Только она собралась положить трубку, как Элси, которая тоже была на проводе, вмешалась:
– Я так поняла, что это мистер Кослинг вызывает вас, миссис Кул.
Берта не прижимала трубку к уху. Она сразу представила, что Селлерс мог слышать это. Но по нему ничего не было заметно.
– Хорошо, в связи с некоторыми обстоятельствами я передумала. Соединяйте.
Она сразу же услышала легко узнаваемый голос слепого:
– Добрый день, это миссис Кул?
– Да.
– Не говорите никому, где я. Не называйте никаких имен по телефону, хорошо?
– Да.
– Меня разыскивает полиция?
– Да.
– Дело плохо?
– Думаю, да.
– Вы не могли бы приехать ко мне так, чтобы никто не знал об этом?
– Это достаточно сложно. Сообщите адрес.
– Отель «Секвойя» в Сан-Бернардино.
– Кого спросить?
– Я не знаю. Я же не умею читать. Я даже не держал в руках книгу регистрации. Может быть, я был зарегистрирован под собственным именем.
– Это очень плохо.
– Я могу вам назвать номер комнаты.
– Какой?
– Четыреста двадцать.
– Это все, что мне нужно, ждите меня.
– Я хотел бы встретиться с вами как можно быстрее.
– Хорошо, ждите. – Берта повесила трубку.
– Вы разговаривали очень по-деловому, – заметил Селлерс.
– Деловая, черт возьми, – произнесла Берта с отвращением. – Когда тебе звонят за твой счет, трудно ожидать от такого клиента приличных дивидендов.
– Это уж точно, – согласился Селлерс, улыбаясь. – Итак, миссис Кул, дело вот в чем. У нас есть основания считать, что Больмэн провел вечер с Родни Кослингом. Вы можете чем-нибудь помочь нам?
– Я ничего не могу сделать. У меня связаны руки.
– Вы имеете в виду, что ничего не знаете, или профессиональная этика не позволяет вам говорить?
Берта, поколебавшись, сказала:
– Я сообщила вам всю информацию, которая была у меня в тот момент, и я думаю, что с этим мы покончили.
Сержант кивнул, но не выразил желания уйти. Он продолжал сидеть, уставившись на нее.
– Больмэн приехал на машине? – спросила вдруг Берта.
– Да. Он запарковал ее за два квартала от дома. Мы обнаружили ее только утром. Она зарегистрирована на его имя.
– Предположим, что Больмэн привез Кослинга домой. Допустим, что ваша версия верна и Больмэн решил помочь слепому дойти до дома, открыл дверь и первым вошел внутрь. Что же дальше случилось с Кослингом? Каким образом ему удалось улизнуть?
– Некоторые люди в нашем участке считают, что, может быть, вы способствовали этому, миссис Кул.
– Считают, что это сделала я?! – воскликнула Берта с негодованием.
– Именно вы.
– Скажите им, что они заблуждаются. Передайте, что я сама так сказала.
– Вы так сказали?
– Да.
– Это не вы его увезли оттуда?
– Нет.
– Эта ваша поездка в такси, не была ли она второй поездкой?
– Конечно нет.
– Кослинг – ваш клиент. Он связался бы с вами, если бы оказался в затруднительном положении. Вы не станете делать попыток скрывать его?
– Я что, выгляжу глупо?
– Нет, но может создаться такая ситуация. Значит, когда вы пришли к Кослингу, у вас не было назначено свидания там с Больмэном, не так ли? Вы не обнаружили там Кослинга, дрожавшего от страха и сообщившего вам, что Больмэн убит, и вы не предложили Кослингу дождаться вас где-нибудь в темноте в указанном месте?
– О боже, нет!
Селлерс положил свои огромные руки на подлокотники кресла, выпрыгнул из него, посмотрел Берте в лицо и сказал:
– Было бы слишком дурно, если бы вы что-нибудь попытались скрыть от нас. Я чувствую, здесь что-то не то. Я еще все узнаю. Вы понимаете, как я буду зол, если обнаружу, что вы встали между мной и преступником?!
– Разумеется.
– Теперь, я думаю, мы действительно разобрались с этим делом, – объявил Селлерс.
– И очень подробно, – подтвердила Берта.
Берта подождала, пока хлопнет дверь лифта, потом выскочила в приемную:
– Соедини меня с гаражом, где стоит моя машина, Элси. Быстро!
Пальчики Элси залетали по диску телефона.
– Готово, миссис Кул.
Берта взяла трубку:
– Это миссис Кул. У меня срочное дело. У вас есть кто-нибудь под рукой, кто справился бы с моей машиной?
– Ну конечно, миссис Кул. Вы же знаете, что от нас до вашей конторы всего один квартал.
– Знаю, – согласилась Берта нетерпеливо. – Но я не хочу, чтобы вы подъезжали ко мне.
– Я понимаю.
