в субботу утром позвоню Бернару и скажу, что не поеду в Антиб, а лучше разберу текущие контракты. Для него мне бы следовало придумать что-нибудь половчее во избежание каких-либо осложнений, но голова моя и без того была забита и не было возможности охватить сразу все аспекты достаточно сложной ситуации. Мне еще предстоит заделывать бреши. Ладно, пусть! Хотелось только побыстрее покончить со всем этим. Позже, если понадобится, я буду защищаться или, что еще проще, не буду. Более того, может быть, я во всем сознаюсь, ибо, по правде сказать, на это «все» мне было глубоко наплевать. Сначала Стефан. Шкура Стефана. Теперь это уже стало навязчивой идеей.
Я вернулась в Нотр-Дам, чтобы еще раз насладиться тишиной и покоем. С некоторой долей сострадания я смотрела на молящихся верующих. Я думала о том, что ни один из них не приближался ближе меня к свету, и легкое тщеславие придавало мне силы, чтобы преодолеть страх. Да, сомнения все еще терзали меня, будто дикие звери, снующие за дверью. Куда целиться? В голову? В сердце? Сработает ли пистолет? Я никогда не слышала, чтобы им кто-нибудь пользовался. Я слышала, что иногда пистолеты дают осечку. Что это значит? Пуля застревает? Я рассеянно слушала отдаленное звучание колокольчика. Если я промахнусь, Стефан не колеблясь нанесет мне ответный удар. А я, имевшая смелость изуродовать себе запястья, так боялась насилия, что закрывала глаза. «Господи, сделай так, чтобы он сразу умер и не успел ничего понять».
Служили заупокойную службу. Я смотрела, как мимо меня по аллее проносили черный гроб, окутанный запахом ладана, и машинально я сделала то, что делали все присутствующие. Я перекрестилась.
Можете упрекнуть меня за то, что я отклоняюсь от темы. Вовсе нет. Мне кажется необходимым описать все детали, показывающие, до какой степени я была не в себе. Но есть еще много других, которые я умышленно опустила. Подводя итог, хочу лишь добавить, что я почти перестала есть, а спала только со снотворным. Но когда я выехала в Орли, то была уверена в себе, как перед экзаменом. И все прошло гладко. Стефан ждал меня. Он поцеловал меня, и я ответила ему. Он никогда раньше не был так молод, так красив, так весел. Я бы могла полюбить его. Жаль!
Мне сразу же стали понятны намерения Стефана. Он не был из той породы мужчин, которые пользуются случаем, как Доминик. У него был свой план. Вероятно, он еще утром сказал себе: «Сегодня она будет моей». Стефан по-хозяйски взял мой чемодан, и мы направились в Антиб.
— Заглянем на верфи?
Он непринужденно ответил:
— Мы же отдыхаем, Крис. Я везу вас в круиз на «Поларлисе».
— Но я не собираюсь…
— О, не переживайте, мы останемся на причале. Просто представим, что отправились далеко-далеко, почувствуем себя миллиардерами. Когда вы увидите всю эту роскошь, это богатство… Не буду скрывать, что, когда я впервые побывал на «Поларлисе», я был сражен. А вы поразитесь еще больше.
Он вел машину не торопясь, небрежно держа руль одной рукой. Время от времени он поворачивал голову и смотрел, как я реагирую на его слова, будто ждал от меня согласия и соучастия. Раз я приехала по собственной воле — значит, заранее была согласна на любые последствия своего визита. Но ему хотелось, чтобы моя манера слушать как бы поощряла его к действию. Быть может, он угадывал во мне какую-то нерешительность. Страх перед приключением, рефлекс верности или тонкую насмешку? Что могло означать выражение моего лица, которое он видел лишь в профиль? Если бы он только знал! Потому как в голове моей билась только одна мысль: «Если он сейчас обнимет меня, я выстрелю в него в упор». Он снова заговорил:
— Надеюсь, вас не смущает, что я принимаю не у себя? Мне показалось, что я не ошибся, предлагая вам эту тайную эскападу? Ваша жизнь не из веселых. Я, Крис, люблю, чтобы каждая минута была опьяняющей. Вот почему я хочу быть безумно богатым. А вы нет?
Итак, вот каков был сценарий. Я даю себя подпоить, расслабляюсь, забываю все проблемы, связанные с делами, больной свекровью. Поддаюсь немного безумному порыву, не имеющему будущего… Ладно. Мне оставалось только подыгрывать, а для начала постараться выглядеть немного разочарованной.
— Это правда, — подтвердила я. — Жизнь не всегда праздник.
— Моя еще меньше, чем ваша, — вздохнул он. — Правда, у меня хотя бы есть моя работа, но… Что она мне дает? Удовлетворение, которое не длится долго. Правда заключается в том, что…
Я перебила его:
— Женитесь. У вас ведь уже есть опыт.
Он отпустил руль и изобразил рукой некое смирение.
— Дорогая моя! Если бы вам только рассказать!
Тон был задан. Стефан был из тех, кто не может не жаловаться и не пожалеть себя. Передо мной открывалось широкое поле для действий.
— Я знаю, — вздохнула я. — И мне тоже есть что порассказать…
Он снова отпустил руль, на сей раз, чтобы погладить меня по коленке в знак понимания. И с немного наигранным оживлением тут же вернулся к описанию «Поларлиса».
— Эта лодка просто чудо. Когда я ее увидел, то сразу же подумал о вас.
— Обо мне? Обманщик.
Я от души рассмеялась, но в этом смехе сквозили одновременно скептицизм и любопытство.
— Да-да, Крис. Мне бы хотелось создать такое для вас. И осматривая ее, я не мог не подумать: «Подарить такое женщине! Вот это подарок!» Это и объясняет мое приглашение. Два сказочных дня.
Мы прибыли, и это избавило меня от ответа. С причала я внимательно оглядела «Поларлис». Это была не лодка, а целый дом, отлакированный, до блеска начищенный, сверкающий и отражающий свет. Казалось, по палубе можно ездить на коньках, как по музейному паркету.
— Идемте, — сказал Стефан. — Видите, работы еще не начались, так что нам нечего бояться.
Он взял меня за руку и провел к низенькой двери, ведущей на лестницу.
— Здесь маленькая гостиная господина Ван Дамма, уголок для чтения и бар. Картины, которые вы здесь видите, — подлинники — Циммер и Меланктон. Идемте, идемте… Вот столовая на шестерых, посудный шкаф, никаких банкеток, только кресла. На полу персидские ковры. Чистое безумие. Но ему нужно продавать только чуть-чуть больше лезвий для бритв — и все. Включу свет, а то стало немного темно. Мы пришвартованы рядом с огромной яхтой, принадлежащей одному американцу. Следующей ночью он отчаливает со своими гостями. А пока что держит нас в тени.
Стефан нажал какую-то кнопку и с полдюжины бра осветили деревянные панели, блестевшие, как
