсь, чтобы я сам поверил в подобную историю.
— Если бы я так хорошо не знал Джона, Квин, я бы тоже в этом усомнился, — сказал Уэст. — Фелисия была без ума от него, но он оставался к ней равнодушен. Полагаю, Джон, той ночью она предложила сделку?
— Что-то вроде того.
— Одна ночь любви в обмен на ее влияние на Мередита в твою пользу. Да, это похоже на либидо Фелисии за работой. Но Хелена… — Уэст нахмурился. — Та еще ситуация.
— Придется идти на риск, — сказал Эллери. — Кэрролл, миссис Хант подтвердит ваше алиби в суде?
— Ей будет нелегко отрицать собственную подпись. Я заставил ее подписать заявление в присутствии нотариуса.
— Отлично. Где это заявление?
— В моем сейфе в офисе. В простом конверте с надписью «Конфиденциально», перехваченном красной круглой резинкой.
— Предлагаю вам разрешить Уэсту открыть сейф прямо сейчас. Я бы хотел при этом присутствовать.
Кэрролл закусил губу, потом кивнул.
— Вы знаете комбинацию, Уэст?
— Если Джон не изменил ее. Это сейф с буквенной комбинацией, для которой можно использовать любое слово. Джон, комбинацией по-прежнему служит слово «Хелена»?
— Прошлым летом я четыре раза менял комбинацию. Сейчас это слово «Спасение».
— Подходяще, — усмехнулся Уэст. — Ну, Джон, если карточка «Сезам, откройся», которую Квин держит в своем бумажнике, снова подействует в этой Бастилии, мы скоро вернемся.
* * *
Менее чем через полтора часа надзиратель впустил их в камеру Кэрролла. Эллери держал в руке конверт, который он положил на койку.
— Ну, Кэрролл, давайте посмотрим.
— Вы еще не открывали конверт?
— Предпочитаю, чтобы вы сами это сделали.
Кэрролл снял с конверта резинку и засунул пальцы внутрь.
— Ну, Джон? В чем дело? — нетерпеливо спросил Уэст.
— Это шутка? — Пальцы Кэрролла шарили в конверте.
— Шутка?
— Конверт пуст! Заявление исчезло!
Эллери выглядел заинтересованным. Он взял конверт из дрожащей руки Кэрролла, открыл его и заглянул внутрь.
— Когда вы видели содержимое последний раз?
— Летом я открывал сейф несколько раз убедиться, что конверт на месте, но мне не приходило в голову заглядывать в него. Я считал это само собой разумеющимся… — Кэрролл спрыгнул с койки. — Никто не мог открыть этот сейф — даже моя секретарша! Никто не знал комбинацию!
— Джон, Джон! — Уэст встряхнул его.
— Каким же образом… Сейф не был взломан, Квин?
— Никаких признаков взлома.
— Тогда я ничего не понимаю!
— Всему свое время. — Эллери взял Кэрролла за руку и усадил на койку. — Потеря не обязательно окажется роковой, Кэрролл. Вам только нужно убедиться, что миссис Хант явится в суд и повторит свое заявление под присягой. Ее все равно бы вызвали в качестве свидетельницы, если бы заявление представили как вещественное доказательство. Не так ли, Уэст?
— Да. Я немедленно отправляюсь к Фелисии.
Кэрролл грыз ногти.
— А если она не согласится, Талли?
— Согласится. — Голос Уэста был мрачным. — Вы пойдете со мной, Квин? Я предпочел бы, чтобы разговор проходил в присутствии непредубежденного свидетеля. Не беспокойся, Джон.
Они вернулись в камеру Кэрролла на рассвете. Кэрролл сидел на койке, стряхивая остатки сна. Монашеское лицо его партнера приобрело невиданную ранее дряблость. Взгляд Кэрролла метнулся к высокой тени в углу камеры.
— Что случилось теперь? — спросил он.
— Боюсь, что самое худшее. — В голосе Эллери звучала тревога. — Дом Ханта заперт, Кэрролл. Похоже, Фелисия Хант исчезла.
* * *
Джон Кэрролл впал в ступор. Эллери и Уэст пытались отвлечь его разговорами, пока тюрьма не начала просыпаться.
— Безнадежно… — бормотал Кэрролл.
— Нет, — возразил Эллери. — Это только выглядит безнадежным, Кэрролл. Умник, который расставляет другому сети, обычно попадает в них сам. Дело становится все более запутанным, и это хорошо, а вовсе не безнадежно.
Но Кэрролл только качал головой. Уэст бродил по камере.
— С другой стороны, Квин, нужно смотреть фактам в лицо. Джон потерял свое алиби — единственное, что могло его спасти.
— Временно.
— Мы должны вернуть это алиби!
— Согласен. Перестаньте ходить кругами, Уэст, — это меня нервирует. — Уэст остановился. — Спасибо от нас обоих. Нам нужно найти эту женщину.
