Ознакомительная версия.
— И все-таки я говорю, что это невозможно! — воскликнул д-р Ботвинк.
— Благодарю вас, сэр, — еле слышно пробормотал Бриггс. Потом он тяжело поднялся. — Извините меня, но я сейчас пойду, — сказал он. — У меня еще много работы и…
— Погодите, Бриггс, — перебил его Роджерс. — Прежде чем вы уйдете, я хочу вас спросить еще кое о чем. Ведь это вы первый сказали нам, что миссис Карстерс отнесла чай, приготовленный для леди Камиллы, к себе в комнату. Вы узнали это от своей дочери?
— Да, мистер Роджерс. Я передал вам то, что она сказала мне.
— Похоже, что ваша дочь сильно замешана в этом деле.
— Я… я не могу поверить, что она имеет к нему какое-нибудь отношение, мистер Роджерс.
— Это ей предстоит объяснить в свое время кому следует. Где она сейчас?
— У себя в комнате, я думаю. Вам угодно ее видеть?
Сержант несколько заколебался.
— Да, — сказал он наконец. — Попросите ее тотчас же прийти сюда. И не говорите ей о том, что произошло, понимаете?
— Слушаюсь, мистер Роджерс.
Когда Бриггс ушел, Роджерс обратился к сэру Джулиусу:
— Как я вам говорил сегодня, сэр Джулиус, я здесь для того, чтобы охранять вас. И я не считаю больше своим долгом заниматься расследованием. Ждать осталось недолго: скоро явится местная полиция и проведет расследование — это их дело. Но я считаю своим долгом как служащего полиции дать им как можно более полный отчет о фактах. Вот единственная причина, по которой я намерен допросить эту молодую женщину. Надеюсь, что у вас нет возражений?
— Поступайте, как считаете нужным, — сказал сэр Джулиус.
— Вам очень помешает, — вставил д-р Ботвинк, — если я буду присутствовать при вашей беседе с этой молодой женщиной? Это было бы мне крайне интересно.
— При условии, что вы не будете вмешиваться в допрос, сэр, я могу дать согласие.
— Очень вам благодарен. Я никак не пойму, зачем было дочери Бриггса пытаться отравить леди Камиллу.
— Причин достаточно, — проворчал сэр Джулиус. — Две женщины и один мужчина. — Он встал. — Я пойду к себе, — заявил он.
Роджерс казался озабоченным.
— Не знаю, сэр Джулиус, могу ли я позволить вам… — начал он.
— …выйти из вашего поля зрения, хотите вы сказать? Я сам о себе позабочусь. Запру за собой дверь. — И прежде чем сержант успел ему помешать, ушел.
— Две женщины и один мужчина, — пробормотал д-р Ботвинк, когда закрылась дверь за Джулиусом. — Это и впрямь осложнение — надо признаться, я не учел его. Вы согласны с этой теорией, сержант Роджерс?
Роджерс ответил профессору с видом совершенно измученного человека:
— Меня не интересуют теории, сэр. Мое дело — собрать всевозможные факты и сообщить их по инстанции.
— Ах факты. Да-да, конечно! Может быть, так оно и лучше — если вам удастся придерживаться этого курса. Мне же никак не удается удержаться от логических объяснений, а это утомительно, особенно когда приводит к нелепым выводам. Но если говорить о фактах, то был один маленький штришок, имеющий отношение к миссис Карстерс, которого вы сейчас в вашем замечательном резюме не упомянули.
— Какой?
— Это, наверное, не имеет никакого значения, но заметили ли вы, что у нее были мокрые ботинки?
— Заметил. На ковре остались следы, которые указывали, что она подошла к балконной двери у себя в комнате и на минуту вышла на балкон. Там еще много тающего снега.
— Весьма вам признателен. Вы установили факт, который объясняет этот штришок, но не установили причины, которая объясняет факт. Это вы предоставляете другим, как положено. Многое можно сказать в защиту принципа разделения труда, не правда ли?
Очевидно, сержант считал, что вопрос не требует ответа, и, пока не вошла Сюзанна, несколько минут в комнате царило молчание.
— Вы хотели меня видеть? — спросила она коротко.
— Да. Вы не сядете, миссис Уорбек?
— Lieber Gott![16] — воскликнул д-р Ботвинк.
— Доктор Ботвинк, — сказал Роджерс сурово. — Если вы хотите оставаться здесь, не вмешивайтесь.
— Прошу прощения, сержант. Это больше не повторится, обещаю вам.
Роджерс опять повернулся к Сюзанне.
— Я понял, что вы были в кухне, когда ваш отец приготовлял чай для леди Камиллы Прендергест? — сказал он.
— Верно. — Сюзанна казалась искренне озадаченной, и взгляд у нее был одновременно и настороженный, и вызывающий.
— Он сказал, что вы помогли ему готовить чай. Это правильно?