– Я пойду пешком до Седьмой улицы, а там сяду на трамвай. Я выхожу немедленно. Я хочу, чтобы ваш человек пригнал мою машину к Западной Седьмой и ехал вдоль нее медленно. Я выйду из трамвая где-то между Гранд-авеню и Фигароу. Буду ждать в безопасном месте свою машину. Когда она подойдет поближе, впрыгну на заднее сиденье. Водитель провезет меня два или три квартала, потом я высажу его; он сможет добраться назад на трамвае. Вы все поняли?
– Да, миссис Кул.
– Вот это, – объявила Берта, – я и ценю в вас. Я уже выхожу.
– Машина будет через три минуты.
– Давайте остановимся на пяти. Чтобы не разойтись. – Берта повесила трубку, схватила свою шляпу, нахлобучила ее на голову и сказала Элси: – Закрывай контору в пять. Если кто-нибудь спросит, где я, – ты не в курсе. Я ухожу, чтобы встретиться с клиентом.
Она даже не стала ждать, когда Элси кивнет ей в ответ, выскочила на освещенную солнцем улицу и быстро зашагала в сторону Седьмой улицы, доехала на трамвае до Гранд-авеню, вышла и встала в укромном месте, наблюдая за машинами.
Никто не обращал на нее никакого внимания, она не заметила ни одной подозрительной машины, ничто не вызывало у нее подозрений.
Она прождала не более двух минут, когда увидела в общем потоке свой автомобиль.
Она помахала рукой водителю и, как только он остановился, быстро открыла дверцу и влезла внутрь.
– Гони.
Машина рванула так быстро, что ее спина вдавилась в спинку сиденья.
– Поверни направо, на Фигароу, – сказала Берта водителю. – Потом налево на Вилшайя, проедешь квартала четыре, сверни налево, там остановишься.
Пока водитель выполнял все эти указания, Берта достала из сумки пудреницу и стала припудривать носик. Она держала маленькое зеркальце так, чтобы сквозь стекло автомобиля наблюдать за машинами, следующими за ними.
Когда водитель остановил машину, Берта вышла и сказала:
– Все хорошо, дальше я поеду сама. Ты можешь дойти до Седьмой и сесть там на трамвай. Это тебе на билет.
Она протянула ему мелочь, потом, взглянув на его лицо, добавила еще двадцать пять центов.
– Благодарю вас, миссис Кул.
Берта хмыкнула нечто нечленораздельное в ответ. Затем она села за руль, задрала свою юбку так, чтобы освободить колени, поправила обзорное зеркало и выждала минут пять. Потом развернулась и поехала в сторону Вилшайя. Повернула направо на Фигароу, сделала восьмерку вокруг двух кварталов и запарковала машину. Она вышла из машины и обошла вокруг стоянки, чтобы хорошенько осмотреться, вернулась назад, села в машину и поехала вниз по Мейсу.
К тому времени когда она взяла направление на Сан-Бернардино, Берта была уже вполне уверена, что за ней не следят.
Она успела доехать до Помоны прежде, чем закрылись магазины. Берта вошла в магазин, купила недорогой чемодан, платье для высокой худой женщины, шляпу с широкими полями и светло-коричневый плащ свободного покроя. Она сложила все это в чемодан, оплатила счет и отнесла чемодан в машину.
В Сан-Бернардино она еще раз убедилась, что никто не следит за ней, прежде чем припарковать машину перед отелем. Она отдала чемодан носильщику, зарегистрировалась как Б. Кул из Лос-Анджелеса, сказала, что ей нужна дешевая комната, отказалась от комнаты на втором этаже и согласилась взять комнату под номером триста восемьдесят один. Она объяснила администратору, что, возможно, ей придется оставить чемодан в камере хранения на длительный срок и что желает заплатить деньги вперед. Заплатив деньги и спрятав квитанцию об оплате, она вместе с посыльным поднялась в свой номер.
Мальчик-посыльный проявил бурную деятельность: открыл окна, включил свет, поднял шторы и проверил, на месте ли полотенце.
Берта стояла у кровати, наблюдая за его действиями; когда он наконец кончил, она протянула ему десятицентовую монету, а потом, поколебавшись, добавила еще никель.
– Хотите ли вы что-нибудь еще? – спросил мальчик.
– Нет, – ответила Берта. – Я хочу принять ванну и немного поспать. Оставьте мне, пожалуйста, табличку, чтобы меня не беспокоили.
Берта повесила табличку «Прошу не беспокоить» на дверную ручку, выключила свет, закрыла дверь и с чемоданом в руках стала подниматься на четвертый этаж. Наконец она остановилась перед номером четыреста двадцать. Такая же точно табличка «Прошу не беспокоить» висела здесь на дверной ручке.
Она тихо постучала в дверь.
– Кто там? – спросил Кослинг.
– Миссис Кул.
Она услышала постукивание его трости, затем дверь открылась, и перед ней предстал состарившийся, сгорбленный и измотанный Кослинг.
