– Я была почти у самого дома, когда он проехал мимо в такси. Он вышел из машины, взбежал по ступенькам, которые ведут к входной двери, и позвонил в мою квартиру.
– Вы уверены, что в вашу?
– Здраво рассуждая, уверена. Я, конечно, не могла разглядеть точно, какую кнопку он нажимал, но… да, это должен был быть мой звонок.
– И что же произошло, когда выяснилось, что вас нет дома?
– Я не знаю.
– Почему? Разве он не повернулся и не увидел, что вы приближаетесь к дому?
– Нет.
– Так что же он сделал?
– Он вошел.
– Вы хотите сказать, что он вошел в дом?
– Да.
– Как же он смог это сделать?
– Кто-то в моей квартире нажал кнопку и открыл ему дверь.
– А что сделали вы?
– До этого момента я думала, что Пол Нострэндер забрал мою сумочку, чтобы у меня не осталось денег и, кроме того, чтобы порыться в ней – ну, посмотреть, нет ли там чего-нибудь о вас – дневника, письма.
Я кивнул, продолжая глядеть на нее.
– Ну а после того, как вы услышали звук зуммера и дверь открылась?
– Тогда я поняла, зачем он взял ее. Он поднялся в мою квартиру и ждал там.
– Искусный ход!
– Он ведь весь вечер обвинял меня в близости с кем-то другим. Понимаете, мое исчезновение заставило его думать так. Он помещал для меня объявления в газете. Частные послания, которые печатались в течение почти двух лет.
– Я знаю. Видел это послание.
– Он думал, что я ушла к какому-то другому мужчине. Я понимала, что это только вопрос времени: рано или поздно я столкнусь с ним где-нибудь на улице. Просто мне казалось, чем дольше этого не произойдет, тем больше шансов, что за это время он влюбится в другую женщину и забудет меня. Но у него удивительный комплекс, которым обладают некоторые мужчины, – он обязательно хочет добиться того, что не дается ему в руки. Вы же знаете, так бывает.
Я кивнул.
– Так вот, он был там, – продолжала Роберта с горечью, – с револьвером, вероятно пьяный, сидел на моей кровати и ждал, полный решимости выяснить, есть ли у меня кто-либо близкий, кто мог бы прийти в мою квартиру. Он ведь настаивал, чтобы я пообещала ему, что если он даст вам возможность уйти без скандала, то сможет попозже прийти ко мне и… Ну вы понимаете…
– Итак, – сказал я, – Арчибальд Смит нажал кнопку дверного звонка в два двадцать и попал прямо в гущу событий.
– Да. Он, вероятно, поднялся ко мне.
– И по-вашему, Арчибальд Смит был уверен, что среди ночи вы дома и ответите на звонок?
– Да, он, очевидно, подумал, что я там и что звонок меня разбудит. Хотя разумно было бы предположить, что я, по крайней мере, возьму трубку и спрошу, кто там.
– Вы слышали выстрел?
– Нет.
– А услышали бы, если б он раздался?
– Не думаю. Вряд ли, поскольку он был заглушен подушкой.
– Что же вы сделали?
– Перешла на другую сторону улицы и пыталась заглянуть в окно моей квартиры, но ничего не смогла увидеть, так как занавеска была опущена.
– И тогда?
– Пошла назад, в город.
– В котором часу?
– Около двух тридцати. Когда я дошла до угла, мимо проехала Мэрилин Уинтон. С ней в машине были еще двое – мужчина и женщина.
– Вы с ней знакомы?
– О да! Я знаю, кто она, и мы разговариваем, если встречаемся в холле. Ее квартира почти напротив моей.
– Ну и что было дальше?
– Я пошла в один из маленьких отелей во Французском квартале, ничем не примечательный. Назвалась чужим именем, подумав, что Пол может приняться обзванивать все окрестные отели.
– Что дальше?
– Около девяти утра подошла к своему дому. Хотела взять сумку, кое-какие туалетные принадлежности, поймать такси и отправиться на работу. Но вокруг дома стояло множество машин, и один мужчина из толпы любопытных сказал, что совершено убийство – найден убитым известный адвокат и произошло это в квартире какой-то женщины, которая исчезла.
– И как же вы поступили?
– Вместо того чтобы разъяснить ситуацию, объяснить все, пока это можно было сделать, я как дурочка ударилась в панику, бросилась назад в отель, послала телеграмму Эдне и попросила ее срочно выслать мне денег. Счет я тоже попросила выставить на вымышленное имя, под которым зарегистрировалась в отеле.
– Так вы дали телеграмму?
– Да.
– А почему не пытались связаться с ней по телефону?
– Пыталась.
– И это удалось?
– Нет. Ее телефон не ответил.
– А на телеграмму она ответила?
– После полудня я получила в отеле деньги и вечерним поездом уехала в Шривпорт.
Подошел официант и убрал тарелки. Он принес мороженое и кофе.
– Вы доверяете Эдне?
– Мне казалось, что я могу ей доверять. Теперь не уверена. Она вела себя странно.
– Эдне на руку, что Нострэндер устранен, – сказал я.
– Да, теперь я это понимаю.
