– Так и сделаем. Впусти его.
– Но…
– Мы его впустим. Сейчас нам, по-моему, повезло. Это ее приятель. Отвори дверь и не говори с ним. Я сам поговорю. Посмотрим, что он будет делать.
Они отыскали дверь внизу и открыли ее. В полной темноте Мейсон стоял за спиной Деллы.
В дверь проскользнул худощавый мужчина и по-свойски обнял Деллу.
– Не ждала, милашка? А где поцелуй?
Вспыхнул фонарик Мейсона. Человек зажмурился и отшатнулся, открыл глаза, увидел Деллу и отскочил.
– Что такое?
Мейсон запер дверь на ключ.
– Пойдемте наверх.
– Куда?!
– В комнату Марты.
– Кого это вы корчите из себя?
– Идемте, приятель. Для начала ответите на несколько вопросов о том, что происходило в тот вечер, когда был убит Джек Хардисти.
Человек сразу обмяк, смутился, даже пальто как-то стало ему не по росту большим.
– Кто вы? – пролепетал он.
– Вот это уже более вежливо, – заключил Мейсон, подталкивая его к лестнице. – Пошли, пошли.
Они молча поднялись в комнату Марты. Мейсон принялся разглядывать мужчину, всем своим видом выражая неодобрение. Его глаза прямо проникали в душу, не было никакого спасения от этого сверлящего взгляда.
– Ладно, – сказал Мейсон наконец, – выкладывайте.
– Где Марта?
– Очевидно, в эту минуту беседует с детективом из Лос-Анджелеса, я дал ей такую возможность. А вы побеседуете со мной.
Человек съежился еще больше:
– Я ничего не сделал.
Молчание. Человек, казалось, старался спрятаться в свое пальто.
– Я не намерен сидеть с вами до утра. Как ваше имя?
– Уильям Смилей.
– Где вы были, когда Марта разбила очки?
– Там я и был.
– Как она их разбила?
– Ну, на нее набросился этот тип.
– Хардисти?
– Да.
Делла незаметно достала блокнот и принялась стенографировать.
– Зачем вы поехали к Хардисти?
– Это была затея Марты. Она узнала о каком-то лекарстве, которое вынуждает людей говорить правду. И знала, что Джек запустил лапу в банковские деньги… Она решила: если ему сделает укол, он нам покажет, куда их запрятал, и мы их заберем. Но она понимала, он не овечка, и ей пришлось обратиться за помощью ко мне. Я не хотел, мне все это не нравилось, она подтвердит!
– Верю вам, – сочувственно сказал Мейсон, искоса проверив, записывает ли Делла разговор. – А теперь расскажите, как все произошло, – продолжал он, – чтобы мы могли свериться с показаниями Марты.
– Марта врать не станет.
– Ясно.
– Мы бы с ней давно поженились, да мистер Блейн не хочет замужней экономки. Говорит, замужние небрежны, думают только о своих домашних делах. Вот нам и пришлось встречаться тайком, будто молоденькие… А тут и случилось это дело. Понятно, она позвала меня.
Смилей, видимо, освоился с мыслью, что из него все равно все вытянут, и стал говорить свободнее, но как-то плаксиво… Очевидно, он от природы был нытиком.
– Что мне оставалось делать? Согласиться. У Марты был и препарат, и шприц, а мне она достала оружие.
– Что за оружие?
– Тридцать восьмой калибр. Из сумочки миссис Хардисти. Вытащила и дала мне. И мы отправились в хижину. Хардисти был на участке. Он стоял с лопатой возле большой гранитной скалы. Я хотел сначала по-хорошему поговорить с ним, но Марта любит решительные действия, без церемоний.
– Она выстрелила? – спросил Мейсон.
– Фу, не говорите глупостей. Да и револьвер был у меня. Она просто объявила, что сейчас сделает ему укол, а я стоял с наведенным на него пистолетом. И он поднял руки вверх.
– А Марта?
– Марта сделала укол. И я опустил оружие. А он как налетит на нее! Так Марте дал, что очки разбились и сама она упала.
– И тогда вы, значит, выстрелили?
– Еще чего. Я и так справился. Кулаками… Насовал ему, да еще под челюсть, он тоже упал, разбил очки. Мы думали, что собрали все осколки… Но, наверное, некоторые остались.
– Ну а дальше?
– Да ничего… Он заговорил об интересующем нас, хотя я уже было подумал, что это лекарство – обычный рекламный трюк… Он стал нас уверять о решении явиться с повинной к мистеру Блейку, потому что для таких дел у него кишка тонка. Он дрожит при виде каждого полицейского, не спит… Деньги он сначала прятал у себя в доме, но потом собрался с духом и отнес в заброшенную штольню, где и закопал. Сделал он это будто бы с час назад, а потом вернулся, чтобы перепрятать… Наверное, Марте не стоило говорить ему, с какой целью она сделала укол. Он сообразил, теперь мы поверим в любую чушь, какую он нам наплетет. Даже я в конце концов поверил, мы и отправились в штольню.