— Конечно. Но с чего начать? Вы мне поможете, Квин?
Эллери улыбнулся:
— Я надеялся, что вы попросите меня об этом. Буду рад помочь, если я нужен Кэрроллу.
Человек на койке поднял голову:
— Нужны мне? Сейчас я бы принял помощь от самого дьявола! Вопрос в том, что вы можете сделать?
— То и это. Закуривайте. — Эллери вставил сигарету между опухшими губами Кэрролла. — Уэст, вы выглядите изможденным. Как насчет того, чтобы пойти домой и немного поспать? Заодно позвоните моему отцу, сообщите об исчезновении Фелисии Хант и попросите его от моего имени заняться этим немедленно.
Когда Уэст вышел, Эллери сел на койку. Некоторое время он наблюдал за курящим заключенным, потом обратился к нему:
— Кэрролл.
— Что?
— Перестаньте себя жалеть и слушайте меня. Для начала попробуем разобраться в истории с исчезнувшим заявлением. Когда и где вы встретились с Фелисией, чтобы она подписала его? Сообщите мне все факты, какие можете вспомнить.
Эллери внимательно слушал Кэрролла. Когда тот умолк, он кивнул:
— Нечто подобное я себе и представлял. Когда Фелисия Хант подписала заявление, а Рудин заверил ее подпись и ушел, вы вернулись в офис с конвертом в портфеле. Вы положили конверт в ваш сейф, не проверяя его содержимое, заперли сейф и установили на диске новую комбинацию. Вы утверждаете, что, когда вы еще три или четыре раза открывали сейф убедиться в наличии конверта, никто не мог забрать оттуда заявление, пока сейф был открыт, или подсмотреть новую комбинацию, которую вы устанавливали.
Когда конверт наконец покинул сейф вчера вечером, единственные руки, кроме ваших, которые к нему прикасались, были мои. А я ручаюсь, что заявление не могло быть украдено у меня или выпасть из конверта по пути сюда. — Эллери постучал по конверту в вялой руке Кэрролла. — Значит, конверт был уже пуст, когда я достал его из сейфа. Он был пуст несколько месяцев, Кэрролл, — еще до того, как вы положили его в сейф.
Кэрролл ошеломленно уставился на конверт.
— Возможен только один вывод. — Эллери зажег две сигареты — для Кэрролла и для себя. — Единственный раз, когда конверт не был в вашем физическом распоряжении, в сейфе или у меня в руках, это пара минут в доме Ханта. Вы сказали, что, когда Фелисия подписала заявление и Рудин заверил подпись, вы положили заявление в конверт, а конверт в ваш портфель, после чего спустились проводить Рудина. В течение этой пары минут портфель с его содержимым находился вне вашего поля зрения и контроля. Следовательно, великое исчезновение произошло именно тогда. А так как в комнате с портфелем находилась только миссис Хант…
— Фелисия?
— Кто же еще? Почему, по-вашему, она украла заявление, которое только что подписала?
— Фелисия обманула меня, черт бы ее побрал! — воскликнул Кэрролл. — А теперь она скрылась, чтобы не давать показаний под присягой!
— Мы вернем ее, даже если она находится в Литтл-Америке.[24] — Эллери встал и похлопал Кэрролла по плечу. — Бодритесь, Джонни.
* * *
Местопребывание Фелисии Хант оставалось тайной ровно столько времени, сколько понадобилось Эллери, чтобы добраться из тюрьмы в Главное полицейское управление. Его отец только что прибыл и просматривал рапорты.
— Да, Уэст звонил мне, — ответил инспектор, не поднимая голову. — Если бы он не положил трубку, я бы через три минуты мог сообщить ему, где находится Фелисия Хант… Черт возьми, где же показания Грирсона?
Эллери терпеливо ждал, пока минует кризис.
— Ну? — сказал он наконец.
— Что? А! — Инспектор Квин откинулся на спинку стула. — Все, что мне понадобилось, — это позвонить Смоллхауссеру в окружную прокуратуру. За пару дней до начала процесса Кэрролла — утром в прошлую субботу — вдова Ханта явилась к прокурору в жутком траурном облачении и в сопровождении своего врача. Доктор заявил Смоллхауссеру, что миссис Хант пребывает в состоянии серьезного нервного стресса и не может вынести испытания судом, поэтому он советует ей уехать из города. Вроде бы прошлым летом она купила коттедж на севере Уэстчестера,[25] и ей было бы неплохо провести там несколько дней, если окружной прокурор не возражает. Ну, Смоллхауссеру это не понравилось, но он рассудил, что, поскольку в коттедже имеется телефон, он всегда может вернуть ее в город за пару часов. Поэтому он дал добро, она предоставила горничной недельный отпуск и отправилась в коттедж в субботу после полудня. А из-за чего такая суета?
