— Без понятия, — ответил я.
— Знаете, Дональд, вы интересовались нераскрытыми наездами, случившимися вечером 13 августа, и сразу ухватились за то происшествие на автобусной остановке. Но вообще-то было два случая и…
Я мгновение недоуменно смотрел на нее. Потом подхватил ее со стула и закружился с ней по кабинету.
— Дональд! — воскликнула она. — Что вы делаете?
— Дорогая ты моя! — произнес я. — Я тебя люблю. Я…
— О, Дональд!
— Почему, черт возьми, ты не схватила стул и не двинула меня по черепу, раз видела, какой я болван?
— Почему болван?
— Да потому что ухватился за первое попавшееся и не спросил, не было ли еще наездов. Скорее, Элси, где вырезка?
— В этой заметке происшествие представлено скорее как забавный случай, — прокомментировала она. — Подробностей мало. Но вполне очевидно, что преступник сбежал с места происшествия и…
— Да где же она? — нетерпеливо прервал ее я. — Давай побыстрее.
— Кроме всего прочего, она касается шефа полиции Колинды. Кто-то двинул в бок его машину, она оказалась в кювете, и удрал.
— Шефа полиции Колинды? — переспросил я. — Ничего себе. Как его зовут?
— Сейчас посмотрим, — сказала Элси. — Какое-то забавное для полицейского чиновника имя. Больше подходит кинозвезде… Минутку. Вот оно — Монтегю А. Дейл.
Понимаете, Дональд, это не его личная машина, а полицейский автомобиль, который ему положен по чину, и… кажется, все произошло так внезапно, что шеф Дейл едва сумел выровнять свою машину, иначе бы она перевернулась. Он не успел разглядеть ту, что столкнула его в кювет, только запомнил, что это была большая машина, по его мнению, «бьюик». Номер машины он не разглядел, и по этому поводу городской муниципалитет проезжался в его адрес…
— Дорогая! — взмолился я. — Более чем достаточно. Это случилось 13 августа?
— Тринадцатого, — подтвердила она.
— И в какое время?
— В половине шестого.
Я привлек ее к себе и расцеловал.
— Элси, ты — прелесть! Ты — моя спасительница.
Самое милое создание на свете. Ты сахар, сахарин, мед и сладкая патока вместе взятые. Если кто будет меня спрашивать, посылай к черту. — И я пулей выскочил из офиса.
Я застал Монтегю Дейла, когда он уже собирался уходить домой. К тому же он был в неважном настроении.
— Покороче, Лэм, — предупредил он, когда я вручил ему свою визитку. — Я опаздываю. Засиделся над делом Холгейта, а дома жена уже развлекает приглашенных на ужин гостей. Известно, что бывает, когда муж опаздывает на такие вечеринки. От службы шерифа и лос-анджелесской полиции я знаю, что вы здорово замешаны в этом самом деле Холгейта, поэтому обязан предупредить, что все сказанное вами может быть использовано против вас. Лично у меня к вам нет никакой неприязни. Слава Богу, дело Холгейта — не в моей юрисдикции, убийство совершено за границей Колинды. Дело — в руках шерифа и полиции Большого Лос-Анджелеса. В силу обстоятельств, при которых было обнаружено тело… сдается, никто не знает, где убили беднягу. Итак, с чем пришли?
— Это не имеет никакого отношения к делу Холгейта, — начал я. — По крайней мере, прямого.
— Хорошо, тогда в чем дело?
— Некоторое время назад вашу машину стукнули, столкнули в кювет и…
Он внезапно побагровел:
— Слушайте, Лэм, мне это уже вот так надоело, и нет никакой необходимости меня…
— По-моему, я в состоянии помочь вам раскрыть это происшествие.
— Думаете, вы сможете найти того, кто это сделал? — Изумленно уставился он на меня.
— Думаю, вы сами сможете его найти, — ответил я. — А я дам вам ключ к разгадке.
Лицо Дейла внезапно прояснилось. Он подошел к столу, снял трубку аппарата, набрал номер и заговорил:
— Слушай, дорогая… Только что возникло срочное дело… Да-да, знаю… Вы там продолжайте. Я, возможно, немного задержусь… Ладно, радость моя, так уж получилось. — Он положил трубку и жестом указал на кресло. — Садитесь, Лэм. Устраивайтесь поудобнее.
А теперь рассказывайте.
— Я намерен выложить вам все карты, шеф.
— Самое лучшее. Выкладывайте.
— У меня есть версия того, что произошло 13 августа. Я пытался поделиться ею с лос-анджелесской полицией. Мы с сержантом Селлерсом работали над ней и уже думали, что попали на жилу. Потом версия лопнула, и он меня бросил. И полностью отказался от версии.
