— Так и быть, согласен, искусительница.
Пилар радостно засмеялась и побежала в танцевальный зал.
Перед выходом в сад она замерла на месте. Догнавший ее Стивен тоже остановился.
Эркюль Пуаро, сняв со стены один из портретов, изучал его. Подняв глаза, он увидел их.
— Ага! — сказал он. — Вы явились в самый подходящий момент.
— Что вы делаете? — спросил Пилар, подойдя к нему.
— Разглядываю нечто очень интересное — лицо молодого Симеона Ли.
— Так, значит, это мой дед?
— Да, мадемуазель.
Она уставилась на портрет:
— Боже, как он изменился… Как изменился… Он был такой старый и весь в морщинах! А здесь он похож на Гарри, каким тот, наверное, был лет десять назад.
— Правильно, мадемуазель, — кивнул Пуаро. — Гарри Ли — истинный сын своего отца. А вот здесь, — он повел ее по коридору, — портрет вашей бабушки — чуть удлиненное кроткое лицо, светлые волосы и добрые голубые глаза.
— Похожа на Дэвида, — сказала Пилар.
— И на Альфреда тоже, — заметил Стивен.
— Наследственность — очень интересная вещь, — сказал Пуаро. — Мистер Ли и его жена были внешне совершенно разными людьми. Большинство детей, родившихся в этом браке, похожи на мать. Посмотрите сюда, мадемуазель.
Он указал ей на портрет девушки лет девятнадцати с золотистыми, струящимися по плечам волосами и огромными, озорными голубыми глазами. Лицом она была похожа на жену Симеона Ли, но в ней чувствовались энергия и жизнерадостность, которые всегда отсутствовали в кротком облике покойной миссис Ли.
— О! — воскликнула Пилар.
Краска бросилась ей в лицо.
Она поднесла руку к груди и вынула медальон на длинной золотой цепочке. Нажав замок, она раскрыла его. То же смеющееся лицо смотрело на Пилар.
— Моя мама, — сказала Пилар.
Пуаро кивнул. На другой створке медальона был портрет мужчины, молодого и красивого, темноволосого и синеглазого.
— Это ваш отец, мадемуазель? — спросил Пуаро.
— Да, — ответила Пилар. — Он был очень красивый, правда?
— Правда, сеньорита. А разве у испанцев часто бывают голубые глаза?
— Бывают, но только на севере. Кроме того, мать моего отца была из Ирландии.
— Значит, в ваших жилах течет испанская, ирландская, английская и даже цыганская кровь, — задумчиво сказал Пуаро. — Знаете что, мадемуазель? Заимей вы с такой наследственностью врагов, вы будете действовать беспощадно.
— Помните, что вы сказали в поезде, Пилар? Что, будь у вас враги, вы бы перерезали им глотку, — засмеялся Стивен. — Ой! — Он замолк, осознав смысл произнесенных им слов.
Эркюль Пуаро быстро заговорил о другом:
— Ах да, вот еще о чем я должен попросить вас, сеньорита. Моему другу старшему инспектору нужен ваш паспорт. Вы, наверное, знаете, что существуют полицейские инструкции, очень глупые и скучные, но необходимые — они предназначены для иностранцев в этой стране. А вы по закону иностранка.
— Мой паспорт? — подняла брови Пилар. — Сейчас принесу. Он у меня в комнате.
— Очень сожалею, что пришлось побеспокоить вас, — извинился Пуаро, идя рядом с ней.
Они дошли до конца длинного коридора. Здесь начиналась лестница. Пилар побежала наверх, за ней последовал и Пуаро. Стивен тоже пошел за ними. Спальня Пилар выходила на площадку.
— Сейчас принесу, — повторила она, открывая дверь.
Она вошла. Пуаро и Стивен Фарр остались на площадке.
— Какую глупость я сморозил, — покаялся Стивен. — Но она вроде не заметила, как по-вашему?
Пуаро ничего не ответил. Он наклонил голову набок, словно прислушиваясь.
— Англичане очень любят свежий воздух. Мисс Эстравадос, по-видимому, унаследовала эту любовь.
— С чего вы это взяли? — удивился Стивен.
— Сегодня очень холодный день, — тихо сказал Пуаро. — Мороз, хотя вчера было сравнительно тепло и солнечно. А мисс Эстравадос только что приоткрыла окно. Просто удивительная любовь к свежему воздуху.
Внезапно послышалось какое-то восклицание по-испански, и на пороге, смущенно улыбаясь, появилась Пилар.
— Ах, — воскликнула она, — какая же я глупая и неловкая! Моя сумочка лежала на подоконнике, и, пока я искала среди бумаг свой паспорт, он упал из окна. Он лежит внизу на клумбе. Сейчас я его принесу.
— Я принесу, — предложил Стивен, но Пилар уже побежала вниз, крикнув через плечо: — Нет, раз я такая глупая, то сама и сбегаю. А вы с мистером Пуаро подождите меня в гостиной.
