– Это не «что-нибудь». Я познакомился с одним парнем, который разработал совершенно новую систему отгадывания победителей. У него все строится на математических расчетах.
Кресло Берты снова застонало, когда она пошевелилась в нем.
– О какой лошади идет речь? – заинтересованно спросил Селлерс.
– Файр Леди.
– Это не лошадь, а старая кляча, – бросил он и покачал головой.
– Вы бы посмотрели, с какой точностью этот парень делает выкладки. На каждую лошадь у него картотека. Потом аппарат, обрабатывающий данные. А потом на световом экране появляются различные кривые, по которым легко можно определить победителя.
– Так просто? – спросил Селлерс.
– Да, так просто, – ответил я.
Берта с любопытством спросила:
– И, клюнув на этот фокус-покус, ты сразу поставил на эту клячу сотню долларов?
– Угу.
Берта быстро схватила трубку и сказала секретарше в приемной:
– Соедините меня с городом. – Потом набрала еще какой-то номер: – Привет, Фред! Это Берта Кул. Я хотела бы поставить на второй заезд… Что? Нет, все в порядке. Я знаю, надо спешить. Ну и поспешите, пожалуйста. Двадцать долларов на Файр Леди.
Селлерс крикнул:
– И мои двадцать, Берта.
– Поставьте на эту лошадь сорок долларов, – сказала она в трубку. – Понимаете, сорок.
Возникла небольшая пауза, потом она продолжила:
– Ну хорошо, тогда тридцать на меня и двадцать на моего друга. Тогда будет ровно пятьдесят… Да, конечно, все запишите на мое имя. Я отвечаю за весь взнос. Хорошо. Да, пятьдесят долларов и пять к одному, все правильно. До свидания.
Она повесила трубку.
– Что это за парень, от которого вы получили такие надежные сведения? – спросил меня Селлерс.
– У него в городе есть нечто вроде конторы, и он, видимо, ничем не занимается, кроме скачек. Зато этим он занимается по-научному.
– Поэтому ты и решил поставить сотню, да?
– Сколько раз можно говорить одно и то же?
– Ну хватит, – оборвала Берта. – А мы поставили пятьдесят.
– Из них двадцать пять мои.
Глаза Берты засверкали.
– Но вы же говорили о двадцати, Фрэнк.
– Надо же все делить по-братски. Так что и поделим пополам.
– Вы сказали двадцать, – продолжала настаивать Берта. – Букмекер сказал, что он даст пять к одному, если я повышу ставку до пятидесяти долларов.
– Знаю. Вы тоже сперва сказали двадцать… А потом этот букмекер сделал предложение. Я, разумеется, тоже был бы согласен с предложением.
– Ну ладно, – сказала Берта, – будь по-вашему. Поделим поровну.
– Хорошо. Вернемся к делу Баллвинов. Этот орешек, кажется, разгрызли.
Берта начала:
– Порой впечатления бывают обманчивы, Фрэнк. Вы же сами знаете, как часто…
– Нет, сейчас все ясно.
– Но все же странно, – перебила Берта, – при чем здесь секретарша Баллвина?
– Вероятно, знала слишком много.
– И вы думаете, что это связано с отравлением Баллвина?
Селлерс мрачно ухмыльнулся:
– Связано? Да это одно и то же дело.
– А кто же преступник? – спросил я.
– Рут Отис! – выпалил Селлерс.
– Вы считаете, что она и Баллвинов отравила, и секретаршу задушила?
– А кто же еще?
Берта посмотрела на меня:
– Я думала, что они обвинят во всем Шарлотту Хенфорд.
– Мы никого напрасно не обвиняем, – обиделся Селлерс. – У нас есть доказательства. И я обязательно должен связаться с этой Хенфорд. Если вы увидите ее, пришлите ко мне. Или лучше позвоните мне, чтобы я мог быстро приехать. Дело очень важное.
Берта посмотрела на меня. Я промолчал.
Через какое-то время я спросил у Селлерса:
– Вы уверены, что именно Отис совершила покушение на Баллвинов?
– Да. А почему вы сомневаетесь? – ответил он. – В ее комнате мы нашли все доказательства. Пакетик с ядом также был там. Теперь мы даже знаем, сколько яда было употреблено для отравления.
– И сколько же? – спросил я.
– Вполне достаточная доза, – ответил он. – Эксперты считают, что одна десятая грамма уже смертельна. Половина этой дозы вызывает сильное отравление, которое, правда, можно ликвидировать своевременным вмешательством.
– А сколько не хватало мышьяка в этом флакончике, который она купила?
– Не хватало двух граммов.
– Остальное вы нашли в ее комнате?
– Да. Кроме того, мы нашли наполовину заполненный тюбик с пастой. Она ненавидела миссис Баллвин как чуму.
– А собственно, почему? Она ревновала ее?
