Ознакомительная версия.
Тревор заполнил несколько бумаг, по которым сумма в двадцать пять тысяч долларов переводилась на его отдельный счет в том же банке «Женева траст», — это был тайный счет, который он тщательно скрывал от своей секретарши и от налоговой инспекции, а потом заполнил еще одну бумагу и получил наличными в конверте восемь тысяч долларов на мелкие расходы. Выполнив все необходимые в таких случаях формальности, он спрятал конверт с деньгами в карман, крепко пожал мягкую руку мистера Брейширса и, с трудом сдерживая охватившую его радость, выбежал на улицу.
Через два часа он был уже в аэропорту Джексонвилла, где выпил пару чашек крепкого кофе — но на этот раз без ликера — и попытался собраться с мыслями. В конце концов он решил немедленно отправиться в «Трамбл» и через пару часов уже сидел в гостевой комнате в ожидании встречи со Спайсером.
— Какая приятная неожиданность, — довольно сухо отреагировал тот, переступая порог комнаты.
К этому времени надзиратель уже осмотрел карманы Тревора, поскольку дипломата у него с собой не было, и удалился в коридор. Что же до конверта с наличными, то Тревор предусмотрительно спрятал его в потайном месте под сиденьем своего «жука».
— Мы получили сто тысяч долларов из Айовы, — еле слышно прошептал Тревор, оглядываясь на дверь.
Спайсер мгновенно оживился, и от его былого недовольства не осталось и следа. Правда, ему очень не понравилось местоимение «мы», а еще больше то, что под этим местоимением скрывалось — тридцать три тысячи долларов, которые адвокат получил ни за что ни про что. Но с другой стороны, кто еще мог бы доставлять их письма на волю и переводить полученные деньги в оффшорный банк? К сожалению, Тревор был необходимым элементом их тайной игры, ничего тут не поделаешь.
— Их перевели на Багамы? — на всякий случай уточнил Спайсер.
— Да. Я только что оттуда. Ваши шестьдесят семь тысяч надежно укрыты как от налогов, так и от посторонних глаз.
Спайсер глубоко вздохнул и ощутил прилив бодрости. Третья часть этой суммы достанется ему, а это больше двадцати двух тысяч. Ну что ж, эта операция закончилась успешно и можно приступать к написанию еще нескольких писем!
Он полез в карман тюремной рубашки, вынул оттуда несколько газетных вырезок, долго смотрел на них, а потом протянул Тревору:
— Сегодня играют «Дюк» против «Тека». Ставлю пять тысяч на «Тека».
— Пять тысяч? — изумленно уставился на него адвокат.
— Да, а что?
— Я никогда еще не ставил такую сумму на одну игру.
— Кто у тебя букмекер?
— Есть один парень, но я не уверен, что он согласится на такой шаг.
— Послушай, если он хороший букмекер, то вполне справится с этим делом. Ничего сложного здесь нет. Позвони ему как можно скорее и выясни, чем он может нам помочь.
— Ну ладно, ладно, позвоню.
— Ты придешь сюда завтра?
— Не знаю, возможно. А что?
— Послушай, Тревор, кто еще из клиентов заплатил тебе тридцать три тысячи баксов за одно дело?
— Никто.
— Вот именно. Значит, тебе нужно быть здесь завтра в четыре часа. К тому времени я приготовлю для тебя почту.
Сказав это, Спайсер встал и вышел из комнаты, едва заметно кивнув надзирателю. Во дворе он на минуту остановился, немного подумал и решил прогуляться, несмотря на редкую для февраля жару. Он прошел мимо аккуратно подстриженного газона, мимо садика Пикассо, свернул за угол и вошел в библиотеку, где корпели над мудрыми книгами его товарищи.
— Мы получили сто тысяч долларов из Айовы! — торжественно объявил он с порога, убедившись предварительно, что в зале нет посторонних. — Мы все-таки кинули этого простака Квинса!
Руки Хэтли Бича замерли над клавиатурой компьютера. Он тупо уставился на Спайсера поверх толстых очков, затем потер рукой отвисшую челюсть и с недоверием воскликнул:
— Если это шутка, то очень глупая!
— Нет, мне не до шуток, — ответил Спайсер. — Я только что разговаривал с Тревором. Сегодня утром вся сумма была переведена на наш счет в один из банков на Багамах. Тревор уже был там и даже снял свою долю.
— Давайте кинем этого парня еще разочек! — неожиданно выкрикнул Ярбер.
— Квинса?
— Конечно, а почему бы нет? — воодушевился Ярбер. — Если он с такой легкостью выслал нам сто тысяч баксов, то почему бы нам не потребовать от него еще немного? Что нам терять?
— Да уж, терять нам действительно нечего, — глубокомысленно заметил Спайсер, пожалев, что не успел предложить это первым.
— На сколько? — тут же перешел к делу Бич.
— Думаю, для начала надо попробовать тысяч на пятьдесят, — заерзал на стуле Ярбер и почему-то посмотрел на потолок, словно именно оттуда черпал идеи.
