– Я не совсем глупа. Я совершила одну ошибку, но остереглась в совершении еще большей глупости, которой было бы сообщение имени этого человека. Любимого человека. Я хотела вести себя честно по отношению к Орвилю и поняла, что это именно то, чего с ним делать нельзя. Но я знала его слишком хорошо, чтобы догадываться насколько опасно было бы, если бы он узнал кто это человек.
– Опасно? – переспросил Мейсон. – Вы имеете в виду физическую угрозу?
– Не знаю… Вероятно нет. Понятия не имею какое бы оружие выбрал мой муж, физическое или… какое-нибудь другое. Человек, которого я люблю, уязвим с разных сторон. Он не Самсон, и при этом его финансовое положение не из самых лучших.
– Но вы его любите?
– Да. Я люблю его! Может быть потому, что чувствую себя необходимой ему, может, это материнский инстинкт. Значительную роль в моих чувствах играет желание помогать ему, потому что он слаб, а я сильная. Потому что, как я сказала, он не слишком крепок физически и я представляю себе, как легко было бы довести его до нервного срыва. Он очень впечатлителен – не только в мелочах, но и в столкновении, например, с несправедливостью. Всевозможные конфликты заставляют его отступать и каждый раз он тяжело все переживает. У него мечтательная натура, большое воображение, которое позволяет ему жить будущим. Сейчас его финансы в шатком положении, но я верю, что когда-нибудь он станет богатым человеком.
– Короче говоря, – улыбнулся Мейсон, – вы его любите. И это его ваш муж пытался обнаружить с помощью детективов?
– Он всевозможными способами старался узнать, кто это. В последнее время, решив использовать еще один шанс, он нанял детективов. В этот момент я была в отчаянии. Я не верила, что нам удастся долго сохранять тайну, когда частные детективы начнут систематическое наблюдение. Я решила, что есть только один выход.
– Вы пригласили на свое место двойника?
– Даже больше того. Я создала старательно разработанную мистификацию. Я знала, что мой муж слишком горд, чтобы лично приблизиться ко мне. Его план состоял, между прочим, в том, чтобы я прибежала к нему с плачем. Я должна была бы сделать это из-за отсутствия денег. Он считал, что деньги будут для меня важнее, чем чувство собственного достоинства. Но я скорее умру с голоду, чем вернусь к нему.
– Вы не выглядите изголодавшейся, – снова улыбнулся Мейсон.
Не обращая внимания на его замечание, она продолжала:
– Когда я покидала мужа, у меня почти не было собственных денег и он прекрасно знал об этом. Но я решила не осторожничать, не обращать внимания на то, сколько у меня осталось денег, не тратить экономно, столько-то каждый месяц, глядя как мои деньги тают. Я начала…
– Вы начали играть.
– Да. Я играла.
– Вы спекулировали, или это был просто азарт?
– Самый обычный азарт. И я выиграла. А потом перестала рисковать. Я не перестала играть, но уже не делала большие ставки. Я выиграла достаточно, чтобы кое-что отложить. Поняла, как выгодно вкладывать деньги в недвижимость и стала… ну, у меня нет сейчас желания развивать эту тему, потому что я еще не чувствую себя достаточно крепко, понимаете? Если бы муж узнал о моих доходах и средствах их добывания…
– Меня не интересуют ваши финансовые операции, но я хотел бы выяснить, каким образом вы узнали, что ваш муж собирается приставить к вам детективов.
– Это просто, – улыбнулась молодая женщина. – Я сказала вам, что получила деньги благодаря игре – моя первая ставка была значительной, а потом я перестала играть на большие суммы. Тогда я приобрела дружбу и уважение того человека, с которым играла. Видите ли, многие пытаются сорвать банк, но очень немногим это удается.
– Ваш муж играет? – спросил Мейсон.
– Да, но не в тех же местах, что я. Он завзятый покерист и любит играть на крупные суммы в избранном обществе, часть из них профессиональные игроки – честные, но чрезвычайно хитрые и отличные психологи. Во время партии покера Орвиль спросил у одного из игроков об адресе хорошего детективного агентства, в которое он мог бы обратиться с уверенностью, что сыщиков не подкупит противная сторона. Этот игрок посоветовал ему «Калифорнийское Следственное Агентство». Этого было достаточно – только один вопрос. Но это случилось, когда мой приятель сидел за этим же игровым столом. Он пришел ко мне и сказал, что подозревает, что мой муж хочет приставить ко мне частных детективов.
– А Хайнс? – спросил Мейсон. – Каким образом он оказался замешанным во все это?
