— Да, сэр, — подтвердил Сагден. — Я уже был у судьи и обо всем договорился.
В комнату вошли Джордж и Магдалина Ли.
— Доброе утро! — поздоровался с ними полковник Джонсон. — Не угодно ли присесть? Мне хотелось бы задать вам несколько вопросов. Нам необходимо кое-что уточнить.
— Буду рад оказать посильную помощь, — несколько напыщенно откликнулся Джордж.
— С удовольствием, — тихо подтвердила и Магдалина.
Начальник полиции незаметно кивнул Сагдену.
— Насчет разговоров по телефону, состоявшихся вчера вечером, — подхватил Сагден. — Вы разговаривали с Вестерингхэмом, я правильно вас понял, мистер Ли?
— Да, — холодно подтвердил Джордж. — С моим доверенным лицом. Я могу дать его номер и…
Инспектор Сагден поднял руку, призывая умолкнуть.
— Совершенно верно, мистер Ли, совершенно верно. Мы ваше утверждение не подвергаем сомнению. Ваш разговор начался в 8 часов 59 минут.
— Я… За точность я, пожалуй, не отвечаю.
— Зато мы отвечаем, — сказал Сагден. — Мы всегда все утверждения тщательно проверяем. Ваш разговор начался в 8 часов 59 минут и завершился в 9 часов 4 минуты. Мистер Ли был убит примерно в 9 часов 15 минут. Я вынужден еще раз спросить у вас, чем вы занимались в это время?
— Я же вам сказал: разговаривал по телефону.
— Нет, мистер Ли, вы не только разговаривали.
— Чепуха! Вы ошибаетесь! Закончив разговор, я стал думать, не позвонить ли мне еще раз… Стоит ли новый разговор тех расходов, которые… Как вдруг услышал грохот наверху.
— Вряд ли вы раздумывали, звонить вам или не звонить, в течение десяти минут.
Джордж побагровел.
— Что вы хотите этим сказать? Что, черт побери, вы имеете в виду? — захлебывался он. — Какая наглость! Вы что, мне не верите? Не верите человеку в моем положении? Я… С какой стати я должен давать вам отчет, что я делал поминутно?
С флегматичностью, которая восхитила Пуаро, инспектор Сагден заявил:
— Это обычная процедура.
Джордж сердито повернулся к начальнику полиции:
— Полковник Джонсон, и вы поощряете такое беспрецедентное поведение?
— В деле об убийстве, мистер Ли, — твердо ответил начальник полиции, — полагается вопросы задавать и полагается на них отвечать.
— Я ответил! Я закончил разговор и думал, не заказать ли мне еще один.
— Вы были в этой комнате, когда раздался грохот наверху?
— Да. Да.
Джонсон обратился к Магдалине:
— По-моему, миссис Ли, вы утверждали, что, когда поднялась суматоха, по телефону разговаривали вы и что вы были одна в этой комнате?
Магдалина заволновалась. Затаив дыхание, она искоса посмотрела на Джорджа, потом на Сагдена и умоляюще — на Джонсона.
— По правде говоря, я не знаю… Не помню, что я сказала… Я была так расстроена…
— Мы ведь все, как вам известно, фиксируем на бумаге, — отозвался Сагден.
Она обратила все свои чары — огромные глаза, обиженно надутые губки — на него. Но в ответ встретила лишь ледяное равнодушие мужчины, безразличного к ее женским прелестям.
— Разумеется, я… Я звонила. Не могу сказать точно, когда… — Она умолкла.
— О чем ты говоришь? — спросил Джордж. — Откуда ты звонила? Во всяком случае, не отсюда.
— Насколько я понимаю, миссис Ли. — Сказал инспектор Сагден, — вы вообще не звонили. В таком случае где вы были и чем занимались?
Магдалина в полном смятении огляделась по сторонам и зарыдала.
— Джордж, не позволяй им так грубо со мной обращаться! — всхлипывала она. — Ты же знаешь, если кто-нибудь меня запугивает разными вопросами, я вообще ничего не могу вспомнить! Я… Я не знаю, что говорила вчера вечером… Мне было так страшно… Я была так расстроена. А со мной так грубо обращались…
Она вскочила и, рыдая, выбежала из комнаты.
— Что вы себе позволяете? — сорвавшись с места, закричал Джордж. — Я не позволю вам так грубо обращаться с моей женой и пугать ее! Она человек впечатлительный! Какой позор! Я сделаю запрос в парламенте по поводу грубых методов, которыми пользуется полиция. Вы ведете себя непозволительно!
Решительными шагами он вышел из комнаты, громко захлопнув за собой дверь.
Инспектор Сагден, откинув голову, оглушительно захохотал.
— Ага, заволновались! — выкрикнул он. — Вот теперь посмотрим!
