Один из газетных репортеров подбежал к адвокату со словами:
– Мистер Мейсон! Мистер Мейсон!..
Бейлиф стукнул молоточком:
– Встать! Суд идет.
Мейсон проследовал мимо газетных репортеров и остановился перед флагом Соединенных Штатов. Судья Кейзер занял свое место.
– Суд хотел бы разобраться с этим делом сегодня, если подобное представляется возможным, – заявил судья Кейзер. – Мистер Редфилд находится в зале и готов снова занять место дачи показаний?
– Да, ваша честь, – ответил Фразер, поглядывая в сторону комнаты, где свидетели обычно ждут вызова в зал суда.
Дверь отворилась, и появился Александр Редфилд в сопровождении окружного прокурора Гамильтона Бергера.
Мейсон отметил про себя важность присутствия в суде Бергера, однако его лицо не изменило выражения.
Судья Кейзер страшно удивился.
– Вы лично решили принять участие в деле, господин окружной прокурор? – спросил он.
– Да, ваша честь, – кивнул Гамильтон Бергер.
Судья уже собрался было что-то сказать, однако передумал и повернулся к Редфилду.
– Мистер Редфилд, у вас была возможность исследовать вторую пулю и сравнить ее с пулями, полученными в результате эксперимента при выстрелах из револьвера, приобщенного к делу в качестве вещественного доказательства «В» со стороны обвинения. С вашей точки зрения, как эксперта, выпущена ли вторая пуля из этого револьвера?
– Нет, – заявил Александр Редфилд.
Судья Кейзер не смог сдержать возгласа удивления.
– Что?! – закричал он.
Редфилд покачал головой.
– Пуля выпущена не из этого оружия. Из револьвера системы «смит-и-вессон» тридцать восьмого калибра, но не из того, что приобщен к делу в качестве доказательства «Б».
– Но та, которую вы исследовали с самого начала, выпущена из этого револьвера?
– Совершенно верно. Пуля, приобщенная к делу в качестве вещественного доказательства «В-один», выпущена не из этого револьвера, а «В-два» – из него. Следует учитывать, что мы сами присвоили пулям номера один и два, и эти номера использовались доктором Калвертом во время дачи показаний. Однако номера один и два не означают, что пули обязательно попали в тело в такой последовательности. К сожалению, пуля, о которой доктор Калверт говорил как о пуле номер один, приобщена к делу как доказательство «В-два», а пуля, о которой он говорил как о пуле номер два, приобщена к делу как доказательство «В-один». Чтобы избежать дальнейшей путаницы, я хотел бы ссылаться на них по тем номерам, по которым они приобщены к делу в качестве доказательств.
Судья Кейзер провел рукой по голове, посмотрел на Бергера сверху вниз, а потом перевел взгляд на Мейсона.
– Желает ли кто-то из представителей сторон выступить с заявлением?
Мейсон покачал головой.
– У нас нет заявлений в настоящий момент, ваша честь, – сказал Гамильтон Бергер.
– Минутку, – произнес судья Кейзер. – Давайте будем практичными, господин окружной прокурор. К настоящему моменту доказательства безошибочно показывают, что совершено преступление. Есть доказательства – или, может, вернее сказать, были, – подтверждающие, что обвиняемая виновна в совершении этого преступления. То, что на утреннем слушании мы называли орудием убийства, найдено среди ее вещей. Однако теперь мы столкнулись с весьма странными обстоятельствами. Из-за того, что тело обнаружили по прошествии значительного промежутка времени после совершения убийства, труп начал разлагаться. В связи с этим для патологоанатома представляется невозможным определить, какая из пуль первой вошла в тело. И та и другая пули могли послужить причиной смерти. Также патологоанатом не в состоянии зафиксировать интервал между вхождением в тело первой и второй пули. Адвокат намекал на то, что он намерен строить свою защиту на предположении, что одна из пуль попала в тело значительно позднее, чем другая, так что смерть могла наступить перед тем, как в теле оказалась вторая пуля.
– Я понимаю, ваша честь, – сказал Гамильтон Бергер.
– Я предполагаю, что с точки зрения обвинения данный пункт является несущественным, поскольку в настоящий момент дело рассматривается только на предварительном слушании и имеется достаточно доказательств, чтобы связать обвиняемую с совершением преступления и передать дело для рассмотрения в суд присяжных. С точки зрения закона подобная позиция полностью оправдана. Однако с практической точки зрения суду хотелось бы прояснить этот момент. Это неприятная обязанность суда – передавать для рассмотрения в суд присяжных дело, где обвиняемой является молодая женщина, зная, что промежуток между этими двумя процессами ей придется провести в тюрьме, что, несомненно, оставит неизгладимый след. Поэтому суд хотел бы, по крайней мере для личного сведения, прояснить ситуацию. Однако если обвинение настаивает, что мы обязаны немедленно передать дело для рассмотрения в суд присяжных, мы будем вынуждены согласиться с мнением окружной прокуратуры.