– Хайнс – игрок малого калибра. Он сам не ставил, но мог поставить за кого-нибудь. Я узнала его ближе, потому что его девушка жила в том же доме, где я сняла квартиру. Он все сделал бы за деньги и в определенном смысле был очень полезен.
– И вы обратились к нему с предложением?
– Да. Он, конечно, не знал всей подоплеки. Он бывал в доме, не будучи там официальным съемщиком, и оказался для меня идеальным помощником. Он заверил меня в том, что не составит никаких трудностей найти подходящую брюнетку, которая могла бы заменить меня. Если бы кто-то из знакомых пришел навестить, что было маловероятно, поскольку я предупредила всех, чтобы не навещали меня без предварительной договоренности по телефону, то ему бы сказали, что я вышла, а если бы кто позвонил, то услышал бы заверения, что я перезвоню через полчаса. Затем Хайнс сообщал мне, кому я должна позвонить.
– Как долго вы собирались поддерживать такое положение?
– До тех пор, пока мой муж не получил бы образ спокойной молодой женщины, живущей с опекуншей и ведущей безупречный образ жизни. Время от времени посещающей рестораны вместе с Хайнсом и подругой, но все очень сдержанно и скромно. Настоящий образ жены Цезаря!
– Вы думали, что муж поверит в это?
– Я была в этом уверена.
– Почему?
– Потому что знала насколько дотошно следят детективные агентства. Я сказала вам, что совершила ошибку, в оценке характера моего мужа и не хотела повторить ошибку. Я рассчитывала, когда мой муж убедится, что его жена живет одиноко и под хорошей опекой, сказать ему, что мне надоела жизнь без него и я хотела бы вернуться. Этого было бы достаточно, чтобы он возбудил дело о разводе в течение двадцати четырех часов.
– Хайнс произвел на меня впечатление мелкого авантюриста.
– Он таким и был.
– И, вероятно, с не слишком высокой этикой, – продолжал Мейсон.
– Что вы имеете в виду?
– Не исключено, что он был не так прост, как это могло казаться.
– Прошу выразиться точнее. Что вы подразумеваете?
– Возможно, Хайнс работал на вас, и одновременно проводил частное расследование, чтобы выяснить чего вы добивались, делая подмену.
На ее лице мелькнуло некое подобие страха, но голос был совершенно спокоен:
– Не думаю, что я должна была чего-то опасаться с его стороны. Хайнс был довольно покорным до тех пор, пока получал деньги.
– Вполне возможно, – сказал Мейсон голосом знатока, – что обнаружив всю правду, он не остановился бы перед шантажом. Вряд ли вам известно о всех его делах, а ведь у него в бумажнике была неплохая сумма, учитывая его довольно скромную деятельность.
– Сколько там было? – спросила она.
– Немногим более трех тысяч.
– Чепуха! Я сказала вам, что Хайнс играл, а игрок должен в любую минуту иметь в своем распоряжении деньги. Я знаю таких, которые всегда носят при себе в десять раз больше.
– Интересная мысль, – сказал Мейсон, словно не заметив ее протеста. – Хайнс мог начать вынюхивать вокруг, собирая на вас компромат. Точно зная ваше местопребывание, он мог получить сведения, которые детективы добыть не могли. Тогда он мог бы продать информацию вашему мужу или пригрозить вам.
– Я бы ни цента не заплатила шантажисту.
– А что бы вы сделали?
– Я бы… я…
– Конечно, – сказал Мейсон. – Вы его скорее убили бы.
– Мистер Мейсон, уж не хотите ли вы сказать, что я застрелила Роберта Хайнса? – выкрикнула она с возмущением.
– Я просто рассматриваю различные возможности, – спокойно ответил адвокат.
– Вот значит, какова ваша благодарность за откровенность.
– Я как раз думаю над тем, чем вызвана ваша откровенность.
– У меня нет сомнений, мистер Мейсон, что вы умеете правильно оценить характер человека и догадаться о его побуждениях. Моя откровенность была выражением признания вашей интеллигентности и умения преодолевать трудности и добиваться своего. Вы наверняка заметили, что я сражаюсь какое-то время, а затем уступаю – внезапно и до конца, решив избрать другую тактику.
Мейсон кивнул в знак согласия.
– У меня типично женский характер, а в вас есть что-то, что восхищало меня когда-то в моем муже. Вы сильная личность, вы так же как он преодолеваете препятствия и сопротивляетесь ударам судьбы. Я боролась какое-то время с мужем, потом сдалась. Я сдалась и вам, выложив на стол свои карты. Я была откровенна.
