– Совсем не считаю, дорогая, – поспешно заверил муж.
– Я думаю, было бы замечательно один раз напустить вашу Берту Кул на этих дам, – размечталась миссис Брекинридж.
– Да, весьма поучительно наблюдать, как она работает.
– Что же она делает?
– О, Берта довольно груба и временами употребляет очень крепкие выражения. Она говорит этим хищницам, что они имеют дело с женщиной, для которой их слезы и нейлоновые чулки ничего не значат. Затем она продолжает их отчитывать, и, если они пытаются грубить в ответ, она хватает их за руки и трясет до тех пор, пока у них не застучат зубы. Берта перестает быть женщиной, когда берется за этих хищниц. В таких случаях ее речь могла бы шокировать вас.
У миссис Брекинридж заблестели глаза.
– Гомер, – укоризненно проговорила она, – почему ты мне ничего не говорил об этой восхитительной женщине? Ты давно пользуешься услугами этого агентства?
– Первый раз, – сказал Брекинридж. – Это наше первое дело.
– Мне кажется, что это замечательное агентство, и какое прекрасное сочетание характеров… Ну, не буду мешать вашей беседе. Пойду. – Она подала мне руку, ласково улыбнулась и выплыла из комнаты.
Брекинридж посмотрел на меня с восхищением:
– Видимо, Элси Бранд была права относительно вас, Дональд.
– Права в чем?
– В том, что вы чертовски умный человек. А теперь отправляйтесь туда, уладьте это дело с Бруно и освободите меня от него ради всего святого. Сделайте все, что можете, но только избавьте меня от него.
– Я уже поехал.
В аэропорту меня встречал Бак Крамер.
– Придется брать с тебя деньги за проезд, – улыбаясь, сказал он, – или будем приезжать и встречать тебя на лошадях. У меня такое чувство, будто я только и делаю, что катаю тебя туда-сюда.
– Этим самолетом новые гости не прибыли?
– Не прибыли. Все места уже заняты.
– Когда я уезжал, у вас оставалось несколько свободных коттеджей.
– Сейчас самый разгар сезона. Их быстро занимают.
– Среди новеньких есть особенные?
– Есть один.
Я пристально посмотрел на него. Пожив на ферме, я понял, что существует негласное правило, запрещающее обслуживающему персоналу обсуждать одних гостей в беседе с другими.
– Ну и что он?
– Интересовался тобой.
– Черт возьми!
– Подожди, успокойся. Он не называл тебя по имени, но описал довольно точно.
– Ну и как же?
– Спросил, отдыхает ли у нас человек, который ездит звонить по телефону в аэропорт, проявляет мало интереса к жизни фермы, но много бегает по делам.
– И ты сказал ему обо мне?
– Ты что? Не говори глупостей. Я невозмутимо посмотрел на него и сказал, что те, кого я знаю, приехали сюда отдыхать, а не бегать по делам. Кажется, он адвокат из Далласа. Здесь он проводит время с приятелем, у которого травмирована шея. Может, это и случайность, но как-то странно, что он интересовался тобой.
Я рассмеялся:
– Думаю, что он интересовался не мной, а хотел выяснить, нет ли здесь еще одного адвоката.
– Может быть, – заговорщически произнес Крамер и добавил: – Мы вчера недосчитались одного клиента. Неожиданно уехала Мелита Дун. Сказала, что матери стало хуже, но вместо Лос-Анджелеса улетела почему-то в Даллас.
– Ты это серьезно?
– Угу. Тебе это о чем-нибудь говорит?
– А тебе?
Он усмехнулся:
– В тихом омуте черти водятся.
Я сказал:
– Надо будет здесь освоиться и уделять побольше внимания верховой езде.
– Я довольно часто курсирую в аэропорт и обратно, – сказал Крамер. – Можешь ездить со мной когда захочешь. С попутчиком веселее. Ты славный малый.
– Спасибо, – сказал я.
Мы выехали на грунтовую дорогу и направились к ферме. Бак вырулил на стоянку и остановил машину. Я захлопнул дверцу и протянул ему руку.
– Спасибо, Бак.
– Не стоит. На этой работе сам становишься похожим на лошадь: вмиг распознаешь хорошего наездника.
Я пошел в свой коттедж, умылся и решил сперва послушать, что скажет Долорес Феррол, а уж потом попытаться завязать знакомство с Хелманном Бруно.
Долорес была на верховой прогулке. Изредка она выезжала на прогулку с женщинами, которых надо было посвятить в специфику жизни на ферме.
Вернувшись к своему коттеджу, я увидел мужчину, пытающегося вставить ключ в замок моей двери.
Увидев меня, он приветливо улыбнулся.
– Целый час мучаюсь с этим проклятым замком. – Он вновь повернулся к двери и тут же воскликнул: – Ах вот оно что! Это не мой коттедж. Как же я так опростоволосился?! Обычно у меня нет проблем, я хорошо ориентируюсь.
Я поднялся на крыльцо.
– О боже, неужели это ваш коттедж?
– Это мой коттедж.
– Ну и ну. Значит, мы с вами соседи. Меня зовут А.Б. Мелвин, я из Далласа. Инициалы «А.Б.» означают Алексис Ботт. Видите, какое имя дали мои родители своему отпрыску.
– Вы, я полагаю, адвокат, мистер Мелвин?
– Да, вы правы. А как, собственно, вы узнали?
– Только по вашим манерам.
– Я не расслышал вашего имени.
– Лэм. Дональд Лэм.
