– Никаких, ваша честь, – ответил Фразер.
– Слушание откладывается до пятнадцати часов тридцати минут, – объявил судья Кейзер. – Свидетель Редфилд вернется в зал суда, представители сторон и обвиняемая обязаны присутствовать. Обвиняемая остается под стражей.
Элен Робб схватила Мейсона за рукав.
– Мистер Мейсон, как так… Они все сошли с ума! Я не убивала Надин Эллис. Я вообще не стреляла ни из какого револьвера. Я…
– Не открывайте рот, – перебил ее Мейсон. – Не делайте никаких заявлений. Не исключено, что газетные репортеры постараются что-то у вас выудить. Полиция может снова начать вас допрашивать об этом револьвере. Молчите, не отвечайте ни на какие вопросы. И только не врите мне.
– Я вам не вру.
– Но врали.
Она покачала головой.
– Если кто-то и стрелял из этого револьвера в Надин Эллис, то это произошло до того, как он оказался у меня.
Мейсон внимательно посмотрел на молодую женщину. Она встретилась с ним взглядом.
– Клянусь вам, – сказала Элен Робб.
– Если вы мне лжете, то ситуация может оказаться гораздо более серьезной, чем вы предполагаете.
Мейсон кивнул женщине-полицейскому, которая увела Элен Робб. Мейсон вместе с Деллой Стрит вышел из зала суда.
Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк отправились в небольшой уютный ресторанчик, где они обычно обедали, если в зале слушалось дело, в котором участвовал Мейсон.
– Я тебя не понимаю, Перри, – заявил Пол Дрейк. – Я тебе с самого начала говорил, что твоя клиентка – не девочка в беленьком платьице и не ангел, спустившийся с небес. Она определенно тебе наврала.
– Все гораздо серьезнее, чем ты думаешь, Пол, – сказал Мейсон.
– Что ты имеешь в виду?
– Открою тебе один секрет, Пол. Если убийство совершили из этого револьвера, то я сам в нем замешан.
– В чем? – не понял Дрейк.
– В убийстве.
– Ты?! – изумленно воскликнул сыщик.
– Это можно назвать соучастием после события преступления или сокрытием улик. Однако я просто не верю, что этот револьвер послужил орудием убийства.
– Но ведь послужил же, – заметил Дрейк. – Доказательства это подтверждают.
По выражению лица Мейсона было понятно, что он сконцентрировался на своих мыслях. Он не обратил внимания на слова Дрейка или даже не услышал их.
Сыщик повернулся к Делле Стрит и заметил:
– Чего-то я не понимаю. Я неоднократно становился свидетелем, как он катается по тонкому льду, правда не переступая рамок закона, но таким, как сейчас, мне видеть его не приходилось.
Делла Стрит покачала головой, предупреждая Дрейка, что лучше не развивать эту тему.
– А что стало с револьвером, который ты мне давал, Перри? – поинтересовался Дрейк. – С тем, что зарегистрирован на имя Джорджа Анклитаса.
– Не задавай лишних вопросов, Пол, – ответил Мейсон. – Обедай спокойно.
Официант принес их заказы. Мейсон молча принялся за еду.
– Спасибо за обед, Перри, – поблагодарил Дрейк, отодвигая тарелку. – Наши совместные посещения ресторанов иногда бывают и более веселыми.
Мейсон что-то пробурчал себе под нос в ответ на слова детектива.
– Пошел работать, – сказал Дрейк, вставая.
Делла Стрит заботливо посмотрела на Мейсона, уже собралась что-то сказать, но воздержалась.
Словно прочитав ее мысли, адвокат произнес:
– Я знаю, что ты волнуешься. Я думаю о том, не подготовил ли нам окружной прокурор хитрый капкан и не захожу ли я прямо в него. Или они считают дело практически решенным и их ничто не беспокоит?
Делла Стрит покачала головой:
– У Гамильтона Бергера, конечно, есть недостатки, однако полным дураком его не назовешь. Он никогда не посчитает практически решенным дело, где ты представляешь обвиняемую.
– Однако он отправил этого Донована Фразера одного вести дело. Фразер молод, рвется в бой, но он еще не набрался опыта выступлений в суде. Он хочет заработать репутацию и ведет себя несколько воинственно, чем не грешит тот, кто уже лет пять занимается судебной практикой. Меня мучает вопрос: почему Гамильтон Бергер послал именно этого, неопытного заместителя противостоять мне? У него есть несколько ветеранов судебных сражений, отличных юристов, прекрасно знающих свое дело.
– А Фразер что, плохой юрист?
– Думаю, что хороший, но суть-то в том, что у него практически нет опыта, а в нашем деле есть масса вещей, которые приходят только с практикой.