— Что ж, если лопнула, какой с сержанта спрос?
— Не оправдалась только часть версии. Мы просто свернули не на ту дорогу, подошли не с той стороны.
— А с какой же стороны надо подходить?
— С вашей.
— Ладно, хватит ходить вокруг да около. Выкладывайте все — как есть.
— Хорошо, — начал я. — Холгейт попал в дорожную аварию 13 августа. Он сообщил в страховую компанию, что врезался в задний бампер автомобиля, который вела Вивиан Дешлер, проживающая в «Мирамар Апартментс», и что авария случилась по его вине. Передняя часть его машины была помята, не настолько, чтобы нельзя было ехать, но все же помята. Автомобиль же Вивиан Дешлер получил лишь незначительные повреждения.
Шеф полиции Дейл насторожился.
— Продолжайте, — сказал он.
И я продолжал:
— Вивиан Дешлер пожаловалась на расстройство здоровья, якобы в результате столкновения машин, и подала заявление в страховую компанию. Судя по тому, как составлено заявление, страховая компания считает, что здесь чувствуется рука опытного профессионала.
— Ловкого юриста?
— Возможно.
— Продолжайте, Лэм.
— Так вот, странно, что нет ни одного свидетеля происшествия и что передняя часть машины Холгейта изрядно помята, тогда как задний бампер автомобиля Вивиан Дешлер, легкого спортивного, который, казалось бы, должен был пострадать значительно сильнее, получил лишь незначительные повреждения. Стали открываться и другие довольно странные вещи. С одной стороны, я обнаружил, что в половине пятого 13 августа машина Холгейта была в хорошем состоянии, тогда как утверждалось, что авария имела место в половине четвертого. С другой стороны, нет сомнения, что автомобиль Вивиан Дешлер был поврежден в половине четвертого. Дорис Эшли, ее подруга, видела ее автомобиль в это время, и он был помят — не сильно, но заметно.
— Дальше, — торопил меня Дейл.
— До следующего дня, — рассказывал я, — в данном районе Колинды никто ничего не сообщал об этом происшествии. Так вот, с учетом всего случившегося… мне пришло в голову, что, возможно, Холгейт в тот вечер попал в аварию и скрылся с места происшествия и что он долго обмозговывал, как выйти из затруднительного положения. Потом доверился своей приятельнице Вивиан Дешлер, и та предложила: «Знаешь, сегодня днем стукнули мой автомобиль. Почему бы не заявить о дорожном происшествии и не сообщить, что твоя машина пострадала, когда ты ударил мой автомобиль?
Тогда можно спокойно отдать обе в ремонт. Сообщишь в страховую компанию. Они пришлют агента-оценщика, он посмотрит твою машину, потом страховой агент явится ко мне и я расскажу ему, как было дело. Это послужит объяснением повреждений на твоей машине, и ты выйдешь чистым из истории, в которую влип».
Лицо шефа полиции стало расплываться в улыбке.
— А есть у вас чем подкрепить вашу версию? — спросил он.
— Думаю, вполне достаточно, — ответил я. — Если машина Холгейта не была повреждена в половине пятого, а автомобиль Вивиан Дешлер уже был поврежден в половине четвертого, то сам этот факт является чертовски убедительным доказательством, что данное происшествие есть не что иное, как липа.
— Могли Холгейта убить по этой причине?
— Не знаю, — признался я. — По-моему, Холгейт не ожидал, что его приятельница Вивиан Дешлер запросит у страховой компании чудовищную компенсацию в связи с расстройством здоровья по причине аварии. Думаю, что как только это произошло, Холгейт понял, что его втянули в уголовно наказуемое дело, в мошенничество, и что он может сесть в тюрьму. Словом, он попал из огня да в полымя. Наверняка Холгейт струсил и захотел выйти из игры. На мой взгляд, когда до Холгейта дошло, что страховая компания не удовлетворена его объяснениями по поводу того дорожного происшествия, он страшно перепугался, и, поскольку цепь всегда лопается там, где слабое звено, те, кто был замешан вместе с ним…
— Хотите сказать, что Вивиан Дешлер убила его, чтобы не разболтал?
— Не знаю, кто его убил, — ответил я. — Убийство, возможно, не имеет никакого отношения к вашему происшествию. А может и оказаться связанным в один клубок. Что до меня, то я стараюсь увязать все концы, а вы заинтересованы в обнаружении виновника вашей аварии.
— Заинтересован! — воскликнул он. — Не то слово.
Это происшествие, если я его не раскрою, может стоить мне места.
— Не расскажете, как было дело? — попросил я.