Мейсон встал со своего места и почтительно обратился к судье Кейзеру:
– Я надеюсь, суд не станет препятствовать защите в представлении доказательств?
– Конечно, нет, – ответил судья Кейзер, – однако давайте реалистично подходить к делу. С косвенными уликами, имеющимися у нас, револьвером, который, по крайней мере, может быть орудием убийства, обнаруженным у обвиняемой, вы навряд ли вправе утверждать, что доказательств недостаточно, чтобы считать, что ваша клиентка совершила это преступление. Независимо от того, что вы намерены представить, перечисленного мной вполне хватит, чтобы передать дело на рассмотрение в суд присяжных.
– Я не согласен, ваша честь, – заявил Мейсон.
– Я хотел бы выступить по данному вопросу, – с достоинством поднялся со своего места Гамильтон Бергер.
– Конечно, господин окружной прокурор, – согласился судья Кейзер, – хотя, как мне кажется, теперь мы уже слушаем мистера Мейсона.
– Мы еще не закончили с выдвижением нашей версии, – сказал окружной прокурор. – Мы не намерены опираться только лишь на уже имеющиеся доказательства и на предположения, указанные судом. Мы планируем представить еще кое-какие улики.
– Правда? – удивился судья Кейзер.
Гамильтон Бергер кивнул.
Судья Кейзер откинулся назад на своем стуле.
– Прекрасно. Суд с готовностью выслушает то, что вы намерены нам представить. Я надеялся, что еще какие-то доказательства будут приведены. Именно поэтому я откладывал заседание, чтобы выслушать показания мистера Редфилда. Продолжайте, господин окружной прокурор.
– Если не ошибаюсь, мистер Мейсон проводил перекрестный допрос свидетеля, – заметил Гамильтон Бергер.
– Все правильно, – подтвердил судья Кейзер. – Мистер Мейсон, у вас есть еще вопросы к свидетелю?
– Да, несколько.
– В таком случае, – обратился к судье Гамильтон Бергер, – я прошу высокий суд разрешить мистеру Редфилду временно покинуть место дачи показаний, чтобы пригласить другого свидетеля, который, как я предполагаю, даст определенные показания касательно револьвера, приобщенного к делу в качестве вещественного доказательства «Б». Таким образом мы сможем прояснить ряд моментов. Эти показания мне хотелось бы представить именно сегодня.
– У меня нет возражений, – заявил Мейсон. – Я также предпочту отложить перекрестный допрос мистера Редфилда до того, как господин окружной прокурор представит дополнительные доказательства.
– Хорошо. Приглашайте своего следующего свидетеля, господин окружной прокурор, – приказал судья Кейзер.
– Мистер Дарвин К. Гоури, – вызвал Гамильтон Бергер.
Полицейский открыл дверь в комнату, в которой свидетели дожидались вызова в зал суда. Гоури вошел в зал.
– Пройдите вперед и примите присягу, мистер Гоури, – велел Гамильтон Бергер.
Гоури поднял правую руку.
– На протяжении последних нескольких лет и в настоящее время вы являетесь адвокатом, практикующим в судах нашего штата?
– Совершенно верно.
– Знакомы ли вы с Перри Мейсоном, адвокатом защиты?
– Да.
– Говорили ли вы с мистером Мейсоном по телефону девятого числа текущего месяца?
– Да.
– Рассказывал ли вам мистер Мейсон во время того разговора о некоторых необычных решениях в делах об убийствах?
– Да.
– Передайте, пожалуйста, суть разговора, – попросил Гамильтон Бергер.
– Минутку, – перебил судья Кейзер. – Возражений со стороны защиты нет, однако суд не видит здесь никакой связи со слушаемым делом.
– Я намерен показать связь, – заявил Гамильтон Бергер. – Это очень важный момент версии обвинения.
– На предварительном слушании? – уточнил судья Кейзер.
– Да, ваша честь, – подтвердил окружной прокурор. – Не желая переходить на личности, я, как один из тех, кто служит правосудию, готов заявить, что в прошлом мне неоднократно приходилось сталкиваться с тем фактом, что адвокат защиты выходил далеко за рамки приличий, представляя клиентов, обвиненных в совершении каких-то преступлений. Я сейчас хочу сообщить высокому суду, что в некоторых из тех случаев провелось бы должное расследование и были бы приняты дисциплинарные меры, если бы только не происходили крайне драматичные и эффектные развития событий и не выяснялось, что в совершении преступлений обвиняли не тех людей. При указанных обстоятельствах мы приходили к решению, что расследование проводить не стоит. Однако те доказательства, что у нас имеются в настоящее время, показывают или, по крайней мере, приводят к выводам о том, что произошло. Мы считаем эти доказательства настолько же важными, как и доказательства, связывающие обвиняемую с совершением преступления. Я заявляю, что до того, как мы закончим представление доказательств, мы безошибочно покажем связь, которая вовлекает адвоката защиты не как адвоката, использующего неэтичные методы, а как реального сообщника – соучастника после события преступления.