– И это могло бы послужить мотивом для убийства.
– Вы хотите сказать, что она могла его убить?
– Полиция может так подумать.
– Но ведь она была в это время в Шривпорте.
– Когда вы звонили ей, ее не было.
– Ну да, возможно.
– На следующий день она прислала деньги поздно вечером?
– Да.
Мы покончили с мороженым и сидели, покуривая сигареты и потягивая кофе. Мы оба молчали, размышляя.
– Что мне теперь делать? – спросила Роберта.
– У вас есть деньги?
– Осталось немного от тех, что мне выслала Эдна. Скажите, Дональд, что я должна делать? Следует ли мне пойти в полицию и рассказать всю свою историю?
– Нет, не сейчас. Вы упустили подходящий момент.
– Почему? Разве я не смогу объяснить, что…
– Теперь нет, не сможете.
– Ну почему?
– Вы не убивали его, нет?
Она взглянула на меня так, словно я бросил в нее чем-то.
– Ну хорошо, – сказал я. – Это сделал кто-то другой. И этому другому как нельзя лучше подойдет, если полиция свалит вину на вас.
– Ну хорошо. Так не лучше ли мне отправиться туда, чтобы помешать этому замыслу?
– Не думаю.
– Почему?
– Если вы на некоторое время исчезнете с арены, настоящий убийца воспользуется этим и попытается сделать вас козлом отпущения. Он будет создавать поддельные свидетельства, делать ложные заявления и тому подобное. И тогда появится шанс узнать, кто же это. Мы сможем потянуть за веревку и попробовать кое-кого повесить.
– Надеюсь, не меня?
Подняв глаза над чашкой кофе, я встретил ее взгляд.
– Надеюсь.
Я заплатил по счету, спросил, есть ли в ресторане телефон, узнал, что таковой имеется, закрылся в телефонной будке и позвонил в аэропорт Нового Орлеана.
– Говорит детектив Лэм из Шривпорта, – представился я и быстро заговорил, чтобы не дать им возможности поинтересоваться, служу ли я в полиции Шривпорта или я частный детектив. – В среду вечером у вас был пассажир, который летел в Нью-Йорк. Он прилетел в Нью-Йорк и тут же вернулся в Новый Орлеан. Его имя – Эмори Хейл.
Голос на другом конце телефонной линии произнес:
– Минутку, проверю журнал регистрации.
Я подождал около минуты, слушая, как шелестит бумага. Затем тот же голос сказал:
– Правильно. Эмори Г. Хейл, Нью-Йорк и обратно.
– А вы не скажете, как он выглядел?
– Нет, я его не помню. Минутку. – Я услышал, как он спросил: «Помнит кто-нибудь, что продавал билет человеку по имени Хейл, в Нью-Йорк? Интересуется полиция Шривпорта…» – Сожалею, у нас никто его не помнит, – прозвучал ответ.
– Когда вы регистрируете пассажиров, вы их взвешиваете?
– Да.
– Сколько весил Хейл?
– Минутку. Эти записи у меня под рукой. Он весил… посмотрим… Да, вот оно: он весил сто сорок шесть.
Я поблагодарил сотрудника аэропорта и повесил трубку. Эмори Г. Хейл должен был весить приблизительно двести фунтов.
Я вышел из телефонной будки.
– Ну что? – спросила Роберта. – Плохие новости?
– Хотите отправиться в Калифорнию?
– Да.
– Думаю, мы сумеем нанять машину, которая отвезет нас в Форт-Уэрт, а из Форт-Уэрта самолетом полетим в Лос-Анджелес.
– А почему в Калифорнию?
– Потому что, когда речь идет о вас, этот штат очень, очень горячее место.
– А мы не будем привлекать внимание?
– Будем. И чем больше, тем лучше.
– Что вы имеете в виду?
– Люди проявляют любопытство в отношении пары, которую не знают. Надо сделать так, чтобы они узнали нас. Мы познакомимся со всеми – от водителя нанятого автомобиля до пассажиров в самолете. Мы – муж и жена из Лос-Анджелеса. Отправились на Восток, чтобы провести там медовый месяц. Но получили телеграмму, что у вашей матери был сердечный приступ. Пришлось прервать медовый месяц. Люди будут нам сочувствовать и запомнят нас именно в таком качестве. Если полицейский телетайп начнет передавать ваше описание как человека, подозреваемого в убийстве, никто не свяжет его с бедной маленькой невестой, встревоженной болезнью своей матери.
– Когда мы тронемся в путь? – спросила Роберта.
– Как только я позвоню и закажу автомобиль, – сказал я и вернулся в телефонную будку.
Воскресным утром, едва рассвело, мы скользили над Аризоной. Постепенно пустыня под нами переставала казаться смутно различимым серым морем, стала обретать форму, цвет и материализоваться. Высокие зубцы утесов, казалось нацеленные вверх на самолет, освещали первые лучи света. Внизу под нами в глубоких каньонах и вымоинах синели тени. Густые звезды медленно погружались в голубовато-зеленую бездну и меркли. По мере того как мы продвигались на запад, рев двух двигателей эхом отдавался от расположенных внизу острых выступов.
