— Я это все понимаю, — прервал его Стэнвуд. — Я как раз все хорошенько взвесил и хотел бы внести некоторые изменения в свои показания.
— Хорошо. Что вы хотели бы изменить?
— Вы меня спрашивали, не встречался ли я с Карпером в последние дни, и я ответил, что нет. А потом вспомнил, что на самом деле мы с ним встречались, правда, это был очень короткий разговор на деловые темы.
— И когда это было?
— Сегодня.
— Что же вы обсуждали?
Ну как вам сказать — не думаю, что я имею право обсуждать это. Это было совершенно конфиденциально, и я, честно говоря, не представляю, как это сможет помочь вам в вашем расследовании.
— Что-нибудь вы можете сказать о мотивах, которые могли бы толкнуть Карпера на убийство?
— Боже мой, конечно же нет! Мистера Карпера просто невозможно представить в роли убийцы, да и какой у него мог быть мотив?!
— Боюсь, — заявил Дюриэа, — что об этом вам придется предоставить судить мне. Все, что мне нужно узнать от вас, — это общая картина событий, интересы различных людей и их возможная мотивация… Так о чем вы говорили с Карпером?
— В общем, наш разговор касался чисто конфиденциальных деловых отношений Карпера с Прессманом.
— В чем заключались эти отношения?
— Официально, — заявил Стэнвуд, — Карпер с Прессманом были в натянутых отношениях. А на самом деле отношения были, ну скажем, не совсем такими, какими могли показаться с первого взгляда.
— Вы имеете в виду, что Карпер работал на Прессмана?
— Нет, конечно, не совсем так, но были у них кое-какие общие дела, были и общие интересы.
— А миссис Прессман об этом знала?
— Нет, не думаю, чтобы мистер Прессман посвящал в это жену, по крайней мере в последнее время. Никто об этом не знал, кроме Карпера и меня.
— И мистера Прессмана, конечно.
— Ах да, естественно.
— Расскажите мне, пожалуйста, поподробнее, какие у них были общие дела, — потребовал окружной прокурор.
— Прессман передал Карперу четвертую часть своих прав на нефть. Никто об этом не знал. Официально Карпер ненавидел Прессмана. На самом деле они были партнерами в этом деле с нефтяными скважинами.
Какое-то время Дюриэа обдумывал эту информацию. Внезапно он заговорил, возвысив голос так, чтобы Ева Реймонд могла слышать его из кабинета:
— Хорошо, Стэнвуд. Я буду с вами откровенен. У меня есть свидетельские показания, которые говорят о том, что в ваших счетах есть недостача. У меня есть также информация о том, что мистер Прессман мог знать или подозревать об этой недостаче и, возможно, намеревался предпринять какие-то меры в том случае, если вы не возместите эти деньги. Что вы можете сказать на это? Стэнвуд вспыхнул от возмущения.
— Мистер Дюриэа! Вы, по-моему, обвиняете меня в краже?!
— Пока не обвиняю, — спокойно возразил Дюриэа. — Я просто задал вам вопрос. Но мне нужен четкий и исчерпывающий ответ. Постарайтесь не ошибиться, мне бы не хотелось выдвигать против вас обвинения — в том случае, если меня не удовлетворит ваше объяснение.
Из дальнего угла раздался голос Евы Реймонд:
— Я могу вам ответить, мистер Дюриэа. Каждый пенни из тех сумм, которые, как вы думаете, были похищены, были просто положены на депозит.
— Погоди-ка, Ева, — прервал ее Харви, делая резкое движение вперед?
— Дай мне ответить самому. Боюсь, здесь есть кое-что, чего ты просто не знаешь.
— Прошу вас, мистер Стэнвуд, — сказал Дюриэа. Стэнвуд глубоко вздохнул.
— Поскольку деловые отношения между Прессманом и Карпером были сугубо конфиденциальными, финансовая отчетность не оформлялась так, как это делается обычно. Те вложения, которые мистер Прессман делал, как один из компаньонов этого их совместного предприятия, изымались из оборота, при этом не делалось никакой регистрации. Фактически денежные суммы просто уплывали.
— А потом? — спросил Дюриэа.
— А потом, — откликнулся Стэнвуд, — когда эти вложения достигли бы значительных размеров, я должен был встретиться с мистером Карпером, сообщить ему, сколько вложили мы в этот нефтяной бизнес, указать, какую сумму должен вложить он, как компаньон мистера Прессмана, а мистер Карпер должен был передать мне эту сумму наличными. Я должен был взять эти деньги и разместить их таким образом, чтобы в финансовых документах не осталось никаких следов… Другими словами, это должно было компенсировать средства, изъятые нами из оборота.
— довольно необычная операция, — заявил Дюриэа.
— Ничего не поделаешь, мы сделали все, чтобы избежать малейшей огласки.
