– Ну, – произнесла она после небольшой паузы, – как обстоят дела с вашим расследованием? К каким результатам вы пришли?
– Мистеру Лэму нужны факты. Он хочет услышать их не от меня, а от вас.
– Но я уже все продиктовала, и все это застенографировано.
– Да нет, я говорю не о подробностях, – ответила Берта. – Мистер Лэм, в общем, в курсе дела, но он хочет услышать, как вы рассказываете, ну хотя бы об этой чашечке чая. Верно, дорогой?
– Верно, – подтвердил я.
Шарлотта устало вздохнула:
– Это не чашка чая, а блюдце для кофе. Кто-то собирается сделать из меня козла отпущения.
– Да, судя по всему, это так, – поддакнула Берта.
– И мне это не нравится.
– Очень хорошо представляю себе это, моя дорогая. Расскажите-ка мистеру Лэму о кофейном блюдечке.
– Этот противный инспектор Селлерс всюду сует свой нос, – сказала Шарлотта.
– Я очень хорошо понимаю ваше состояние, – успокаивающим тоном сказала Берта.
– Он переворошил весь дом Баллвинов, пока не наткнулся на блюдце, в котором были остатки отравленной анчоусной пасты. Ко всему прочему он еще нашел и маленькую ложечку.
– Вы знаете, где он нашел все это? – заинтересованно спросил я.
– Блюдечко стояло в буфете за кастрюлями, которыми пользуются очень редко. Кто-то спрятал туда это блюдце, видимо, в спешке, так как место само по себе не очень-то надежное.
– Дальше, – сказал я.
– Этим блюдечком до того, как его нашел инспектор Селлерс, пользовалась я. И на нем остались мои отпечатки пальцев.
– О-о! – простонал я.
– Ну да, я им пользовалась, – продолжала она. – Накануне я после ужина отправилась к себе в комнату и забрала с собой чашку и блюдце. Дело в том, что после ужина я очень люблю выпить чашку кофе и кладу туда много сахара.
– А ложечку? – спросил я. – Где ее нашли?
– В ящике письменного стола в моей комнате.
– Были еще чьи-нибудь отпечатки пальцев на блюдце?
– Не знаю. Инспектор ничего мне об этом не сказал. Он только показал мне фотографии с моими отпечатками, которые нашли там.
– Фотографии были увеличены?
– Да.
– Он сравнил отпечатки пальцев на фотографии с вашими собственными в вашем присутствии, чтобы доказать, что он не обманывает вас?
– Да.
– И что же вы?
– Сначала я сказала, что не понимаю, в чем тут дело. Потом вспомнила, что оставила чашку с блюдцем в своей комнате. Кто-то, наверное, ее оттуда забрал.
– Вы свои предположения высказали инспектору?
– Конечно.
– А вы ничего не сочиняете, чтобы выглядело правдоподобно?
– Конечно, нет. Я говорю правду.
– Всю правду?
– Конечно.
– Точно ничего не выдумали?
– Нет.
– Ну, – сказал я, – если все и впрямь правда, то доказательство находится у вас в руках.
– Что вы имеете в виду?
– Имеется вещественное доказательство, которое должно подтвердить правильность ваших слов.
– Какое? – с надеждой в голосе спросила она.
Берта вставила нежным тоном:
– Я же говорила вам, что он голова.
– Остатки анчоусной пасты на блюдечке тоже содержат мышьяк, потому что отравитель смешивал яд с пастой именно на этом блюдечке.
– Так оно, видимо, и было, – сказала Шарлотта.
– Если инспектор Селлерс отдаст на исследование ложечку, то выяснится, что ни следов пасты, ни следов яда там нет. И тем самым станет ясно, что вы рассказали правду. В блюдечке смешивали яд. Если это ваша работа, то вы бы воспользовались ложкой, которая уже была у вас в комнате. Тот, кто хочет вас подставить, о ложке и не подумает, а просто возьмет блюдце с вашими отпечатками и воспользуется другой ложкой.
– Гениально, – раздался голос Берты.
Шарлотта Хенфорд промолчала.
– Ну? – спросил я ее.
Она заерзала на стуле.
– Что вы скажете на это? – снова спросил я.
Она ответила:
– Я не знаю, кто сыграл со мной эту шутку, но это был не дурак.
– Почему?
– Потому что, когда инспектор Селлерс нашел эту ложку, на ней тоже были следы яда.
– Ничего себе! – прокаркала Берта.
Я покачал головой:
– Да, жаль, что вам ничего другого не пришло в голову и вы рассказали инспектору эту версию.
– Что вы имеете в виду? – набросилась на меня Шарлотта Хенфорд.
Берта сказала:
– Поднатужься, Дональд, и подумай хорошенько. Ведь мы должны вытянуть ее из этой трясины.
Я повернулся к Берте:
– Лицензии, которые мы имеем, позволяют нам заниматься частным розыском.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Если ты хочешь стать сообщником преступления…
Берта в ужасе уставилась на меня.