– В туннель?
– Да. Клюнули на крючок. Ох и копали же мы! Его лопатой. А этот вонючий хорек, как я называю его теперь, запрятал деньги совсем в другом месте.
– Ну и что вы сделали, когда убедились в обмане?
– Помчались обратно – туда, где его оставили. Ищи ветра в поле! Удрал, конечно, как только спровадил нас.
– А где вы его нашли в первый раз?
– Я же сказал, он стоял там, под гранитной скалой, с лопатой. Нам бы не спешить, а проследить за ним, тут бы и увидели все без дурацкого укола, который дал ему возможность улизнуть.
– Это было до темноты?
– Да. Во второй половине дня, но еще засветло.
– Когда ехали туда, вы никого не встретили?
– Оттуда катила Адель Блейн с каким-то парнем. Они нас не заметили.
– А часов вы там не находили?
– Этих, звездных, про которые все газеты пишут? Нет.
Молчание длилось долго, потом Мейсон спросил:
– После вы вернулись в этот дом?
– Нет… Мы боялись, что нам дадут пинка за эксперимент с уколом. Марта посадила меня на электричку, я поехал в Лос-Анджелес, и мы договорились, что на другой вечер встретимся там в отеле. Она даже сняла номер, зарегистрировалась, как положено, но не ночевала. Я пришел, проболтался там часа три, но она так и не появилась.
– И вы не вернулись за револьвером?
– Нет. Мы о нем вообще забыли. Когда была драка, я отшвырнул его в сторону, а потом уже было не до него.
– В домик вы не заходили?
– Зачем? Увидели, что машины Хардисти нет, бросили лопату и сами драпанули.
– Вы так тщательно собирали осколки от очков, а про оружие и не вспомнили?
– Так бывает, стоит чему-нибудь разбиться, и ты сразу начинаешь подбирать осколки, не думая ни о чем. Так поступила и Марта.
– Значит, собирала осколки она?
– Сначала она, потом я помогал. Сложил их в карман.
– Вы читаете газеты, знаете, что револьвер найден?
– Конечно. И Марта держала меня в курсе дела. Странно, почему она никому из вас не рассказала.
– Где вы работаете? – спросил Мейсон.
– Компания «Гаррет», что-то вроде сторожа… Уже полгода.
– Вы читали об обнаружении в домике тела Хардисти?
– Да.
– Оно уже было там, когда вы вернулись из туннеля?
– Откуда я знаю! Машина исчезла, а значит, и он. И ноги у меня закоченели, и надоело все это.
– Ясно. А где Марта раздобыла препарат?
– Через миссис Хардисти, у ее доктора. Уж что она ему плела, бог знает… А про деньги она пронюхала, когда старик говорил по телефону со своим банком в Роксбери.
– Вы никому не говорили? – спросил Мейсон.
– Никому. Пусть думает сама Марта, ей виднее.
– Надеюсь, Марта Стивенс скоро вернется. Вы вполне можете подождать ее здесь.
– Нет уж, увольте! Я не вошел бы в дом, если бы не увидел свет в ее окне. Вот бросил камешек – это наш сигнал… Нет, я лучше подожду ее внизу.
Делла закрыла блокнот и посмотрела на Мейсона, тот еле заметно покачал головой.
Они все вместе вышли из дома.
– Доброй ночи! – сказал адвокат.
– Доброй ночи, сэр.
Оставшись с Деллой, Мейсон подытожил:
– Миссис Хардисти попадает из огня да в полымя. Ее револьвер, скополамин… Хуже не придумаешь.
– Вы теперь знаете, как все было на самом деле?
– Не уверен.
– Почему?
– Меня беспокоит красная глина на брюках Хардисти. Значит, он все-таки был в туннеле. И кто-то ведь снял с него ботинки, вычистил их. А про брюки забыл.
– Значит, Смилей лгал?
– Или же говорил святую правду, – вздохнул адвокат.
Когда на следующее утро Мак-Ниир занял свое место, он чуть не лопался от самодовольства.
До отказа набитый зал глухо гудел. Неожиданно вошел сам окружной прокурор, Гамильтон Бергер, каждое движение которого напоминало озлобленного бульдога. Впрочем, у него были с Мейсоном давние счеты, и он явился, несомненно, для того, чтобы насладиться его посрамлением. Он подсел к Мак-Нииру.
Мейсон понимал: они будут стремиться к вынесению приговора и станут торопить суд, дабы не дать нащупать слабое звено в цепи косвенных улик.
Мак-Ниир начал с идентификации следов протекторов машины доктора Мейкома у домика мистера Блейна.
Потом встал Гамильтон Бергер, всем видом показывая, что кульминационный момент наступил.
– Мы хотим еще раз допросить свидетеля Джеймсона!
Помощник шерифа поднялся на возвышение. Вид у него был усталый.