— Я налила в чайник кипятку, только и всего.
— И больше ничего?
— Конечно, ничего. Вода вскипела, папа резал хлеб, и я спросила: «Заварить чай?» — а он ответил «да», ну я и заварила.
Наступила долгая, неприятная пауза, а потом Сюзанна сказала тоном, в котором слышался страх:
— А что с чаем?
— В нем был яд, — отчеканил Роджерс.
Рука Сюзанны взлетела ко рту, будто зажимая крик.
— Яд? — пробормотала она. — В чае, который приготовил папа?
— В чае, который вы готовили вместе.
— Но ведь я ничего не делала, говорю вам, только и всего, что налила в чайник кипятку, как папа мне велел. Да и с какой стати мне травить кого-то?
— Вы знали, что чай предназначался для леди Камиллы?
— С ней что-нибудь случилось? — быстро спросила Сюзанна.
— С леди Камиллой ничего не случилось. Вы прекрасно знаете, что она не пила этого чая. Его выпила миссис Карстерс.
— А что случилось с ней? — Лицо Сюзанны опять стало холодным и угрюмым.
— Миссис Карстерс умерла.
— Ну, уж это не моя вина. — Сюзанна проявила не больше волнения, чем если бы ее обвинили в том, что она разбила фарфоровую чашку.
— Что вы делали у двери в комнату леди Камиллы? — спросил вдруг Роджерс.
— Я хотела поговорить с ней.
— О чем вы хотели говорить с леди Камиллой?
— Я ей такого наговорила сегодня утром, когда пришла посидеть в комнате его светлости, и я… я…
— И вы хотели продолжить этот разговор, за этим вы пришли?
Сюзанна пожала плечами.
— Теперь это уже не имеет значения, — сказала она, — во всяком случае, я ее не видела.
— Вы пошли туда для того, чтобы посмотреть, выпила ли она чай, так ведь?
— Говорю вам, я ничего не знала про этот чай, — раздраженно повторила Сюзанна. — Когда я пришла туда, из двери выходила миссис Карстерс. Она сказала, что леди Камилла спит и ее нельзя беспокоить. Мы крупно поговорили, а потом она понесла чай в свою комнату, а я ушла в свою. Только и всего.
— А вы не попытались остановить миссис Карстерс и не дать ей унести чай, который, как вы знали, предназначался леди Камилле?
— С какой стати? Говорю вам, что я не знала…
— Хорошо, миссис Уорбек. Незачем это повторять. Думаю, мне больше не придется вас беспокоить. Вы понимаете, что вас могут расспрашивать об этом потом и другие?
— Такой же ответ и тем будет, — ответила Сюзанна и, возмущенная, направилась к двери.
Когда она ушла, д-р Ботвинк сказал:
— Прошу извинить меня, сержант, за мое восклицание, но я был огорошен. Эта милая женщина, по-видимому, вдова достопочтенного мистера Уорбека?
Роджерс кивнул.
— Это такой факт, который, конечно, надо учесть. Позвольте спросить, давно вы об этом узнали?
— Только сегодня, после обеда.
— Ах так! А остальные тоже об этом узнали?
— До сегодняшнего дня об этом не знал никто, за исключением Бриггса. Сэр Джулиус узнал об этом только после смерти лорда Уорбека.
— А дамы?
— Сообщили только леди Камилле. Это было как раз перед обедом.
— Понимаю. — Историк целую минуту сидел, погрузившись в свои мысли, а потом пробормотал себе под нос, видимо, без всякой связи с предыдущим: — У людей необразованных словарный запас очень ограничен. Да и выражают они свои мысли очень неточно. Иначе это можно было бы счесть уликой, заслуживающей расследований. Но даже в этом случае не вижу, чем бы это могло помочь.
— Что вы сказали? — спросил Роджерс.
— Я? Ничего. Я, кажется, как говорится, разболтался. Ну-с, теперь вы собрали все факты, которые искали, сержант?
— Думаю, что да.
— Вот и хорошо. — Д-р Ботвинк несколько раз зевнул и принялся смотреть на огонь.
Послышались чьи-то тяжелые торопливые шаги. Дверь распахнулась, и на пороге предстал сэр Джулиус. Он раскраснелся от волнения, и казалось, всю его усталость как рукой сняло.
— Роджерс! — воскликнул он. — Роджерс, взгляните-ка! — Он торжествующе потряс пухлой рукой. В ней было что-то маленькое и темное — У меня в шкафу! — сказал он, задыхаясь. — В ящике, где я держу носовые платки! Я только что хотел достать чистый платок, а когда приподнял его, прямо под ним лежало вот это!
С видом игрока, пошедшего с козырного туза, он положил на стол синюю бутылочку с этикеткой, на которой крупными буквами чернело: «Яд».
— Что вы об этом думаете? — спросил сэр Джулиус.
Ознакомительная версия.