— И ваш разговор с Карпером касался именно возмещения изъятых денег?
— Нет, — покачал головой Стэнвуд, — не совсем. В действительности вышло так, что я занимался вопросом компенсации изъятых средств вместе с Карпером именно в тот день, когда погиб Прессман. Естественно, в этот день ни он, ни я не знали о его гибели. На самом же деле, как я теперь понимаю, наша с ним встреча имела место за несколько часов до того, как произошло убийство. — И что же случилось?
— Мистер Карпер принес мне довольно большую сумму наличными. Я использовал эти деньги, чтобы компенсировать те средства, которые были изъяты из оборота.
Поскольку мистер Прессман настаивал на том, чтобы все осуществлялось именно так, а не иначе, меня легко могли обвинить в растрате, если бы вздумали проверить кассу в тот небольшой интервал времени, когда деньги уже были изъяты, но еще не компенсированы Карпером. Правда, не буду скрывать от вас, что со всей очевидностью я представил себе это только сейчас. Понимаете, мистер Прессман был в курсе всей этой операции и хотел, чтобы именно так все и было, а тут вдруг он был убит, в общем, я представляю, как все это должно было выглядеть в ваших глазах, мистер Дюриэа.
— Можете вы подробно написать мне, в чем состоял договор между Карпером и Прессманом? — спросил Дюриэа.
— Могу, — поколебавшись, неуверенно сказал Стэнвуд, — но честно говоря, я не вижу никакой причины делать это.
— Мне нужны условия договора.
— Очень сожалею, мистер Дюриэа. Прежде чем сделать это, я должен иметь письменное соглашение сторон, то есть мистера Карпера и мистера Прессмана. Постарайтесь меня правильно понять. Я всего-навсего служащий. У меня нет никакого права в одиночку принимать подобные решения.
— Надеюсь, и вы сможете правильно понять меня, — сказал Дюриэа. Я окружной прокурор, расследующий цело об убийстве, и я не потерплю, чтобы мне мешали это делать.
— Ну что ж, я прекрасно вас понимаю.
— Ну вот и чудесно, — кивнул Дюриэа. — Берите лист бумаги и попытайтесь как можно подробнее изложить суть и детали данного договора. Если для этого вам требуется получить согласие мистера Прессмана и мистера Карпера, это ваши проблемы, но мне нужно содержание договора.
— Очень хорошо, мистер Дюриэа, — согласился Стэнвуд и повернулся к Еве. — Наверное, я не дождусь тебя, Ева. Я сегодня целый день на ногах и устал как собака.
— Подожди все-таки, — попросила Ева. — Вы ведь не задержите меня надолго, мистер Дюриэа?
— Не знаю, как получится, — ответил Дюриэа. — Все будет зависеть от вашей откровенности, — заявил он и захлопнул дверь кабинета.
Джейн Грейвен встретила Грэмпса Виггинса так же недоверчиво, как обычно встречала коммивояжеров, репортеров и чиновников из налогового управления.
Но Грэмпс уже в дверях одарил ее сияющей улыбкой, и очень скоро лукавые искорки в его глазах, дружелюбие и жизнерадостность, так присущие ему, растопили лед ее подозрительности.
— Да мне всего-то и нужно, что задать парочку вопросов о вашем шефе, мистере Прессмане, — смущенно объяснил Виггинс. — Я вас не задержу, мисс.
— Прошу меня извинить, но я не имею право отвечать ни на какие вопросы относительно дел мистера Прессмана. Вы ведь не связаны с полицией, не так ли?
— Нет, нет.
— Тогда, боюсь, я ничем не смогу вам помочь.
— Да я ведь, можно сказать, и не расследую это дело, — объяснил Грэмпс. — Так, только любопытствую…
— Ну и что же вас интересует?
Вы не знаете, давно он женился? — спросил Грэмпс.
— Лет пять назад.
— Хм-м… А жена, наверное, моложе его?
— Да.
— Намного?
— Да, по-моему, лет на двадцать.
— Наверное, прекрасно ладят между собой, не так ли?
На лице Джейн Грейвен отразилось вежливое неодобрение, вызванное бестактностью непрошенного гостя.
— Прошу прощения?..
— Да я просто так поинтересовался, хорошо ли они живут, — объяснил Грэмпс.
— Боюсь, мистер…
— Виггинс.
— Боюсь, мистер Виггинс, что тут уж я вам ничем не могу помочь. Если вас интересуют семейные дела мистера Прессмана, то было бы лучше узнать об этом у него самого. Я всего лишь секретарь мистера Прессмана.
— А как давно он снял этот домик в Петри?
— На этот вопрос я не могу вам ответить. В детали этого дела мистер Прессман не счел нужным меня посвятить. Он просто говорил мне, что я должна сделать, и я, естественно, выполняла его указания.
