Ознакомительная версия.
— Поезжай в Каир, — тихо произнес Тедди, не открывая глаз.
— Хорошо, и что мне там делать?
— Ждать.
— Ждать чего?
— Ждать, когда под ногами содрогнется земля. Только держись подальше от нашего посольства.
* * *
Первая реакция Йорка на увиденное напоминала взрыв ужаса.
— Тедди, этот рекламный ролик нельзя показывать по телевидению! — невольно воскликнул он, забыв на мгновение субординацию. — Подобные вещи запрещены для широкого показа и должны быть помечены литерой «R». Никогда в жизни я не видел на экране столько крови.
— А мне это нравится, — подмигнул ему Тедди, нажимая кнопку на пульте дистанционного управления. — Реклама с таким количеством жертв — в этом что-то есть. Она сработает хотя бы потому, что ничего подобного раньше никто не видел.
Они снова посмотрели рекламный ролик Аарона Лэйка. Он начинался с леденящего душу свиста бомб, потом следовали многочисленные взрывы и душераздирающие крики пострадавших. Были показаны бегущие в панике морские пехотинцы США в Бейруте, а вокруг дым, грохот, пыль, выбитые оконные стекла и бездыханные тела погибших. Потом — крупным планом окровавленное тело погибшего морского пехотинца, и в следующий миг — длинный ряд его товарищей по несчастью, лежавших в лужах крови. Накормив зрителя ужасными кровавыми картинками, оператор мгновенно переключился на президента Рейгана, который высокопарно заявил, что жертвы требуют мщения и что Соединенные Штаты не оставят это злодеяние без последствий. Но это были просто слова и игра актера. Зритель им не верил. Следующий кадр продемонстрировал американского солдата, стоявшего со связанными руками между двумя террористами в зловещих черных масках. И тут же послышался угрюмый голос диктора:
— «С тысяча девятьсот восьмидесятого года сотни американских граждан были убиты террористами по всему миру».
Вслед за этим снова прогремели взрывы, опять пыль, дым и кровь ни в чем не повинных мирных жителей и американских граждан.
— «Мы всегда грозимся наказать преступников, — продолжал заунывный голос за кадром, — мы всегда обещаем своим гражданам найти и покарать террористов, ответственных за эти злодеяния…»
На экране появилось озабоченное лицо президента Буша, который призывал к отмщению, а далее — новые взрывы, новые жертвы, новые окровавленные тела. В ту же секунду показались скрытое маской лицо террориста, выволакивающего из самолета тело американского солдата, и добродушная физиономия президента Клинтона, который в буквальном смысле выдавливал из себя слезы по поводу очередной трагедии и почти надломленным голосом обещал согражданам:
— «Мы не успокоимся, пока не отыщем виновников этой трагедии».
При просмотре этих кадров у зрителей должно появиться отвращение к тому хаосу и беспорядку, который творится не только в мире, но и в их собственной стране.
И наконец последний аккорд — красивое и вместе с тем необыкновенно серьезное лицо кандидата в президенты Аарона Лэйка, который смотрит в объектив камеры спокойными честными и на редкость искренними глазами. Такой взгляд проникает в каждый дом, в каждый город или поселок, западает в душу, внушая надежду на спасение и возмездие.
— «Вся беда в том, — говорит Лэйк, — что это просто слова, за которые практически никто не отвечает. Они не приводят к реальным действиям. Реально только то, что мы без устали хороним своих сограждан и тут же забываем о них. Террористы выигрывают навязанную нам войну только потому, что у нас нет желания и воли сражаться с ними до победного конца. С таким положением дел пора кончать. Если я стану вашим президентом, то в первую очередь позабочусь о том, чтобы наши военные могли успешно отбивать атаки террористов по всему миру. Мы будем уничтожать их везде, где только обнаружим. Я обещаю вам, что ни одна насильственная смерть американского гражданина не останется безнаказанной. Нас больше не испугают скрывающиеся в горах или где бы то ни было армии террористов, нас больше не будут унижать угрозой взрывов и выстрелов. Мы просто уничтожим всех, кто нарушает законы цивилизованного общества и угрожает нам».
Рекламный ролик длился не более шестидесяти секунд, обошелся он очень дешево, так как Тедди Мэйнард предоставил режиссеру массу отснятых ранее материалов. Его должны были показать по телевидению в прайм-тайм в течение ближайших сорока восьми часов.
— Не знаю, Тедди, — сокрушенно покачал головой Йорк. — Мне кажется, это уж слишком. Я до сих пор не могу избавиться от жуткого впечатления.