Он протянул мне руку и потряс ее с чрезмерным воодушевлением.
– Вы, я полагаю, в отпуске, мистер Лэм?
– В некотором смысле да. А вы здесь по делу?
– Ну… – Он замолчал, ухмыльнулся и сказал: – Тоже в некотором смысле. Я живу рядом с вами, Лэм, – он указал на свой коттедж, – и мы, вероятно, будем часто видеться.
– Я думал, этот коттедж занят. По-моему, в нем жила Мелита Дун из Лос-Анджелеса. Что с ней случилось?
– Я не знаю точно, тут действительно была какая-то молодая женщина, но она уехала довольно неожиданно – получила телеграмму, что мать в тяжелом состоянии или что-то в этом роде.
– Как выглядела эта женщина? Худенькая блондинка?
Он кивнул.
– Это она. Ее матери стало хуже, и ей пришлось уехать.
– Как жаль. Я думал, она хоть здесь отдохнет от житейских забот.
Мелвин никак не отреагировал на мое замечание – оно не представляло для него интереса.
– Вы долго здесь пробудете, Лэм?
– Не знаю, а вы надолго приехали?
– Я скоро уеду. Я сказал вам, что приехал сюда по делу. Я выяснил все, что хотел, и скоро уеду, но мне кажется, мы с вами будем часто видеться.
– Может, перестанете ходить вокруг да около, Мелвин, и раскроете свои карты?
– Я готов. Как Гомер?
– Гомер?
– Брекинридж. Универсальная страховая компания. Оригинальная личность.
Я открыл дверь:
– Входите.
– Мне пришлось потратить немало времени, чтобы выйти на вас, – сказал он, – но зато не составило особого труда получить о вас сведения, Дональд Лэм, «Кул и Лэм. Конфиденциальные расследования». Брекинридж изменил свой подход. Раньше он пользовался услугами диспашеров и следователей из своей компании, теперь решил нанять частных детективов.
– Присаживайтесь, – сказал я. – Устраивайтесь поудобней. Расскажите мне еще о Брекинридже. Вы меня заинтриговали.
– Я это ожидал. Брекинридж – оригинал. Гордый, любит изображать из себя крупную шишку. Женился по расчету. Его жена владеет основным пакетом акций Универсальной страховой компании. Очень интересная личность – его жена. И тем не менее это надежная страховая компания. Они зарабатывают большие деньги, и, судя по всему, Брекинридж хорошо справляется с делами, но пост этот он занимает только благодаря жене.
– Вы преследуете какую-то цель, рассказывая мне об этом? – спросил я.
– Конечно. Вы предложили мне раскрыть карты, я это и делаю.
Он рассказал мне о том, что я давно знал: липовый конкурс, двухнедельный отпуск и так далее.
Хозяйка фермы, Ширли Гейдж, даже не подозревает, что здесь творится. Долорес Феррол – связующее звено, и какое звено!
Ох, что будет, если жена Гомера Брекинриджа узнает об этой интрижке! Она чует, что здесь что-то происходит и что в деле замешана женщина. Но она не знает подробностей.
– Подробностей?
– У вас есть полчаса?
– Конечно, но, обратите внимание, я еще ничего не сказал. Пока что говорите вы.
– Правильно. Я и буду говорить, пока вы не разговоритесь. Потом вы сможете позвонить Брекинриджу, получить от него санкцию, и мы заключим соглашение.
– Какое соглашение?
– Соглашение по иску Хелманна Бруно. А вы о чем думали?
– Так вы представляете интересы Бруно?
Мелвин рассмеялся:
– Ну разумеется. Я представляю его с момента дорожного происшествия. Бруно пришел ко мне, рассказал о конкурсе и усомнился, что тут все законно, потому что конкурс был подозрительно простым.
– Что вы подумали?
– Мне нечего было думать. Я-то давно все знал! Брекинридж три или четыре раза выигрывал дела благодаря фильмам, которые снимались здесь. На двух судебных разбирательствах он наголову разбил истцов. Ему надо было вовремя остановиться и выдумать что-нибудь новенькое, но он, дурень, продолжал дудеть в ту же дуду. Я присутствовал на суде, когда разбирался иск о нанесении ущерба, сидел среди зрителей. Меня предупредили, что страховая компания собирается разнести истца в пух и прах, и я хотел посмотреть, как они это сделают. Это была отличная работа. Парень утверждал, что у него грыжа межпозвоночного диска, а они показали фильм, в котором он красуется перед парой девиц, совершая спортивные прыжки в бассейн, и играет в гольф. Когда показ фильма закончился, истец совсем скис. Его адвокат, по существу, прекратил борьбу. Присяжные вынесли вердикт через пятнадцать минут, разумеется, в пользу ответчика. Поэтому, когда Бруно сказал мне, что он победил в конкурсе и получил право две недели отдохнуть на ферме «Холмистая долина», я посоветовал ему не раздумывать и ехать на отдых. Только предостерег от физического переутомления. – Мелвин подмигнул мне правым глазом. – Я хотел посмотреть, – продолжал он, – как будут развиваться события на этот раз. Я дал Бруно возможность освоиться в надежде, что он сможет рассказать мне все, что тут делается. Но он не смог, я приехал сюда и узнал, что здесь есть один отдыхающий, который часто звонит по телефону, ездит в аэропорт и обратно. Оказалось, его зовут Дональд Лэм, я навел справки и выяснил, что он является частным детективом. А сейчас, если вы пойдете со мной в мой коттедж, я покажу вам кое-что интересное.