– Мягко говоря, вы мне кажетесь чудовищем, – вырвалось у Шарлотты.
Берта заметила:
– Но, Дональд, раньше ты был смелее…
– Я сказала вам чистую правду, – продолжала настаивать Шарлотта.
А Берта между тем продолжала:
– Послушай, Дональд, как бы неблагоприятны ни были для нас факты, мы не можем оставить нашу клиентку без помощи. Инспектор Селлерс будет… ну, с ним будет трудно столковаться.
– Легко могу себе представить, как посмотрит инспектор Селлерс на это дело, – сказал я.
– В таком случае сделай что-нибудь! – набросилась на меня Берта.
– И что же, по твоему мнению, я должен предпринять?
– Во-первых, мы должны позаботиться о том, чтобы мисс Хенфорд немедленно исчезла, до тех пор, пока… пока мы не выясним действительное положение дел.
Я ответил:
– Факты известны, а объяснить их – дело мисс Хенфорд.
– Это я уже сделала, – заявила она.
– Берту, возможно, вы и убедили своим рассказом, но меня – нет. Полицию ваша версия наверняка тоже не убедит.
– Я же сказала вам, что на меня кто-то хочет повесить это убийство.
Берта попросила меня:
– Отвези ее, пожалуйста, куда-нибудь, где она будет в безопасности, пока мы не заглянем за кулисы.
– Куда же мне ее спрятать?
– Откуда мне знать? Отвези ее… отвези ее просто к себе.
– Нет, – сказал я лаконично и сухо.
– Почему? – продолжала настаивать Берта. – У тебя же милая уютная квартира, без портье. Там никто не наблюдает, кто выходит и кто входит.
– Боюсь бросить тень на безупречную репутацию мисс Хенфорд.
– Ба! – фыркнула Шарлотта.
– Прошу тебя, дорогой, – произнесла Берта.
– Почему же ты не возьмешь ее к себе?
– К себе? – буркнула Берта. – О чем ты только думаешь? Она ведь все равно что раскаленная сталь. Если Селлерс обнаружит ее у меня, то…
– А что он скажет, если обнаружит ее у меня?
– Ничего! Во-первых, ему никогда не придет в голову искать ее у тебя, а во-вторых, ты всегда сможешь как-нибудь выкрутиться.
Мисс Хенфорд сказала:
– Если вы не хотите представлять мои интересы, то верните мне деньги. Я обращусь в другое агентство.
Берта снова быстро вмешалась:
– Разумеется, мы хотим и будем представлять ваши интересы, мисс Хенфорд. Мистер Лэм проводит вас к себе на квартиру, но вы должны также понять, на какой большой риск мы идем при этом. Не исключено, что вам придется пробыть там длительное время.
– Мне нечего больше добавить, – сказала Шарлотта. – Я попала в сложную ситуацию и хочу выбраться из нее как можно быстрее. Только по этой причине я и пришла к вам и хорошо заплатила.
Берта посмотрела на меня и кивнула:
– Итак, прячь ее у себя, мой дорогой. И побыстрее, нам нельзя терять времени.
Я совершенно спокойно заметил:
– Дай мне еще несколько секунд подумать, Берта.
– Отвези ее к себе и можешь думать сколько тебе захочется… А сейчас не время для этого. Пока ты думаешь, явится Селлерс, и тогда нам всем не поздоровится.
Я поднялся и пригласил Шарлотту:
– Пойдемте.
Она ловко и грациозно поднялась.
– Большое спасибо, – кивнула она Берте.
– Главное – не терять мужества, – подбодрила ее Берта.
Элси Бранд посмотрела на меня с состраданием, когда я проходил мимо нее. Я распахнул дверь и отступил в сторону, чтобы пропустить Шарлотту.
Она быстро засеменила впереди меня. Мы спустились на лифте, и я повел ее на стоянку, где оставил свою машину.
– Вы далеко живете? – спросила она.
– Мы поедем не ко мне.
– Как-как? Я не ослышалась?
Я сказал:
– Не будьте ребенком, Шарлотта. Берта Кул сама по себе – хороший парень, но в этом деле я положиться на нее не могу.
– Почему?
– Достаточно Берте сказать неосторожное слово, и полиция сразу узнает, где вы скрываетесь.
– Но Берте Кул можно довериться?
– Пожалуй, можно.
– Так почему вы не отвезете меня к себе?
– Я просто не могу так рисковать. Я не думаю, что Берта проболтается, но если такое случится, я никогда не прощу себе такого легкомыслия. И можете упрекать меня сколько хотите.
– Куда же мы поедем?
– В кемпинг.
– Но почему?
– По многим причинам. Во-первых, я хочу сделать так, чтобы вы не записывались под чужим именем, потому что, если дело дойдет до обвинения, это будет рассматриваться как одно из свидетельств вины.
– На меня уже собирают материал.
– Именно поэтому мы и не можем позволить себе просто испариться или жить под чужим именем. Это здорово отяготит ваше положение, если вас найдут.