— Ситуация чрезвычайная! — нахмурился Джонсон. — Все это выглядит очень подозрительно. Следует выудить у нее дополнительную информацию.
— Не беспокойтесь, через пару минут она вернется, — успокоил его Сагден. — Когда придумает, что сказать. Верно, мистер Пуаро?
Пуаро, сидевший в задумчивости, вздрогнул.
— Что?
— Я вам говорю, она вернется.
— Наверное. Да. Пожалуй, да.
— Что с вами, мистер Пуаро? — не сводил с него глаз Сагден. — Вам что-то почудилось?
— Знаете, я не уверен, но по-моему, мне в самом деле что-то почудилось.
— Что еще, Сагден? — нетерпеливо спросил полковник Джонсон.
— Я попытался определить, — ответил Сагден, — кто за кем поднялся наверх после совершения убийства. Сейчас уже ясно, что произошло. Убийца выскользнул из комнаты старика, заперев дверь с помощью плоскогубцев пли чего-то в этом роде, и через секунду-другую смешался с теми, кто поспешил наверх. К сожалению, точно определить, кто кого видел — нелегко, потому что в такую минуту людей часто подводит память. Тресилиан сказал, что видел, как из столовой выбежали и бросились наверх Гарри и Альфред Ли. Это позволяет их исключить из числа подозреваемых, да, собственно, мы и раньше их не подозревали. Насколько я понимаю, мисс Эстравадос появилась возле двери одной из последних. Пожалуй, все сходятся на том, что первыми были Фарр, миссис Джордж и миссис Дэвид. Каждый из них называет впереди себя другого. Вот почему так трудно отличать намеренную ложь от действительно плохой памяти. Все сбежались туда — никто не возражает, — но кто за кем, добиться невозможно.
— Вы полагаете, что это важно? — тихо спросил Пуаро.
— Конечно. Это дает нам возможность уточнить время, — ответил Сагден, — вспомните, у преступника было его очень мало.
— Уточнить время в данном деле важно, я согласен, — отозвался Пуаро.
— Что еще больше усложняет обстановку, — продолжал Сагден, — так это наличие двух лестниц. Одна ведет из холла, причем находится на равном расстоянии от столовой и от гостиной. Вторая лестница расположена в другой стороне дома. Стивен Фарр взбежал по второй лестнице. Мисс Эстравадос тоже появилась на площадке с той стороны дома, поскольку ее комната расположена именно там. Все остальные утверждают, что поднялась из холла.
— Да, тут не разберешься, — согласился Пуаро.
Дверь отворилась, и в комнату быстрыми шагами вошла Магдалина. Она чуть запыхалась, и на щеках у нее рдели красные пятна.
— Мой муж думает, что я легла, — подойдя к столу, тихо сказала она. — Я незаметно вышла из своей комнаты. Полковник Джонсон, — подняла она на него огромные, полные тревоги глаза, — если я скажу правду, вы ведь можете обещать, что это останется между нами? Я хочу сказать… вам ведь не обязательно всех об этом извещать?
— Вы имеете в виду нечто такое, что не имеет непосредственного отношения к преступлению? — спросил полковник Джонсон.
— Да, совсем никакого отношения. Это касается моей… моей частной жизни.
— Лучше признавайтесь чистосердечно, миссис Ли, и позвольте нам судить, имеет это отношение к преступлению или нет.
— Хорошо, я доверюсь вам. Я чувствую, что могу. — В глазах Магдалины стояли слезы. — Вы выглядите таким добрым. Дело в том, что есть один человек… — Она умолкла.
— Да, миссис Ли?
— Вчера вечером я хотела позвонить одному человеку… мужчине… моему другу, но Джордж не должен был об этом знать. Я знаю, что поступила дурно, но теперь уж ничего не поделаешь. Так вот после ужина, думая, что Джордж сидит в столовой, я отправилась звонить. Но когда пришла сюда, услышала, что он разговаривает, и решила подождать.
— И где же вы ждали, мадам? — спросил Пуаро.
— Под лестницей есть большой стенной шкаф. Там темно. Я спряталась в нем и ждала, когда Джордж выйдет. Но он так и не вышел, а потом раздался грохот наверху, мистер Ли закричал, и я побежала наверх.
— Значит, ваш муж не покидал этой комнаты до тех пор, пока не случилось убийство?
— Да.
— А вы сами с девяти до девяти пятнадцати сидели в шкафу под лестницей?
— Да, но не могла же я в этом признаться, вы понимаете! Он бы захотел узнать, как я оказалась там. Что мне было делать? Вы ведь меня понимаете?
— Да, конечно, положение у вас незавидное, — сухо заметил Джонсон.
Она ласково улыбнулась ему:
— Я так рада, что рассказала вам правду. И вы ничего не передадите моему мужу, ладно? Я знаю, что не передадите! Я так верю всем вам.