— Да, это жутко, потому что таким предстает перед нами окружающий мир.
Йорк промолчал и отвернулся. Тедди нравился этот ролик, и ничего тут не поделаешь. Лэйк тоже был против обилия крови на экранах телевизоров, но счел за благо не перечить директору ЦРУ.
А Тедди тем временем не уставал повторять себе, что все идет по плану, что только так можно добраться до подсознательных мотивов поведения избирателей. То ли еще будет! Они увидят столько трупов и крови, что наконец поймут, кто может избавить их от страха и кто должен руководить страной.
Телефонный звонок застал Тревора в тот момент, когда он потягивал двойной кофе, который принес с собой из небольшого кафе, и раздумывал над тем, стоит ли добавить в него немного ликера «Амаретто», чтобы хоть как-то улучшить испорченное с самого утра настроение. В его тесном офисе не было внутренней связи, и поэтому секретарша обычно кричала ему из приемной, и он отвечал ей таким же образом, если вообще отвечал. Вот так они и перекрикивались уже почти восемь лет, порой до смерти надоедая друг другу.
— Вам звонят из какого-то банка на Багамах! — заорала она из соседней комнаты.
Тревор бросился к телефону, чуть было не опрокинув на себя горячий кофе. На другом конце провода послышался приглушенный голос с отчетливо выраженным британским акцентом. Говоривший сообщил ему, что банк получил недавно весьма солидный перевод из штата Айова.
Тревор прикрыл рукой трубку и с опаской посмотрел на дверь, желая убедиться, что секретарша не подслушивает его разговор. Потом он тихо спросил, какая сумма была переведена. Собеседник ответил, что к ним поступил перевод на сто тысяч долларов и что Тревор может забрать их в любое удобное для него время.
Адвокат повесил трубку, не раздумывая, щедро налил в кофе «Амаретто» и сделал несколько больших глотков, мечтательно уставившись на противоположную стену. Подумать только, тридцать три тысячи баксов! Никогда еще он не зарабатывал такой суммы. Когда-то давно ему удалось уладить спор о разбитой в аварии машине, и тогда он, помнится, получил двадцать пять тысяч, но их хватило ему не надолго. А потом случалось, что ему перепадали довольно крупные гонорары, до семи с половиной тысяч, но они расходились еще быстрее.
Секретарша понятия не имела о тайных делах Тревора и о существовании счета в оффшорном банке, поэтому ему пришлось битый час делать вид, что ничего особенного не произошло и что он занимается обычной рутинной работой. Он сделал несколько совершенно бесполезных звонков, потом расхаживал с озабоченным видом по офису и подчеркнуто громко шуршал бумагами и наконец объявил секретарше, что у него масса срочных дел в центре Джексонвилла, после чего он непременно должен навестить своего клиента в тюрьме «Трамбл», а это, естественно, потребует немало времени. Она восприняла эту новость с безразличием, так как давно привыкла, что шеф частенько пропадает бог знает где, зачастую даже не ставя ее в известность. На этот случай у нее всегда лежала в столе интересная книжка, которая помогала скоротать время до окончания рабочего дня. Выйдя из офиса, Тревор помчался в аэропорт, едва успел на очередной рейс самолета до Форт-Лодердейла, что в штате Флорида, за тридцать минут полета успел выпить несколько банок пива, а из Форт-Лодердейла тут же отправился на Багамские острова и приземлился через два часа в Нассо. Там он быстро поймал такси — огромный черный «кадиллак» 1974 года выпуска с кондиционером и слегка подвыпившим шофером — и через несколько минут был у входа в здание банка «Женева траст».
Стояла нестерпимая жара, а воздух был настолько влажным, что рубашка Тревора мгновенно прилипла к телу. Смахнув с лица крупные капли пота, он решительно вошел в здание, представился администратору и тут же был препровожден в офис мистера Брейширса. Тот радостно пожал клиенту руку и после обмена любезностями протянул ему лист бумаги, на котором подробно излагалось, откуда, когда и какая сумма была переведена на его счет. Так Тревор узнал, что сто тысяч долларов были получены из Первого банка Айовы через небольшую компанию «СМТ инвестментс», а отправителем была еще одна никому не известная, кроме, разумеется, Тревора, компания под романтическим названием «Буммер риэлти, лтд». Название «Буммер» придумал сам Джо Рой Спайсер, который когда-то именно так величал свою любимую собаку.
Ознакомительная версия.
