– Значит, вы взяли револьвер и стерли с него отпечатки пальцев, не так ли?
– Честное слово, мистер Мейсон, я не стирала никаких отпечатков. Я просто схватила револьвер и спрятала его в сумочку. Я даже не подумала о каких-то там отпечатках. Хотела только спрятать револьвер.
– Так, – сказал Мейсон. – А теперь давайте вернемся к двум тысячам долларов. Где они были у Фолкнера? В кармане брюк?
Девушка помедлила с ответом, потом сказала:
– Да.
– Значит, в кармане брюк?
– Да.
– И в какое время вы у него были?
– Между восемью и половиной девятого. Точнее сказать не могу.
– Вы нашли дверь открытой и вошли?
– Да.
Мейсон покачал головой:
– Не то вы делаете. Хотите защитить Тома?
– Нет, мистер Мейсон. Клянусь вам, я сказала правду.
– Послушайте, Салли. Ваш рассказ звучит неправдоподобно. Давайте взглянем в лицо фактам. Ведь я разговариваю с вами не только ради вашего интереса, но и ради благополучия Тома. И если вы не будете точно придерживаться моих указаний, то вовлечете Тома в неприятную историю, и он застрянет под следствием на многие месяцы. Ему могут предъявить обвинение в убийстве. И его могут осудить. Даже если ему и не предъявят обвинения, его все равно долго будут держать под следствием. А вы сами хорошо понимаете, что это значит при его здоровье.
Девушка кивнула.
– И поэтому, – продолжал Мейсон, – вы должны сделать одну вещь: рассказать всю правду.
Девушка твердо посмотрела на Мейсона:
– Я рассказала вам всю правду.
Адвокат смотрел на нее, постукивая пальцами по столу. Девушка настороженно следила за ним из-за железной решетки. Внезапно Мейсон быстро отодвинул свой стул.
– Побудьте здесь, – сказал он и обратился к надзирательнице: – Я лишь позвоню по телефону и тотчас вернусь.
Он подошел к телефонной будке, находившейся в углу этого же помещения, и набрал номер агентства Дрейка. Через несколько секунд тот поднял трубку.
– Это Перри Мейсон, Пол, – сказал адвокат. – Есть какие-нибудь новости о Стаунтоне?
– Где ты сейчас находишься, Перри?
– В тюрьме. В комнате для посетителей.
– Понятно. Несколько минут назад я звонил Делле Стрит. Она не знала, как мне связаться с тобой. Полиция уже получила показания Стаунтона и выпустила его. Он не хочет говорить, что заявил полиции, но один из моих ребят связался с ним и задал ему тот вопрос, о котором ты просил. На этот вопрос он ответил.
– И каков ответ?
– Вечером в среду, после того как Фолкнер отвез рыбок к Стаунтону, он, Стаунтон, звонил в зоомагазин, причем подчеркнул, что магазин выслал ему панель с лекарством довольно поздно.
– Значит, поздно.
– Да. Он не может сказать точно, в какое время.
Мейсон вздохнул и сказал:
– Ладно, пусть будет так. Оставайся пока на месте, Пол. – С этими словами он повесил трубку.
Глаза адвоката блестели, когда он снова подошел к решетке и посмотрел на девушку. Салли ответила ему невинным взглядом.
– Мистер Мейсон, я рассказала вам чистейшую правду.
Мейсон сказал:
– Вернемся к тому вечеру в среду, Салли, когда мы с вами впервые встретились в ресторане и я подсел к вашему столику. Помните?
Она кивнула.
– В тот вечер вы заключили соглашение с Фолкнером. И вы довольно ловко выкачали из него денежки, хорошенько нажав на него. Его рыбки умирали, и он знал это. Чтобы сохранить им жизнь, он был согласен заплатить. Он знал, что Тому удалось открыть эффективное средство против жаберной болезни, и он согласен был оплатить это лекарство.
Она снова кивнула. Мейсон продолжал:
– Фолкнер вручил вам чек и ключ от конторы и сказал, чтобы вы отправлялись туда немедленно и приступили к лечению рыбок, не так ли?
Она снова кивнула.
– Так куда же вы отправились на самом деле?
– Я сразу поехала в зоомагазин к Тому, но тот был занят приготовлением лекарства для других рыбок, которых мистер Раулинс согласился вылечить самостоятельно. А Раулинс готовил лечебный аквариум и хотел, чтобы Том закончил свои панели.
– Это был тот аквариум, который он отвез к Стаунтону?
– Да.
– Вы не учитываете одну вещь, Салли, – сказал Мейсон. – Неужели вы думаете, что Том мог готовить панели для Стаунтона, когда еще не был решен вопрос с Фолкнером? Поэтому я настаиваю, что вы говорите неправду. Вы собирались сразу же вернуться в зоомагазин и приготовить этот другой аквариум для Стаунтона. Но тот факт, что рыбок Фолкнера уже не было на месте и что он вызвал полицию, задержал вас в его доме. И вернулись вы довольно поздно. Поэтому и Раулинс доставил аквариум Стаунтону довольно поздно. Стаунтон подтверждает это.