Стивен Фарр собрался было ее догнать, но Пуаро осторожно придержал его за руку.
— Пойдемте в гостиную, — мягко сказал он.
Они прошли через коридор в другой конец дома и оказались на площадке главной лестницы.
— Подождем спускаться, — сказал Пуаро. — Не зайдете ли вы со мной в эту комнату, где произошло убийство? Я хочу вас кое о чем спросить.
Они шли по коридору, который вел в комнату Симеона Ли. Слева, в алькове, стояли две мраморные, довольно крепкого сложения нимфы, прикрывающиеся драпировками, чтобы не нарушить викторианские правила приличия.
— До чего же они страшные при свете дня! — взглянув на них, пробормотал Стивен Фарр. — А когда я пробегал здесь вчера вечером, мне показалось, что их три, но, слава богу, только две!
— Да, нынче они не в моде, — согласился Пуаро. — А когда-то стоили больших денег. В темноте они и вправду смотрятся лучше.
— Видишь только белые мерцающие фигуры.
— В темноте все кошки серы, — заключил Пуаро.
В комнате они застали инспектора Сагдена. Он стоял на коленях возле сейфа и разглядывал его сквозь увеличительное стекло. Когда они вошли, он поднял глаза.
— Сейф открыли ключом, — объяснил Сагден. — Это сделал тот, кто знал шифр. Больше никаких следов нет.
Пуаро подошел к нему, отвел его в сторону и о чем-то с ним пошептался. Инспектор кивнул и вышел из комнаты.
Пуаро повернулся к Стивену Фарру. Тот стоял, не сводя глаз с кресла, где обычно сидел Симеон Ли. Брови у него были нахмурены, на лбу проступили вены. Пуаро молча смотрел на него минуту-другую, а затем спросил:
— Вспоминаете, да?
— Два дня назад он еще сидел здесь, а сейчас… — медленно произнес Стивен. Потом, стряхнув с себя воспоминания, напомнил: — Вы ведь привели меня сюда, мистер Пуаро, чтобы о чем-то спросить…
— Ах да. Вы, по-моему, первым прибежали к двери вчера вечером?
— Я? Не помню. Нет, по-моему, здесь уже была одна из дам.
— Кто именно?
— То ли жена Джорджа, то ли Дэвида. Они обе появились здесь довольно скоро.
— Вы, кажется, сказали, что не слышали крика?
— Не слышал. Но точно не помню. Кто-то крикнул, но этот крик вполне мог раздаться внизу.
— А вот такого крика вы не слышали? — спросил Пуаро и, откинув голову, вдруг издал истошный вопль.
От неожиданности Стивен отпрянул назад и чуть не упал.
— Господи, — рассердился он, — вы что, хотите переполошить весь дом? Во всяком случае, ничего подобного я не слышал! Сейчас начнется такое… Решат, что произошло еще одно убийство!
У Пуаро был виноватый вид.
— Верно… Как глупо с моей стороны… Пойдемте поскорее.
Он поспешно вышел из комнаты. У подножья лестницы стояли и смотрели наверх Лидия и Альфред. Из библиотеки выскочил Джордж. Бежала к ним и Пилар, держа в руках паспорт.
— Ничего не случилось! — крикнул Пуаро. — Не беспокойтесь. Я провел лишь небольшой эксперимент — вот и все.
У Альфреда на лице была написана досада, у Джорджа — возмущение. Пуаро, оставив Стивена объясняться, быстрыми шагами пошел но коридору в другой конец дома.
В конце коридора из комнаты Пилар навстречу Пуаро вышел старший инспектор Сагден.
— Ну, что? — спросил Пуаро.
— Ни звука, — покачал головой инспектор.
Их взгляды встретились, и Сагден понимающе кивнул головой.
— Значит, вы принимаете мое предложение, мистер Пуаро? — спросил Альфред.
Его рука, поднятая к лицу, чуть заметно дрожала, а в обычно мягком взгляде карих глаз бушевало пламя. Он даже начал заикаться. Стоявшая рядом Лидия смотрела на него с тревогой.
— Вы не з-знаете… Не м-можете представить себе, что для меня з-значит… р-разыскать убийцу моего отца.
— Поскольку вы заверили меня, что долго и тщательно раздумывали над этим предложением, то я его принимаю. Но вы должны понять, мистер Ли, что я не отступлю. Я не собака, которую охотник посылает за дичью, а потом зовет назад, потому что ему не нравится, как она себя ведет.
— Конечно… Конечно… Все продумано. Для вас приготовлена спальня. Живите здесь сколько угодно…
— Это продлится недолго, — отозвался Пуаро.
— Что? Что вы сказали?
— Я сказал, что это продлится недолго. В этом преступлении замешан такой узкий круг людей, что вряд ли потребуется много времени для выяснения истины. По-моему, путь к ней уже близок.