Остальные согласно закивали и стали рассуждать, когда можно получить вторые пятьдесят тысяч. Спайсер не выдержал и призвал друзей к порядку.
— Послушайте, — остановил он приятелей взмахом руки, — давайте обдумаем, что нужно сделать прежде всего. Я полагаю, наш Кертис из Далласа уже вполне созрел. Давайте обработаем его, а затем вернемся к Квинсу. Сейчас мы поняли, что наш механизм выкачивания денег работает отменно, так давайте же использовать его на полную мощность. Надо действовать более напористо и агрессивно. Давайте посмотрим, кого еще из клиентов мы можем кинуть на крупную сумму.
Хэтли Бич тут же выключил компьютер и достал папку с досье на потенциальных клиентов. Ярбер тоже очистил свой стол и принялся за дело. Полученные только что сто тысяч долларов настолько воодушевили собратьев, что они были готовы работать днем и ночью.
* * *
Тревор успел вовремя — он прибыл в бар Пита ровно в пять часов, то есть в самое интересное время, когда там запускался тотализатор и начиналось бесшабашное веселье, часто заканчивавшееся мордобоем. Он быстро отыскал Препа, который с некоторых пор подвизался в этом баре в качестве букмекера и неплохо зарабатывал. Это был так называемый вечный студент и даже в свои тридцать два года не собирался бросать университет в северной Флориде, так как родители пообещали платить ему две тысячи долларов в месяц до тех пор, пока он будет учиться. Таким образом, он оставался студентом уже одиннадцать лет, и никто не мог сказать, когда ему наскучит жизнь бездельника и игрока. Когда Тревор сообщил Препу о своем намерении поставить на одну из баскетбольных команд и намекнул, что это будет весьма приличная сумма, тот сразу решил уточнить, какая именно.
— Пятнадцать тысяч, — гордо заявил Тревор и залпом выпил полкружки холодного пива.
— Сколько? — посмотрел на него ошалевший Преп. — Пятнадцать тысяч? Ты серьезно? — Он был так поражен, что чуть не выронил кружку с пивом. Тревор никогда не ставил на одну игру больше ста баксов.
— Да, пятнадцать, — охотно подтвердил Тревор и осушил кружку. Он чувствовал себя героем дня и был абсолютно уверен, что на этот раз удача ему улыбнется.
— В таком случае мне придется кое с кем переговорить, — засуетился Преп, доставая мобильный телефон.
— Валяй, но только быстро. Игра начинается через полчаса.
Бармен был местным парнем, но каким-то загадочным образом прикипел душой к австралийскому футболу и не пропускал ни одного матча. Как раз сегодня должен был состояться один из них, и Тревору пришлось заплатить двадцать баксов, чтобы он позволил переключить канал.
«Джорджия Тек» была неплохой командой и часто демонстрировала превосходную игру, но на этот раз все пошло наперекосяк. Тревор вперился в экран телевизора и сначала вел себя спокойно, но, когда команда потеряла много очков, его терпение лопнуло и он стал громко чертыхаться и поглощать одну бутылку пива за другой. А Преп в это время сидел в дальнем углу зала и злорадно ухмылялся, поражаясь глупости своего клиента.
Первая половина встречи прошла с явным преимуществом противника, и вторая для «Тека» началась не лучше. Тревор был так расстроен, что хотел было дать бармену еще двадцать баксов, чтобы тот переключил телевизор на австралийский футбол. Когда до окончания игры осталось десять минут, адвокат был уже изрядно пьян и на чем свет стоит проклинал Спайсера, Препа и всех баскетболистов. Такой плохой игры он еще не видел. Казалось, игроки «Тека» впервые вышли на поле и первый раз в жизни взяли в руки мяч. Команда «Дюк» вела себя уверенно и за несколько минут до окончания игры имела солидное преимущество в двадцать очков, что гарантировало ей победу. Однако на последних минутах произошло нечто невероятное. Игроки «Тека» неожиданно ожили и сделали несколько результативных бросков с дальнего расстояния, что сократило разрыв до восьми очков. Тревор уже не надеялся на чудо, но оно свершилось. Когда прозвучал финальный свисток, едва державшийся на ногах Тревор обнял Препа, сунул бармену стодолларовую купюру — самые крупные чаевые за всю его сознательную жизнь — и, медленно покачиваясь, вышел из бара. Неплохой навар за один день. Пять тысяч он отдаст Спайсеру, а десять присовокупит к тем тридцати трем, которые заработал сегодня. Не обращая внимания на прохладу ночи, Тревор медленно брел вдоль Атлантик-Бич, миновал длинный ряд недорогих летних домиков с аккуратно подстриженными газончиками и спустился по ступенькам на пляж, где неловкими движениями снял обувь и двинулся к воде. В этот поздний час она была уже достаточно прохладной, но он не выходил на берег до тех пор, пока не протрезвел до такой степени, что почувствовал прилив бодрости.
Ознакомительная версия.