– Он ошибается.
– Нет! Он не ошибается! Когда Фолкнер дал вам ключ от конторы, вам как раз представился удобный случай, который вы поджидали. И вы пришли туда с сооружением, состоящим из половника и длинной палки, и что-то выловили со дна аквариума. Потом вы, видимо, в спешке оставили ложку в конторе, выскочили из дома, сели в машину и объехали квартал, чтобы потом снова подъехать к дому Фолкнера.
Девушка покачала головой.
– Неужели вы не понимаете, – воскликнул Мейсон, – что своим отрицанием посылаете Тома на смерть?! Итак, спрашиваю еще раз: вы по-прежнему придерживаетесь своей версии?
Она кивнула. Мейсон отодвинул стул.
– Что ж, пусть будет так. Но имейте в виду: в смерти Тома будете повинны только вы.
Он сделал только два шага по направлению к двери, когда Салли окликнула его. Затем она нагнулась вперед, так что лицо ее коснулось железных прутьев решетки, и прошептала:
– Это правда, мистер Мейсон? Все, что вы здесь сейчас сказали…
– Вот так-то лучше, – сказал тот. – Теперь, надеюсь, вы расскажете мне и обо всем остальном? Как вы узнали, что на дне аквариума лежала пуля?
– А как вы об этом узнали?
– Неважно, – ответил Мейсон. – Вопросы задаю я. Итак, откуда вы узнали, что там лежит пуля?
– Мне сказала об этом миссис Фолкнер.
– Ого! – протянул Мейсон. – Это уже становится интересным. Продолжайте.
– Миссис Фолкнер сказала мне, что она была бы очень благодарна мне, если бы я сумела вытащить пулю из аквариума. Пулю тридцать восьмого калибра. Сказала, что знает о намерении Тома лечить золотых рыбок, но не хочет, чтобы кто-нибудь знал о пуле, которая лежит в аквариуме. Она добавила еще, что мы должны вытащить пулю вместе с Томом. Вот и все, мистер Мейсон. И когда мистер Фолкнер вручил мне ключи, мы с Томом решили сперва вытащить пулю, а потом приехать в контору вторично, уже после возвращения мистера Фолкнера, и лечить рыбок. Но когда мы очутились в бюро, увидели, что рыбок там уже нет. Я просто растерялась. Но потом мы решили действовать по плану. Я достала половник, и мы извлекли пулю из аквариума. В этот момент мы услышали, что к дому приближается машина.
– Вы не оставляли Тома в машине, чтобы он мог вовремя предупредить вас?
– Нет. Мы оба вошли в контору. Так мы договорились. Мы считали, что у нас много времени. Я была уверена, что мистер Фолкнер еще посидит в ресторане за чашкой кофе. Когда послышался шум подъезжающей машины, мы испугались и поспешили прочь, не отважившись захватить разливательную ложку.
– Так. Дальше!
– Мы сели в машину, обогнули квартал и увидели вас с Фолкнером. Тогда мы появились из-за угла и сделали вид, будто только что подъехали.
– Что вы сделали с пулей?
– Отдала ее миссис Фолкнер.
– Когда?
– Только вчера вечером.
– Почему не раньше?
– Я позвонила ей и сказала, что пуля у меня. Она очень обрадовалась, но попросила немного подождать, пока все не успокоится. Потом она отдаст мне деньги.
– А вчера вечером?
– Я отвезла ей пулю.
– Том был с вами?
– Нет, я поехала одна.
– На этой пуле есть какие-нибудь отметины?
– Да. Мы с Томом вытравили на дне пули свои инициалы. Так пожелала миссис Фолкнер. Но сбоку она их вытравить не разрешила, поскольку хотела проверить, из какого револьвера ее выпустили.
– Сколько вы должны были получить?
– Две тысячи долларов.
– И вчера вечером вы отвезли пулю ей?
– Да.
– Когда именно?
– Я думаю, что-то около половины десятого.
– Половины десятого?! – воскликнул Мейсон.
– Да.
– И где она была?
– У себя дома.
– И она заплатила вам две тысячи долларов?
– Да.
– Именно эти деньги и были в вашей сумочке?
– Да.
– А вся история о том, что доллары вам дал Фолкнер, выдумана?
– Да. Ведь я должна была каким-то образом объяснить наличие этих денег. Я подумала, что это будет лучший путь, поскольку мистер Фолкнер все равно мертв, а миссис Фолкнер предупредила меня, что, если я скажу об этом хоть кому-нибудь, она возбудит дело, обвинит нас в незаконном проникновении в квартиру и мы оба, я и Том, окажемся в тюрьме.
Мейсон прервал ее:
– Минутку, Салли, ведь около половины десятого Фолкнер был уже мертв.
– Да. Думаю, так оно и было.
– И лежал в ванной.
