– Как ваше имя? – спросил окружной прокурор.
– Стилсон Келси.
– Чем вы занимаетесь?
– Я отказываюсь отвечать.
– На каком основании?
– На том основании, что мой ответ может мне повредить.
– Вы знакомы – или, вернее, вы были знакомы с покойным Уилмером Джилли, когда он был жив?
– Был.
– Вы были связаны с ним какими-нибудь деловыми отношениями?
– Да.
– Были ли эти отношения как-то связаны с той сделкой, которая должна была достигнуть своей кульминации вечером десятого числа?
– Да, сэр. У нас были такие отношения.
– Чем вы занимались десятого числа этого месяца, мистер Келси? Мой вопрос касается только этого конкретного дня.
– Никаких постоянных занятий у меня не было.
– Чем вы зарабатывали себе на жизнь?
Келси глубоко вздохнул и сказал:
– Я получал денежные пожертвования от различных людей.
– Ну-ну, смелее, – поторопил его Хастингс. – Какова была природа ваших занятий? Чем были вызваны эти пожертвования?
Келси поерзал на месте, скрестил ноги и ответил:
– Шантаж.
– У вас были какие-нибудь договоренности с Уилмером Джилли по поводу шантажа, направленного против одного из членов семьи Бэнкрофт?
– Протестую: вопрос неправомочен, несуществен и не имеет отношения к делу, – заявил Мейсон.
– Я пытаюсь выстроить логическую связь и хочу поднять вопрос о мотивах преступления, – возразил Хастингс. – Эти свидетельские показания являются ключом ко всему делу. Я докажу, что упомянутая сделка имеет к нему прямое отношение. Я настаиваю на том, что показания этого свидетеля чрезвычайно важны и чрезвычайно существенны для расследования всего дела. Поэтому я намерен не выдвигать против свидетеля обвинения в шантаже с тем условием, что он поможет нам в расследовании этого убийства.
– Протест отклоняется, – решил судья Хобарт. – Суд должен выяснить все до конца. Продолжайте.
– Отвечайте на вопрос, – напомнил Хастингс.
Келси сказал:
– Джилли сообщил мне кое-какую информацию.
– Какую именно?
– Протестую на том же основании, – возразил Мейсон.
– Я докажу, что это напрямую связано с фактом преступления, – сказал Хастингс.
Судья Хобарт нахмурился:
– Эта информация как-то связана с вашими деловыми отношениями с Джилли?
– Да, ваша честь.
– Свидетель может продолжать, – разрешил судья Хобарт. – Возможно, впоследствии мы вычеркнем его слова из протокола, но сейчас я хочу услышать о мотивах преступления.
Келси продолжил:
– Джилли свел дружбу с одним из жильцов того дома, где жил сам.
– О каком доме идет речь?
– Дом в Аякс-Делси.
– Хорошо, продолжайте.
– Джилли сказал, что он подружился с одним человеком по имени Ирвин Виктор Фордайс. У Фордайса в прошлом была какая-то история, и в конце концов он рассказал ее Джилли. Джилли – единственный, кому он ее поведал, потому что Фордайс считал его своим другом и думал, что может ему доверять.
– В связи с этим вы решили предпринять некоторые действия?
– Совершенно верно.
– Эти действия были прямо связаны с теми деловыми отношениями, которые установились между вами и Джилли?
– Да.
– Расскажите вкратце, в чем состояла информация, которую сообщил вам Джилли.
– Протестую, – сказал Мейсон, – на том же основании. Вопрос неправомочен, несуществен и не имеет отношения к делу.
– Отклоняется, – заявил судья Хобарт. – Я хочу услышать о мотивах преступления.
– Джилли сказал, – продолжал Келси, – что Фордайс жил под вымышленным именем, за которым на самом деле скрывался человек, связанный с высшими кругами общества. Если бы кто-нибудь узнал о настоящем имени Фордайса и его уголовном прошлом, то предполагаемый брак между Розиной Эндрюс, членом семьи Бэнкрофт, и Джетсоном Блэром, членом уважаемой семьи Блэр, никогда бы не состоялся.
– И что вы предприняли в связи с этим?
– Ничего не сказав Фордайсу, который не имел никакого понятия о том, как мы собираемся распорядиться этой информацией, Джилли и я решили использовать эти сведения для собственной выгоды и превратить их в деньги.
– Что вы стали делать, приняв это решение?
– Я постарался побольше разузнать об обеих семьях и выяснил, что у Бэнкрофтов полно денег, тогда как Блэры известны скорей своим положением в обществе, чем богатством. Я подумал, что будет легче выбить деньги из Бэнкрофтов.
– На какую сумму вы рассчитывали?
– Полторы тысячи долларов с одного лица и тысячу с другого.
– Это все, что вы хотели получить?