– Именно поэтому вы считаете, что Гамильтон Бергер подготовил какую-то ловушку? – уточнила Делла Стрит.
– Это одна из причин. Больше всего меня беспокоит то, что подготавливая представление своей версии, они, кажется, очень многое восприняли как должное, а такое окружному прокурору не свойственно.
– Объясни, пожалуйста, поподробнее, – попросила Делла Стрит.
– Например, револьвер, который они обнаружили у Элен Робб, – это просто какой-то револьвер. Очевидно, они даже не старались выяснить, на чье имя он зарегистрирован. Мне такое просто непонятно.
– Но они нашли его у Элен, а пули, выпущенные из него во время эксперимента, совпали по крайней мере с одной пулей из трупа Надин Эллис. На месте окружного прокурора я просто пригласила бы кого-то из своих замов, кто свободен в настоящий момент, и заявила ему: «Вот дело, которое невозможно проиграть. Независимо от того, что противную сторону представляет Перри Мейсон, ничто не удержит судью от того, чтобы передать дело в суд присяжных на основании имеющихся доказательств».
Мейсон кивнул.
– Ну? – подбодрила Делла Стрит.
– Согласен, однако у меня все равно есть чувство, что они подготовили какую-то ловушку. Трудно представить, чтобы они не пытались выяснить по заводскому номеру, кому принадлежит этот револьвер. А если… если они в состоянии доказать, что он находился у меня… Что тогда?
– Вы в капкане, – ответила Делла Стрит.
– Именно это я и думаю, – кивнул адвокат.
– А может, в таком случае лучше изобразить в суде справедливое негодование, заявить, что кто-то соответствующим образом обработал доказательства, подменил пули, убийство нельзя было совершить револьвером, найденным у Элен Робб, потому что ты лично вручил ей этот револьвер после того, как она уже поднималась на борт яхты?
– А мы-то откуда знаем, что после?
– Но она… Понятно.
– Другими словами, представим, что Элен исключительно хитра. Она пришла к нам в контору и рассказала байку о том, как отправилась на яхту в поисках Надин Эллис, не нашла ее, разругалась с Джорджем Анклитасом, покинула «Большой амбар», обнаружила револьвер среди своих вещей и спросила у меня, что с ним делать. Тогда Надин Эллис еще оставалась жива. Эта версия и вызвала у меня симпатию. Потом Элен отправилась на яхту и убила Надин Эллис.
– Неужели она могла совершить подобное? – воскликнула Делла Стрит. – А время у нее было? Вспомни, она ведь практически все время находилась под наблюдением, потому что ты велел Полу Дрейку послать к ней охранников. Ты считал, что ей угрожает опасность.
– Я сейчас стараюсь воспроизвести все в памяти, – сообщил Мейсон. – Оставался какой-то промежуток времени между тем моментом, как она вышла из нашего офиса, до того, как охранники заступили на работу. Она за это время успела бы съездить на яхту и пристрелить Надин Эллис. Кто она – хитрая маленькая стервочка, пытающаяся меня использовать, или жертва какого-то дьявольского плана? А если кто-то ее подставляет, то как, черт побери, они все это осуществили? Что известно Гамильтону Бергеру? Он протягивает мне веревку, чтобы я сам себе накинул петлю? Каковы мои обязанности в сложившейся ситуации ввиду того, что я должен представлять свою клиентку и не раскрывать доказательства, противоречащие ее интересам?
– Список вопросов получается слишком длинным, – заметила Делла Стрит.
– И очень многое зависит от того, удастся ли нам найти правильные ответы.
– Итак, что нам теперь делать?
– Садимся в машину и отправляемся в любом направлении – туда, где нас никто не узнает, не станет задавать вопросов, вручать повестки о явке в суд или какие-нибудь другие документы до половины четвертого. Затем возвращаемся во Дворец правосудия и, что бы там ни происходило, пытаемся затянуть слушание, чтобы не принимать никаких решений, пока заседание не закроется. Тогда у нас останется время до утра, чтобы разработать план действий.
Делла Стрит кивнула и отодвинула стул.
– А если, – добавил Мейсон, – когда мы вернемся в зал суда в половине четвертого, мы застанем там мистера Гамильтона Бергера, то мы точно будем знать, что нам на самом деле подготовили капкан, а я в него попался.
Мейсон специально вошел в зал суда за несколько секунд до половины четвертого, и ни минутой раньше.
Бейлиф, наблюдавший за стрелками часов и уже начавший хмуриться, нажал на кнопку, давая сигнал судье Кейзеру, что все готово для начала слушания.