– Нет, дело не в этом. Но она потеряла место из-за миссис Баллвин. Дафна Баллвин была пациенткой доктора Квая. Влиятельная и богатая дама, она пользовалась известными привилегиями. Рут Отис не могла с этим примириться, она сама хотела быть хозяйкой. Рут всегда дерзила миссис Баллвин. Я думаю, что эта маленькая глупышка считала, что доктор Квай ее поддержит.
– И что же доктор Квай?
– Естественно, встал на сторону миссис Баллвин, а Отис выбросил на улицу.
– И она сразу решила отравить миссис Баллвин?
– Угу.
– И думала, что ей удастся сохранить за собой место?
Селлерс повертел сигару во рту и пронзил меня взглядом.
– Что означает этот сарказм?
– Я просто спросил.
– Тон вашего голоса показался мне довольно ироническим.
Вмешалась Берта:
– А как обстоит дело с другими доказательствами? Ну, вы знаете, о чем я говорю…
– С какими другими доказательствами?
– Блюдечко с остатками отравленной пасты и отпечатками пальцев Шарлотты Хенфорд?
– А-а, ясно. Как-никак Хенфорд – ваша клиентка.
– Я вам этого не говорила.
Селлерс усмехнулся и сказал:
– Да в этом и нет необходимости. Где ее сейчас можно найти? Я бы хотел связаться с ней.
Берта недоверчиво спросила:
– А все же, что там с этим блюдцем?
– Кто-то хотел бросить тень подозрения на мисс Хенфорд. И я чуть было не попался на эту удочку. Если бы не внезапная смерть мисс Ворли, то все подозрения пали бы на мисс Хенфорд. Я уже хотел выписать ордер на ее арест. Да, запутанное это дело.
– А что вы узнали об Этель Ворли? – осторожно спросил я.
– Этим вопросом мы сейчас как раз и занимаемся, – ответил он. – Я там оставил нашего человека, он ищет отпечатки пальцев. А сам ушел оттуда потому, что хотел обязательно узнать, куда это вы исчезли, Лэм, и почему не подождали нашего приезда.
– Потому что вы мне ничего не сказали.
– Снова вы за старое. Уж вы-то в нашем деле разбираетесь как никто другой. Вы отлично знали, что в таком случае я обязан поговорить с вами.
– Так мы же и говорим, верно?
Селлерс покраснел.
– И не дурачьтесь, пожалуйста. Вы отлично понимаете, что можете быть втянуты в это дело. Я хотел бы знать, что там с этой отмычкой.
– Хорошо, – покорно сказал я. – Если вы хотите поговорить со мной в часы приема, достаточно приехать к нам или позвонить.
– Ну ладно, хватит! – рявкнул Селлерс.
Я послушно замолчал.
– Вы как раз хотели рассказать об Этель Ворли и Рут Отис, – попыталась разрядить обстановку Берта.
Селлерс немного помолчал. Он чиркнул спичкой, попытавшись поджечь свой обмусоленный окурок сигары, и сказал:
– Джеральд Баллвин уже вне опасности. Если бы не его душевное состояние, то врачи могли бы прямо сейчас выпустить его из больницы. Жену привезли слишком поздно, а то она бы тоже выкарабкалась. Странно, что привратника смерть хозяйки потрясла гораздо больше, чем супруга. Он рыдал как младенец. – Селлерс закинул ногу на ногу и продолжал: – Мы сильно подозревали этого парня… Как его звать? Вильмонт Мервилл. Ведь все-таки он подавал отравленные тосты. Если бы жертвой пал мистер Баллвин, мы взяли бы этого парня в оборот. Но поскольку погибла миссис Баллвин, то, пожалуй, он чист. Жаль, что вы не видели, как сломался этот парень, когда узнал, что Дафна Баллвин умерла.
– Надеюсь, что у него это было не показное?
– Показное? Какое тут! Слезы градом текли по его щекам.
– А Джеральд Баллвин принял известие о смерти супруги довольно легко?
– Во всяком случае, он лучше держал себя. Позвонил к себе в контору и сказал, что вплоть до похорон контора будет закрыта.
– Вы случайно не знаете, с кем он говорил? – спросил я.
– С Этель Ворли, своей секретаршей.
– Как восприняли его служащие это событие? – спросила Берта.
– В его приемной работают две девушки. Они немного не ладят, так как одна обошла другую по должности. Как только Этель Ворли узнала, что миссис Баллвин умерла, она заявила Мэри Ингрим, что с нее хватит, и если речь действительно идет об убийстве, то она не станет утаивать известные ей вещи и будет действовать.
– Она не сказала как?
– К этой теме я сейчас и перехожу, – продолжал Селлерс. – Машина Этель Ворли никак не хотела заводиться… Машина Мэри Ингрим стояла тут же, и Ворли спросила ее, не подкинет ли она ее в город.
– Мэри согласилась?
– Да. Но та не поехала домой, а попросила ее отвезти на Лексбрук-авеню.
– Ну а что было дальше?
– Мисс Ингрим привезла ее туда, и Этель Ворли попросила подождать ее несколько минут. Та прождала с полчаса, потом ей все это надоело, она рассердилась на мисс Ворли и уехала, так и не дождавшись ее.