– Разумеется, нет. Для начала мы хотели просто проверить информацию, которая у нас была. Мы прикинули, что полторы штуки баксов с одного и штука с другого – деньги немаленькие, но в то же время не такие уж большие, чтобы слишком напугать Розину Эндрюс. Мы хотели посмотреть, подходящая ли у нас наживка. Если бы она согласилась заплатить полторы тысячи долларов, а ее мать – еще тысячу, тогда мы подождали бы неделю и потребовали бы еще больше денег, и так стали бы брать снова и снова, пока не достали бы до дна. По крайней мере, так мы запланировали с Джилли.
– Что случилось дальше?
– Мы написали письмо и положили его на переднее сиденье в машине Розины Эндрюс. Мы не хотели отправлять его по почте. У Джилли была пишущая машинка, и он хорошо на ней печатал. Сам я печатать не умею. Поэтому Джилли написал письмо. Потом он показал мне его, и я одобрил.
– Каковы были ваши условия?
– Розина должна была передать нам полторы тысячи долларов согласно инструкциям, которые мы дадим ей по телефону. Мы предупредили, что иначе информация будет предана огласке и навлечет позор на ее семью.
– Значит, это был только пробный шар? – спросил Хастингс.
– Разумеется. Потом Джилли встретился с обвиняемой и сказал ей то же самое, и она без звука отстегнула тысячу. Никто из них не знал, что такие же требования были предъявлены и другой.
– Продолжайте. Что было дальше?
– Мы подождали и убедились, что Розина получила наше письмо. Она села в автомобиль и, увидев на переднем сиденье записку, взяла ее, рассмотрела, прочитала два раза и уехала.
– Что было потом?
– Потом, – с кислым видом сказал Келси, – Джилли, ничего мне не сказав, похоже, решил изменить текст записки. Уже после того, как я ее прочел, он забил в письме полторы тысячи и напечатал вместо этого три.
– Ничего вам не сказав?
– Ничего мне не сказав.
– Зачем он это сделал? – спросил Хастингс.
– Он хотел взять себе эти дополнительные полторы тысячи. Дело в том, что мы придумали особый способ, как получить деньги, и для этого наняли на станции лодку – Бэнкрофты тогда жили в своем летнем доме на берегу озера, – а Джилли умел плавать под водой в водолазном костюме, то есть, я хочу сказать, с аквалангом… Моя идея состояла в том, что мы возьмем лодку, как два обычных рыбака, и Джилли прихватит с собой акваланг. Мы отчалим от берега, и я начну удить. В определенное время и в определенном месте он нырнет под воду, там, где, в соответствии с инструкциями, Розина должна была бросить в воду деньги, запечатанные в банку из-под кофе. Джилли должен поднырнуть под банку, схватить ее снизу и сразу плыть к берегу, где его никто не заметит, а потом я тоже направлю лодку к берегу, как будто собираясь там поудить. Джилли вынырнет из воды, переоденется в лодке и спрячет акваланг в большую корзину, которую мы прихватили с собой. Потом мы вернемся обратно, сдадим лодку на станции и уедем. Таким образом, если бы даже за нами наблюдала полиция, никто не смог бы нас поймать.
– Что было дальше? – спросил Хастингс.
– По-моему, все уже знают, что было дальше, – ответил Келси. – Мы сказали ей, чтобы она положила деньги в красную банку из-под кофе, но дело повернулось так, что в воде оказалось две одинаковые красные кофейные банки. Одна из них была просто пустая жестянка, которую, наверно, кто-то выкинул за борт, использовав как емкость для наживки, а во второй лежали деньги. Получилось так, что лыжница нашла банку с деньгами и отдала ее полиции, а Джилли схватил пустую банку, в которой кто-то хранил наживку.
– Вы обсуждали с ним эту ситуацию?
– После того как мы прочитали в газетах, как все произошло, я с ним поговорил насчет его жульничества.
– Что вы подразумеваете под жульничеством?
– То, что он собирался получить три тысячи вместо пятнадцати сотен, а лишнюю половину положить себе в карман.
– Что он вам ответил?
– Он поклялся, что ничего не менял в письме и что кто-то обманул его самого, а потом обвинил меня в том, что это я хотел его одурачить и получить пятнадцать сотен сверху.
– Хорошо, что было дальше?
– После того как мы обнаружили, что взяли не ту банку, Джилли позвонил Розине и сказал ей, что она не выполнила наши инструкции, но она обвинила его в том, что он газетчик, вынюхивающий сплетни, и повесила трубку. Тогда он позвонил ее матери, и она договорилась с ним, что они встретятся на причале возле яхт-клуба «Синее небо», оттуда она отвезет его на яхту и заплатит деньги, а потом доставит обратно на берег, и, таким образом, они оба будут уверены, что никто их не видел вместе. Она сказала, будто ей кажется, что теперь в деле замешано частное детективное агентство, а огласка ей нужна меньше, чем кому-либо другому.
